— Ас чем в магазин пойдет?
— Возьмет. Я ж под замком не держу!
— Ань, выходит, не зря на праздник в общаге осталась? Свою судьбу нашла?
— Эх-х, Лукич! Как долго я шла к ней, через всю судьбу. А когда верить и ждать устала, она меня сама нашла. Уж вовсе под закат, под старость. Загадала не с жиру. От того, что одной помирать страшно. Ведь вот приключись беда, уж не говорю оплакать иль помянуть, закопать было бы некому. А ведь и я не из последних, хочется, чтоб и меня на тот свет по-людски отправили и чтоб хоть кто-то, пусть совсем чужой, пожалеет, что нет меня рядом...
— Лукич, да разве я мог предположить заранее, что это случится? Она ж лисой вокруг ходила, на задних лапах крутилась!
— У нее еще и передние имеются? Тогда совсем плохи твои дела,— глянул комендант исподлобья на электрика Федора, сидевшего напротив.
— Пойми! Не могу взять тебя в общежитие без направления. У нас каждое место на счету. Ты же сам, уходя отсюда, выписался. Не я ли предупреждал, не спеши, присмотрись хотя бы с полгода. Ты что ответил тогда, мол, не мальчик, не надо поучать! Чего теперь пищишь и жалуешься? Кто виноват в твоей глупости? Или ты не той головой думал? Ты не первый такой! Иди в кадры завода! Если дадут тебе направление к нам, возвращайся, примем. Ну, а коли не выпишут направление, не взыщи. У меня здесь не частная лавочка!
— Лукич, мне сегодня ночевать негде. А ты гонишь, но куда, на улицу? — возмущался Федя.
— Ты на сопли не дави! До конца рабочего дня имеешь время. Если захочешь, успеешь свои дела утрясти. Поторопись, а не теряй минуты на уговоры. Я не баба, чтоб меня уламывать. Здесь, сам знаешь, свой порядок, общий для всех! — встал Титов, давая понять, что у него нет времени на пустую болтовню.
Жалеть и сочувствовать этому человеку Егор Лукич не мог. Он знал Федора уже не первый год. Тот еще до Титова несколько лет жил в общежитии. Недолюбливали того человека в комнате, иногда даже били за прижимистость и скупердяйство, за мелкое воровство у соседей по комнате и этажу, за лень, не приводил в порядок койку и ни разу не подмел в комнате, не убрал за собою со стола, зато водил баб, не спрашивая на то согласия соседей.
Обо всем этом знал Егор. Слышал и большее, а потому не хотел принимать Федьку обратно. Да и кому нужна лишняя головная боль?
Лукич заранее знал, стоит вернуть этого человека, снова начнутся неприятности и драки.
Федьку били регулярно — каждую неделю. От того он искал любую возможность, чтобы поскорее покинуть общагу и приютиться где-то в тихом углу, где его никто не знал бы и не доставал. Но застолбить квартиру, комнату или место было очень дорого, и Федя не хотел так тратиться, а потому мучился и изводил других.
Уж к кому только не подселяли этого склочного мужика, он ни с кем не уживался. Обязательно поссорится, поскандалит. За год по пять комнат менял и всегда у него были виноваты во всем жильцы. Даже когда в его карманах находили их сотовые телефоны и часы, Федя нагло утверждал, что их ему подсунули, а сам он ничего не брал.
Ребят трясло от возмущения. Федьку не хотели принимать ни в одной комнате, и тогда мужик решил найти себе состоятельную бабенку, с готовой квартирой или домом, лучше с коттеджем, при хорошей обеспеченности. Возраст его не интересовал, пусть она намного старше, это не беда. Ночью, да еще под одеялом, все кошки серы. Лишь бы не было кучи детей и своры родни. Остальное улажу, думал мужик, и ринулся на поиски веселой вдовушки, одуревшей от одиночества.
Для своей затеи он обзавелся приличным костюмом, парой белоснежных рубашек, сменил рваные носки на новые, приобрел сверкающие импортные туфли и синий галстук. В таком виде он стал почти неузнаваем. Он появлялся в парке и на улицах города, там, где вечером прогуливалась солидная публика. Заговаривал, знакомился с женщинами, и однажды ему повезло.
Федя вышел «на охоту» вечером после работы. Он никуда не спешил, свысока, пренебрежительно оглядывал женщин, нагруженных тяжелыми сумками, они спешили домой.
— Ораву торопится накормить! Вон как загрузилась кобыла! Вся в поту и в мыле! Что осталось от женщины? Ломовая! — морщился брезгливо. А бабы шли, бежали, не обращая на человека никакого внимания.
— Даже их ждут дома! Может, и любят, ждут. А я хоть лопни, никому не нужен, вот досада! Молодой, цветущий, в самом соку! Чего еще надо? Холостой! И в классном прикиде! Да меня, если по правде, на аукцион можно выставить как сокровище и всю оставшуюся жизнь носить в лифчике, чтоб сквозняком не унесло. Ведь вон какие корявые и старые тащатся рядом. Я ж против них сущий подарок с неба! Само счастье и удача! Но почему эту дряхлоту берегут, идут с нею под руку, а меня не видят? — злился человек и, присев на скамью в скверике, взял лежавшую на ней газету и сразу раскрыл ее на странице, где была рубрика знакомств.
— Хочу встретить серьезного, самостоятельного человека, без вредных привычек, работающего и одинокого, нуждающегося в женской заботе, ласке и тепле, надежного и порядочного, спокойного и трудолюбивого...
— Ишь, как занесло дуру! Все ей подай и получку до копейки. А сама кто? Навозная куча и не более! — хотел отложить газету, но приметил следующее:
— Вдова, еще не старая, но уже и не молодая. Обеспечена. Имею свой дом, машину и все, что нужно для жизни. Ищу достойного спутника жизни, мужа и хозяина. Подробности при встрече. Пьющих и судимых прошу щ не беспокоить. Стоял внизу номер телефона.
— Вот она, какую так долго искал! — задрожал Федя от нетерпения и тут же позвонил по указанному номеру. Ему ответили. Приятный женский голос покорил Федю, и он решил не откладывать встречу.
Они увиделись в тот же вечер, вскоре после звонка.
— Дарья! — подала руку женщина и, бегло оглядев Федора, пригласила в дом. Он был большим, теплым и уютным. Гостю здесь все понравилось. Захотелось скорее стать в нем хозяином.
Федя понимал, что предстоит серьезный разговор, где его будут проверять со всех сторон. Он к этому давно и основательно готовился.
Дарья не спешила показывать дом, выставлять на стол угощение. Стало сразу понятно, что Федор далеко не первый, кто пришел сюда в надежде остаться навсегда. Но, что-то не получилось. Теперь и его очередь пришла. Подойдет ли он женщине или ему откажет?
— Сколько вам лет, Федор? — спросила сухо.
— Мы с вами ровесники, хотя выглядите много моложе. У вас дети есть?
— Откуда! Я даже не был женат!
— А почему? У вас проблемы со здоровьем? Нет? Тогда в чем помеха? Вы были в заключении?
— Никогда! Никаких отношений с органами не имел!
— Вы долго учились?
— Закончил энергоинститут, но работаю на заводе обычным электриком,— назвал заработок и добавил, что не гнушается приработками, и в итоге за месяц получается круглая сумма, какой вполне хватает на жизнь и на все текущие расходы и потребности.
— У вас много подруг среди горожанок? — глянула в глаза пристально.
— Разве я похож на повесу или ловеласа? Я себя не роняю с дешевками, и отношений с ними у меня нет.
— Ни все горожанки путаны. Но даже замужние имеют любовников.
— Даша! Я слишком серьезно отношусь к интимной стороне жизни, и тут за мною нет никакой грязи. Я чист, как стеклышко.
— Вы что? До сих пор девственник? — изумилась хозяйка.
— Ну, не совсем так,— покраснел Федор смущенно и добавил:
— Но не нахал и не распутник.
Дарья внимательно присматривалась и вслушивалась в каждое слово гостя.
— Федя, а вы кого-нибудь любили?
— Увлекался, так будет честнее. Если бы любил, не был бы холостым.
— Логично!—заметила хозяйка и спросила:
— У вас есть родители?
— Конечно. Они в поселке живут, неподалеку от города. Оба работают.
— А почему вы не вместе с ними живете?
— Они с младшей сестрой, она — врач-терапевт. Держит под контролем здоровье родителей. К тому же родители присматривают за ее дочкой, так что у них полный контакт и понимание. Я навещаю их в выходные, чаще приезжать не могу, работаю на заводе.
— Федя, а что вы умеете помимо своей работы?
— Ну, кое-что, но если понадобится, научусь и освою все. Ведь я мужчина!
— Хорошо сказано! Что ж, Федя, я подумаю. Торопиться не стану. Вопрос очень серьезный, а в мои годы, как понимаете, непристойно и глупо бросаться вслепую на шею первому встречному.
— У вас много предложений? — спросил гость.
— Нетактичный вопрос. Конечно, вы не единственный, выбор имеется. Кому отдать предпочтение, решаю только я. На первый раз, считаю, мы познакомились, и не будем злоупотреблять временем друг друга.
— Да, но я о вас ничего не узнал кроме имени,— спохватился человек.
