За это, решила Бэй, она должна быть ему благодарна.
А вот сможет ли она когда-нибудь простить его за все остальное, она пока не знала и надеялась, что забудет его раньше, чем выяснит это.
Ей было так страшно, когда она увидела его здесь. Она почти уже забыла его — забыла, как он выглядит, забыла, каким сердитым он может быть. Ее жизнь совсем наладилась, пока он не появился, и Бэй хотела, чтобы она наладилась снова. Она уже начинала налаживаться; от простого лежания в саду Бэй уже было лучше. С ее мамой все было не так просто, но и ее жизнь тоже начинала налаживаться снова. Иногда Бэй сидела на нижней ступеньке лестницы в доме, когда Генри с мамой сидели на террасе, и слышала, как Генри убаюкивает маму — не песнями, обещаниями. Бэй хотелось, чтобы Генри был рядом с ними, но до конца объяснить это свое желание сама не могла. Так хочешь, чтобы в субботу была хорошая погода или чтобы на завтрак были оладьи. Просто от этого на душе становится хорошо. С ее отцом никогда так не было. Даже когда он смеялся, все вокруг съеживались от ожидания того, что наступит, когда его хорошее настроение закончится. А заканчивалось оно всегда. Впрочем, она не собиралась об этом думать.
— Наверное, это тебе, — сказала Сидни, передавая пакетик с семенами сестре. — Перекати-поле — это к невесте, верно? Вы ведь с Тайлером уже назначили дату свадьбы.
— Нет, тебе, — возразила Клер, пытаясь вернуть пакетик обратно.
Бэй надеялась, что это правда. Иногда по вечерам, перед тем, как девочка засыпала, Сидни приходила посидеть с ней и говорила о Генри. Говорила она обычно в умозрительных и расплывчатых формулировках: очевидно, не хотела раньше времени пугать Бэй мыслью о том, что в их жизни может появиться новый мужчина. Но Бэй эта мысль не пугала. Она не находила себе места. Пока что она не нашла способа повторить свой сон наяву и очень беспокоилась, как сложится их будущее. А вдруг ее отец все испортил? Вдруг из-за его появления здесь у нее ничего не получится?
— Может быть, эти семена не к свадьбе, а к ребенку, — сказала Эванель.
— Ну, тогда я тут точно ни при чем, — рассмеялась Сидни.
Клер задумчиво поглядела на бумажный пакетик у себя на ладони.
— Клер? — спросила Сидни.
Та смотрела на сестру с многозначительной улыбкой, которую Бэй никогда прежде не видела; но Сидни, похоже, немедленно ее расшифровала.
— Правда?! — ахнула Сидни и обхватила лицо сестры ладонями.
Бэй подумала, что в последнее время у мамы часто бывает счастливый вид, но такой она ее не видела никогда. Из нее ключом била желтая радость. Когда радуешься за себя, счастье наполняет тебя до краев. А когда радуешься за кого-то другого, оно переливается через край. Оно было такое яркое, что почти больно было глазам.
— Господи. Правда?! Клер кивнула.
Бэй смотрела, как они все втроем обнялись и вышли из сада, три Уэверли, разговаривая друг с другом при помощи рук, прикасаясь друг к другу, смеясь.
Яблоня дрожала от возбуждения, как будто смеялась вместе с ними.
Вслед им покатилось маленькое розовое яблоко.
Когда они очутились за калиткой, Бэй перевернулась на спину и растянулась на травке под яблоней. Дерево снова задрожало, и наверху, в его ветвях, зашелестела бумага. Бэй вскинула глаза на фотографии, которыми яблоня завладела в тот вечер шесть недель назад. Они еле заметно трепетали. От солнца изображения уже начали мало-помалу выцветать, и Лорелея медленно исчезала.
Чем дольше Бэй сидела в саду, тем больше тускнел образ ее отца.
До чего же она любила это место.
Все было только наполовину замечательно, потому что на лице у нее не играли радужные блики, но разве это все равно не было хорошо? Все были счастливы. Все было настолько близко к тому, что она видела во сне, насколько она, наверное, вообще могла этого добиться. Близко. Очень близко. Беспокоиться было не о чем.
Бэй машинально погладила брошь, пытаясь успокоиться.
Внезапно ее пальцы стиснули украшение.
Минуточку.
Неужели это оно и есть? Неужели это так просто?
Сжав губы, Бэй принялась откалывать брошь с кофточки. Она так разволновалась, что пальцы не слушались и расстегнуть булавку получилось не с первой попытки.
Трава была мягкой, совсем как в ее сне. И вокруг пахло травами и цветами, в точности как там. Яблоня продолжала дрожать, и фотографии в вышине негромко шелестели. Затаив дыхание, Бэй подняла хрустальную брошь над головой. Рука у нее подрагивала; ей страшно было разочароваться. Она принялась крутить украшение в пальцах, и внезапно солнечный луч преломился в прозрачных камнях и по ее лицу разбежались разноцветные блики. Она явственно чувствовала их, эти цветные пятна, такие прохладные, что они обжигали, точно хлопья снега.
Все ее тело расслабилось, и она рассмеялась. Она смеялась так, как не смеялась уже давным-давно.
Это было именно то, что нужно. Доказательство.
Вот теперь все будет хорошо.
Просто замечательно.
Выдержки из кулинарной книги Уэверли
Анисовый иссоп. Смягчает досаду и смятение.
Анютины глазки. Вызывают у того, кто их ест, желание говорить комплименты и дарить неожиданные подарки.
Василек. Помогает пролить свет на то, что скрыто. Вносит ясность.
Вербена лимонная. Вызывает паузу в разговоре при непостижимом отсутствии неловкости. Очень полезна в случае присутствия за столом раздражительных и чересчур разговорчивых гостей.
Герань розовая. Пробуждает радужные воспоминания о прошлом. Перемещает во времени.
Гиацинт (луковицы). Вызывает меланхолию и наводит на размышления о прошлых бедах. В пищу применяются только высушенные луковицы. Перемещает во времени.
Дягиль. Назначение подстраивается под потребности, однако в особенности он хорош, когда требуется утихомирить расшалившегося за столом ребенка.
Жимолость. Дает способность видеть в темноте, но только в том случае, если употреблять цветки с кустов толщиной не менее двух футов. Вносит ясность.
Лаванда. Поднимает настроение. Предотвращает неверные решения, проистекающие от утомления или подавленного состояния духа.
Львиный зев. Устраняет нежелательное влияние других людей, в особенности наделенных восприимчивостью к магии.
Мелисса лимонная. Человек, употребивший ее, на краткое время начинает думать и ощущать себя как в юности. Не следует подавать, если за столом находятся лица, в прошлом известные буйным нравом. Перемещает во времени.
Мята перечная. Тонкий способ что-то скрыть. При использовании в сочетании с другими съедобными растениями вызывает у того, кто ее ест, замешательство, тем самым помогая скрыть истинную сущность твоих действий. Маскирующее растение.
Настурция. У мужчин возбуждает аппетит. Женщин делает скрытными. В разнополых компаниях иногда могут возникать тайные любовные связи. Не следует оставлять гостей без присмотра.
Ноготки. Вызывают привязанность, которая, однако, иногда сопровождается ревностью.
Одуванчик. Помогает хранить верность. Распространенные побочные эффекты — неспособность замечать недостатки человека или самопроизвольное покаяние.
Роза (лепестки). Усиливает любовь.
Сирень. Применяют, когда необходимо добиться покорности. Дает уверенность, что подчинение чужой воле не будет обращено против тебя.
Тыква и цуккини (цветки). Подаются при необходимости добиться понимания. Вносят ясность.
Тюльпан. Дает тому, кто его ест, ощущение непревзойденного мастерства в сексе. Побочный эффект — чувствительность к чужому мнению.
Фиалка. Идеальное завершение обеда. Приносит умиротворение, вызывает ощущение счастья и неизменно обеспечивает крепкий ночной сон.
Цикорий. Скрывает горечь. Вызывает у того, кто его ест, чувство, что все хорошо.
Шнитт-лук (цветки). Обеспечивает победу в споре. Одновременно является противоядием от уязвленного самолюбия, что весьма удобно.
Киш — открытый пирог, чаще всего с основой из песочного теста и начинкой из яиц, сливок и сыра с разными добавками.
