— Элла Юрьевна, вы же должны понимать. Такой снег! Начало зимы! Я надену куртку, и живота совсем не будет заметно! Я ведь так редко о чем-то прошу вас!
Тон Саши звучал примирительно. Каштанова помялась лишь секунду. Что ж, хорошо хоть не приходится объяснять все этой дурочке. Пусть побегает по снегу, раз уж она такой ребенок. Все равно скоро они уедут в Европу. Пробудут там до самых родов. А потом…
— Оденься теплее. Гулять только во дворе. И не пытайся выйти за ворота, охрана предупреждена.
— Спасибо, Элла Юрьевна! — С трудом сдерживая радость от одержанной победы, Саша вышла из комнаты. Только бы девочка не ушла! Только бы успеть!
Саша влетела в свою комнату, быстро натянула комбинезон, свитер, куртку. Достала из стола завернутый в полиэтилен дневник. Она еще вчера ночью соорудила из бумаги упаковку, запаковала тетрадь так, как упаковывают бандероль на почте, а сверху написала адрес Академии искусств, Настину фамилию и курс. И на всякий случай — адрес Ильи. С другой стороны крупно, фломастером, вывела: «Помогите! Я в беде!»
Конечно, она хваталась за соломинку. Конечно, девочка могла отдать ее посылку взрослым, а те, соседи, прийти к Каштановым. Но Саша не видела другого выхода. Она положила сверток во внутренний карман куртки. Застегнулась на все пуговицы и беспрепятственно спустилась вниз.
Погода стояла что ни на есть зимняя. Обширный двор Каштановых был ровно занесен снегом. Снег сегодня падал рыхлый, сырой. Саша постояла напротив того места, где носились за забором Иринка и овчарка Грета. У Саши мучительно колотилось сердце.
— Перестань! — приказывала она ему. Но сердце стучало как сумасшедшее.
Нужно быть спокойной! Спокойной и обстоятельной.
Саша потрогала снег и, как бы раздумывая, слепила комок. Затем стала его катать, вспоминая детство золотое. Вскоре было готово приличное основание для снеговика. Ее методически мерные шаги по снегу были услышаны. Когда она устанавливала голову снеговику, услышала хруст ветки со стороны леса. Глянула: да это Иринка уже сидит на дереве и смотрит во двор Каштановых. Вероятно, это был ее давний наблюдательный пункт. Саша достала из кармана заранее приготовленные пуговицы и сделала своей скульптуре глаза. Отошла полюбоваться. И прямо у ее ног приземлились две сухие ветки в форме вилок на концах. Саша подняла их и обернулась. Девочка с дерева махала ей. Саша кивнула. Поставила снеговику руки. Краем глаза она видела прогуливающегося у ворот охранника. Она знала, что в его обязанности входит наблюдать за ней. И так же по его поведению она поняла, что ничего предосудительного в ее действиях пока не находят. Снеговик получился на славу. Но обязательного ведра вместо шляпы и морковки вместо носа не хватало. Саша сокрушенно вздохнула и задумалась. Охранник тоже остановился, видимо, гадая, как же она поступит.
— Эй! — услышала Саша и обернулась. В ее сторону через забор что-то летело. Мелкое. Но — Саша заметила — охранник сделал интуитивное движение в ее сторону. Бдил. Саша подняла предмет. Это был чупа-чупс. Конфета на палочке. Саша показала девочке большой палец. И быстро, опережая охранника, сунула конфету снеговику меж глаз. Получился вполне правдоподобный нос. Охранник погрозил девочке пальцем, та в ответ показала ему язык. Настя, не теряя больше времени, слепила увесистый снежок и кинула через забор. Девочка спрыгнула с дерева. Она безоговорочно приняла игру: через секунду рядом с Сашей шлепнулся ответный снежок. Собака просто обезумела от счастья — ее приводило в восторг движение вокруг. Она носилась меж сосен как заведенная и весело лаяла. Покосив глазами в сторону охранника, Саша запустила новый снежок. Завязалась перепалка.
Охранник постоял, посмотрел и, махнув рукой, отправился в будку. В тот момент, когда он повернулся к Саше спиной, она выхватила из-за пазухи сверток и швырнула его за забор. Пытаясь унять бешено застучавшее сердце, Саша отошла к снеговику. Только бы собака в порыве игривости не растерзала сверток! «Ответа» из-за забора не последовало. Там все замерло на какое-то время. Саше это время показалось вечностью. Наконец движение знакомой ветки привлекло ее внимание. Девочка взбиралась на свой пост. Она залезла, махнула Саше варежкой. Из-за замка наполовину застегнутой куртки торчал белый угол свертка. Саша кивнула и помахала в ответ. Руки дрожали. Но в тот миг она поняла, что у нее появилась сообщница. Побродив для вида еще некоторое время вокруг снеговика, Саша вернулась в дом.
* * *
Илья добрался до конца коридора и повернул назад. Боль под ребрами при каждом движении отдавала в живот и испариной выступала на лбу. И все же Илья вымерял коридор, снова и снова пытаясь в уме решить задачу с несколькими неизвестными, которую задала жизнь. С того самого дня, как он отправился искать Сашу, он не мог отделаться от своих навязчивых вопросов. Если ее действительно нет у Каштановых, то почему его упорно не пускали в дом? Допустим, супруги злы на него за прошлую выходку и не хотят его больше видеть. Тогда откуда такая агрессивность? Элла, увидев его, вся буквально затряслась. Она не смогла справиться с эмоциями — топала ногами и краснела. Он ее такой никогда не видел! Поэтому и не поверил ни одному ее слову. Он сделал вид, что уходит, обошел дом и остановился напротив той самой комнаты, где когда-то рисовал на заказ. Снег летел белой пеленой и мешал что-либо разглядеть. И все же ему почудилось какое-то движение за стеклом, мелькание силуэтов. Народ в доме Каштановых Илья знал наперечет. Кто мог размахивать руками в комнате, которая обычно пустует?
Илья подбодрил себя мыслью о том, что он на правильном пути. Если Саша не хочет его видеть, то пусть сама об этом скажет. В глаза. Он попытался влезть на забор и был уже близок к цели, когда одним ударом его сбили на землю…
Илья проковылял мимо своей палаты, намереваясь добраться до окна в конце коридора. Но летящая мимо медсестра бросила ему, не забыв улыбнуться:
— К тебе пришли. Спустись на лестницу.
— Кто?
Илья почувствовал укол внутри.
— Девушка, — игриво доложила медсестра и скрылась в процедурной.
Сердце екнуло. Саша?
Как она узнала, где его найти, Илья не стал гадать. Это могла быть только она!
Стараясь справиться с эмоциями, с радостью, бившей через край, он быстро, насколько позволяла ему боль, стал продвигаться к лестничной клетке. Пока он спускался и не мог видеть, кто стоит внизу, сердце скакало в животе, делая дыхание затруднительным. Когда лестница сделала поворот и Илья наконец увидел посетительницу, сердце больно ударило его под ребра. Это была не она…
— Привет! Ну, ты красавчик!
— Привет, Настя…
Похоже, Илья не сумел скрыть разочарования. Настя усмехнулась. Ее перчатки лежали на подоконнике, а сама она грела пальцы о трубу отопления.
— Какими судьбами? — все еще не мог прийти в себя художник. Он даже не задавался вопросом, как и зачем разыскала его Настя. Открытие, что это не Саша, не давало ему дышать. Он ощущал настоящую физическую боль.
— Ну и отделали тебя! Класс! — прищелкнула Настя. — Как тебя угораздило?
Илья потрогал синяк на правой скуле. Он уже стал забывать про него.
— С лестницы навернулся.
— Не гони. Я в курсе, что ты наведывался к Каштановым. А неплохо буржуи стерегут свою собственность? А?
Настя мгновенно согнала с лица налет бравурной веселости, и у Ильи снова что-то дернулось внутри.
— Откуда?
— Отсюда.
Настя шмякнула перед ним зеленую общую тетрадь. Илья подвинул к себе тетрадку. Рука предательски подрагивала.
— А кто…
— Так, папаша. Давай без лишних вопросов, — оборвала Настя. — Я пока пойду покурю тут во дворе. А ты читай. Внимательно читай. Потом спускайся вниз. Будем мозгами шевелить. — И Настя защелкала каблучками вниз по лестнице. Цокот ее каблучков растворился внизу, хлопнула дверь. Илья открыл тетрадь. Строчки разбегались перед глазами. Прижав тетрадь к груди, он спустился вниз, в подвал, где находились лаборатории и рентген-кабинет. Здесь было пусто. Ровно гудел какой-то аппарат. Илья стал читать, даже не пытаясь унять охватившую его дрожь.
Через час Настя с Мишей нашли его все в том же подвале. Он стоял у стены, глядя в одну точку перед собой.
— У меня тут возникла одна идейка, — небрежно бросила Настя.
* * *
Третий день девочка с овчаркой не приходили гулять на опушку. Саша целыми днями торчала на галерее, рискуя простудиться. На третий день к вечеру нервы ее пришли в такое напряжение, что любой звук заставлял ее вздрагивать, а слезы то и дело подступали к глазам. Отчаяние следовало за ней по пятам, а хандра то укладывала в постель, то подбрасывала и заставляла снова и снова торчать у окна, дожидаясь хоть какого-то знака.
Знака не было.
На четвертый день Саша поняла, что нервы больше не способны выдерживать ожидания. А если Насти в академии не оказалось? Вдруг родители все же увезли ее? А если Илья снова уехал? А если девочка просто выбросила сверток?
