Первым как самого чуткого он убил ножом старика. Убил как соучастника недавнего зверства. После этого снял с предохранителя обрез и двумя выстрелами в головы положил крайних к себе браконьеров. Не разбирая где Магомед, где незнакомые. Третьего заколол ножом. Последний, ничего не понимая, вскочил было, но запутался в накомарнике и заверещал как заяц. Он верещал, выкрикивая слова на чужом языке, глядя на темный силуэт, освещенный догорающим костром. Пахло порохом, протухшей рыбой, пролитой кровью, тряпьем и жжеными перьями – нога старика попала на угли. Виктор вынул из обреза стреляные гильзы, спрятал их в карман, перезарядил оружие и выстрелом в упор покончил с последним.
Минуты две он сидел на песке рядом с трупами, прислушиваясь к ночной тишине. В этот момент ему казалось, что даже волны остановили бег. Виктор встал, подошел к заколотому и перевернул его на спину – это был Магомед. Виктор только сейчас сообразил, что тот на ночь всегда устраивался на одном и том же месте. Уже без злобы и без всякой цели Виктор приставил ствол обреза к голове мертвеца и нажал на спусковой крючок…
От оружия он избавился немногим позже, когда уходил по берегу. По его расчетам где-то впереди должна была проходить дорога к портовому городу. В какой-то момент Виктор остановился для того, чтобы прикурить, и вдруг почувствовал на плече тяжесть обреза. Размахнулся и выбросил его в воду далеко от берега. То же самое сделал с ножом.
Над его головой сияли мохнатые южные звезды. В траве стрекотали кузнечики, в зарослях ухала то ли сова, то ли выпь. Виктор усмехнулся и не спеша пошел вперед, похрустывая пересушенными водорослями, выброшенными на берег.
Добраться до дома он не успел, в Уфе сняли с поезда сотрудники уголовного розыска. Как выяснилось позже, донес на него все тот же Николай Васильевич Наженюк, который сначала снабдил оружием и фотографиями убийц. Еще позже он узнает, что Николай Васильевич уже в то время был определен в психоневрологический диспансер, и его свидетельские показания веса не имели. Впрочем, и без этого Виктор массовую бойню на берегу Каспия брать на себя не собирался. Все-таки работа в органах внутренних дел и учеба в школе милиции давали о себе знать. Решил, сначала пусть докажут его причастность к убийствам, а там и будем разговаривать по существу.
Виктор еще представления не имел, какая судьба ему уготована. А уже на следующий день начались странности. Вместо того чтобы перевести его либо в Астрахань, либо по месту жительства, его определили в СИЗО по месту задержания и начали каждый день переводить из камеры в камеру. Один раз он все же побывал на допросе у следователя, из которого уяснил, что тот в состоянии сделать с ним все что захочет. Больше они ни о чем не разговаривали.
- Я тебя через все круги ада проведу,- многозначительно пообещал ему следователь.- Ты у меня вот где…
Виктор невозмутимо молчал. Он приготовился выдержать это испытание до конца. Тем более что угрозы следователя сбывались лишь отчасти. В камерах его не трогали, знали за что попал на нары. Но Виктор не расслаблялся. Он не спал почти неделю, не хотел, чтобы его застали врасплох. С подследственными не контактировал. Съедал пайку и неподвижно сидел в стороне от всех. Никому не удалось разговорить его.
Спустя неделю его перевели в одиночную камеру. Сутки не тревожили, а вечером восьмого дня отвели в административное крыло.
Виктор зашел в кабинет. Конвоир откозырял сидевшему за столом штатскому и остался в коридоре.
- Присаживайся,- человек за столом цепко оглядел Виктора.- Выспался? Закуривай…- он пододвинул Виктору пачку сигарет и зажигалку.
Виктор сел на предложенный стул.
- Кури, не стесняйся,- приободрил его незнакомец.
- Бросил,- голос у Виктора сорвался. Он уже забыл, когда разговаривал в последний раз.
Хозяин кабинета хмыкнул, закурил сам и принялся разглядывать Виктора. Лицо у него было неподвижное как у сфинкса. Живыми казались только темные с искоркой глаза.
- Похож,- наконец изрек он после продолжительного молчания.- Именно такой мне нужен. Ты любил ее? Отец Ольги Наженюк сказал, что ты мстил не за своего друга, а за его дочь.
Виктор молчал.
- Ты можешь мне не верить, но мы с тобой все еще находимся в одной лодке. Только ты можешь выйти из нее и стать изгоем среди миллиона таких же изгоев. А можешь остаться в ней. Я неделю наблюдал за тобой,- неожиданно резким движением он открыл лежавшую перед ним папку и подтолкнул к Виктору.- Это сделал ты! Ты – Зотов!
Виктор на мгновение опустил глаза, увидел рассыпанные по столу фотографии с окровавленными телами. Посмотрел на собеседника и усмехнулся.
- Есть вариант,- спокойно сказал тот.- Ты можешь вернуться на белом коне. Мало ли ошибок делает система?.. К тебе не будет никаких вопросов и претензий. Без проблем закончишь первичное обучение, станешь офицером милиции, гарантированно продвинешься по службе. Как тебе такой расклад?
- Кого я должен убить?- Таким же спокойным тоном спросил Виктор. Хотя его сердце дрогнуло от мелькнувшего во тьме лучика надежды.
Хозяин кабинета улыбнулся и неожиданно протянул ему руку:
- Давай знакомиться. Еремин Василий Сергеевич.
- Зотов Виктор,- он пожал собеседнику руку и кивнул на сигареты.
- Кури. Чувствуй себя как дома… Начну с главного: такой шанс выпадает один на миллион или того реже. Я представляю структуру так называемого внутреннего резерва. Для тебя незачем конкретизировать вопрос. Тебе нужно знать только одно, на тебе и на мне замыкается одна из многочисленных функций структуры – по мере необходимости уничтожать врагов государства. Есть вопросы?
- Никак нет. Для меня все понятно. Я согласен на все. Подпишусь под чем угодно. Я должен вернуться домой…
Слова куратора сбылись. Виктор остался чист перед людьми, перед коллегами. В далеком прикаспийском городке вскоре забылась кровавая резня. Времена наступали лихие. Бойню "повесили" на окончательно спятившего Наженюка. Виктор же с отличием окончил школу милиции, через год поступил в Юридический институт. Он сделал стремительную карьеру. Спустя год с первого места службы был переведен в областное управление МВД, где получил должность в административно-хозяйственной части. Женился, обзавелся детьми, купил машину, получил квартиру в центре города. Но никто не знал, что кроме всего прочего он был абонентом 1017, а его служебные командировки не всегда были столь невинны. По первому требованию из обходительного, улыбчивого снабженца он превращался в хладнокровного, безжалостного убийцу.
В далеком девяносто первом Еремин сказал ему:
- Ты решительный и беспощадный, не боишься крови. Ты нам нужен…
Много позже Виктор пытался понять значение слова "мы", в то время так часто звучавшего из уст куратора. Когда он оглядывался на прожитые годы, понимал и то, что над партией Еремина противники одержали верх. По крайней мере, в начале девяностых ему казалось, что тот стремился к чему-то большему. По логике вещей Еремин должен был высказывать горечь по поводу происшедшего в стране. Но Василий Сергеевич ни словом, ни полусловом не выдал разочарования. С годами Виктор понял, что Еремин такой же цепной пес, и цепь его ни разу не выпустили из рук те, кто правили и будут править всегда. Сделав такой вывод, он даже успокоился. Хотя бы крайний по цепочке человек стал ему понятен. В сущности, кроме Еремина в этой структуре он не знал никого. Одно Виктор знал точно: он всегда был по другую сторону флажков, отстреливая людей как серых хищников. И никого в них кроме как хищников не видел.
- Вход – рубль, выход – два,- усмехнувшись, повторил он и включил плеер.
- "Выньте из конверта фотографии,- произнес четкий холодный голос в наушниках.- Первым идет объект номер 211…"
Со стороны могло показаться, что он штудирует материалы по иностранному языку. Хотя так оно и было, за несколько часов Виктору предстояло наизусть выучить подробный план ликвидации трех объектов. После чего фотоснимки, кассеты и плеер он должен был уничтожить. План всегда предусматривал несколько вариантов развития событий. Стандартные, давно просчитанные ситуации он прослушивал на два раза. На новых заострял внимание. Новое – это всегда прецедент и когда-нибудь в будущем схожая ситуация обязательно повторится.
В данный момент в сентябре девяносто девятого года задание усложнялось обстановкой в Москве и Московской области после взрывов жилых домов. Но имея в кармане удостоверение сотрудника МВД, это обстоятельство волновало его меньше всего. Два раза Виктор попадал в схожие ситуации и знал как вести себя.
После первого прослушивания Виктор отложил наушники в сторону, закурил и прошелся по номеру, разминая ноги. Он бесцельно ходил по комнате. Подходил к столику с фотографиями, смотрел на них, детально прорабатывая полученную информацию по каждому объекту в отдельности. С технической стороны выполнение задания не представляло труда. В прямой контакт с объектами он не вступал. Всех троих предполагалось ликвидировать в одно время и в одном месте. В блоке информации никогда не сообщалось о роде занятий объектов и причины их устранения, но по косвенным признакам Виктор почти всегда определял, кого именно представляет тот или иной объект.
