Если остальные члены группы были в основном удивлены и лишь немного расстроены, то Андрей искренне сокрушался и казнил себя — это он подвёл всю группу.
Некоторые члены группы видя его раскаянье, начали его успокаивать. Некоторые даже уже заулыбались — им очевидно понравилось такое неожиданное приключение.
— Да успокойтесь вы, Андрей Николаевич. Ничего ведь страшного не произошло. Билеты, пусть на вечерний поезд, но всё же у нас есть. Подождём. Больше ждали. Да ещё и нервничали. Всё в спешке. А теперь можно спокойно подождать и до вечера. Не так уж и долго осталось.
Поддержал его и Костя:
— Действительно, ничего такого ужасного не случилось. Нас же не высадили как безбилетников. Билеты-то у нас есть. А на дневной поезд по-видимому, действительно, не было билетов. Так что это не ваша вина. К тому же мы успели пройти все контроли.
Однако, чуть успокоившись вначале, после завершающей фразы Кости Андрей ещё больше разволновался:
— Вот именно! — воскликнул он. — Мы прошли и таможенный и паспортный контроль. Поэтому назад в город нас уже не выпустят. И что, мы будем до вечера сидеть на перроне? — удручённо заявил он.
Тут уж задумались и остальные.
— Что же нам делать? — нерешительно спросил кто-то.
— Так, вы пока что ожидайте здесь, а я пойду всё узнаю, — ответил руководитель. — Моя вина — мне и исправлять ситуацию. — И он решительно направился к входу в вокзал.
Он вошёл в безлюдное помещение паспортного контроля и подошёл к одинокому, пограничнику, который дежурил у выхода в таможенный зал. Тот удивлённо уставился на него:
— Это ещё что за явление Христа народу?! Вы почему не уехали?
Андрей всё подробно рассказал ему.
— Да, дела, — уже улыбнулся пограничник. — Ну и растяпы вы. Как же было не посмотреть на билеты.
— Растяпы не все, а только я. Другие ни в чём не виноваты. Все билеты были у меня на руках. Но я столько раз подходил к кассирше и просил билеты на дневной поезд. Поэтому я был полностью уверен, что это как раз нужные мне билеты. Или мы с кассиршей не поняли друг друга, или же я просто ей так надоел, что она решила мне отомстить таким вот образом?
— Всё может быть — и та и другая версия имеют право на существование, — ещё раз улыбнулся пограничник, а затем он уже серьезно отметил. — С паспортным контролем у вас проблем не будет. Вы его прошли, значит, ваши документы в порядке. Других то паспортов у вас не будет. Поэтому мы вас можем пропустить назад. А вот как будет с таможенным контролем — не знаю. Это дело серьезное. Если вас выпустить на вокзал, то вдруг вы пронесёте что-то запрещённое. Погодите-ка минуту, — и он направился в таможенный зал.
Его не было минут 7-10, которые показались Андрею чуть ли не часом. Наконец, он возвратился со среднего возраста таможенником. И хотя, пограничник, видимо, вкратце объяснил ситуацию, Андрею пришлось ещё раз всё детально объяснять. Таможенник посмотрел документы на группу, таможенные отметки и произнёс:
— Ну и дела. Не знаю даже как и быть. За мои двенадцать лет работы ничего подобного не происходило. Я вас понимаю, но выпустить вашу группу в город мы теперь не можем. Остаётся только одно — сидеть и ожидать поезда в пограничном зале. Это возможно. Документы у вас в порядке и согласие на это пограничников есть, — посмотрел он в сторону первого собеседника Андрея. Тот утвердительно кивнул головой.
— Так, — продолжил таможенник. — Если возникнут какие-нибудь вопросы, то обращайтесь ко мне. — Он указал Андрею где он будет находиться. — И общаться я буду только с вами, как с руководителем группы. Все вопросы ко мне остальных через вас. Так что можете заносить свои вещи и располагаться на них — кресел в пограничном зале не предусмотрено, — иронически заметил он.
Затем таможенник направился в свой зал, а Андрей — к ждущей его на перроне группе. Новости, которые он сообщил, были, конечно, не очень весёлые. Но люди, ранее перенервничав, сейчас согласились и на эти небольшие уступки работников вокзала.
— Ладно, хорошо, что хоть в пограничном зале, а не на улице, — успокоил вконец расстроенного Андрея Костя.
Они, теперь уже успокоившись, не спеша, собрали вещи и потянулись в пограничный зал. Они сложили свои нехитрые пожитки в одном из углов помещения, у стенки отделяющей пограничный зал от таможенного. Место, в котором их вещи не будут мешать проходящим таможенный контроль пассажирам, им указал пограничник. Только сейчас они поняли, что их ждут нелёгкие часы. То, что в зале не было мебели для сиденья, понятно. Но присесть совсем было не на что. Те, у кого были жёсткие чемоданы, уселись на них. Но были и такие участники группы, у которых были мягкие сумки. А на них-то не посидишь. В переполненных залах вокзалов ждущие пассажиры поездов часто размещаются на подоконниках. Но в пограничном зале окна были в стене, двери которой вели на перрон, уже за турникетами. А туда их пограничники не пускали, чтобы не мешать проходившим проверку пассажирам. Так что незадачливым путешественникам пришлось кое-как размещаться на своих вещах. Для них потянулись скучные и томительные часы ожидания.
Пока ещё не было очередного поезда, группа, устав через время от неудобного отдыха на вещах, начала слоняться из угла в угол приютившего их помещения. Когда же они вновь собрались вместе, Андрей, вспомнив всё сопутствующее этому необычному пристанищу, спросил, обращаясь ко всем:
— Когда мы здесь проходили паспортный контроль, задавали ли вам пограничники такой вопрос как: "Где вы получали паспорт?"
Выяснилось, что подобный вопрос был задан кроме самого Андрея ещё одному его коллеге. Некоторым задавали другие вопросы, у остальных вообще ничего не спрашивали. Андрей начал с любопытством изучать свой паспорт. Этот необычный для него документ он неплохо изучил ещё дома и знал, что графы о прописке в заграничном паспорте не было. Однако было очевидным то, что пограничник проверял своего подконтрольного — не раздобыл ли он паспорт каким-нибудь незаконным путём. В который раз перелистав паспорт Андрей недоумённо спросил как бы самого себя:
— И как же пограничник знал, точнее как он убедился в правоте моего ответа, что паспорт получен в Полтаве? Здесь нет ничего такого, чтобы подтверждало бы мой ответ.
— Вероятно, всё-таки есть, — услышав его негромкий вопрос, ответил один из членов группы. — Скорее всего, это номер или серия паспорта.
— Да я сам так предположил. Номер, конечно, вряд ли. А вот серия — это вполне разумное объяснение. Но тогда возникает следующий непростой вопрос: "Неужели все пограничники помнят в какой области огромного Советского Союза были выданы паспорта именно с такой серией?"
— Вряд ли, — поддержал сомнения своего руководителя другой участник группы. — Это просто невозможно.
— А я думаю, что всё-таки это возможно, — возразил ему молчаливый и даже немного угрюмый мужчина, самый старший из сумчан (примерно на пять лет старше Андрея). — На то они и пограничники. Они очень зоркие и память у них цепкая. В эту команду именно таких и набирают.
— И всё же с трудом в это верится, сомнительно, — произнёс кто-то из молодых. — А может нам спросить у него самого? Этот пограничник относится к нам доброжелательно, — он, вероятно имел в виду пограничника, который устраивал их, а затем ещё раз подходил к Андрею Николаевичу и недолго с ним беседовал.
— Нет, спрашивать мы никого не будем, — категорически возразил Андрей Николаевич. — Во-первых это неудобно, а во-вторых он не имеет права раскрывать нам свои профессиональные секреты. К тому же мне сейчас пришла в голову мысль, что это, действительно, так. Я вспомнил один фильм, который вышел на экраны лет 7–8 назад. Вы его все, я думаю, смотрели. Это фильм Владимира Басова "Щит и меч".
— А при чём здесь этот фильм? — спросил кто-то. — Я не помню там подобного эпизода с проверкой паспортов.
— Да, там такого эпизода нет. Но я не это имел в виду. Там есть другой очень характерный эпизод. Помните, в начале четвёртой серии Иоганн Вайс, уже будучи матёрым эсесовцем, вместе с Генрихом вскрыли сейф его дядюшки Вилли Шварцкопфа. При этом Вайс просматривает секретные бумаги, страницу за страницей запоминая их, причём на одну страницу у него уходят считанные секунды.
— Господи, да это же кино. Там можно всё что угодно придумать, — возразила Андрею Николаевичу одна из девушек.
— Не-е-т, — задумчиво протянул Андрей. — Кино то кино. Но у Иоганна Вайса был реальный прототип, наш легендарный советский разведчик. — Он поморщил лоб, — я в своё время читал об этом. Вот только сейчас никак не могу вспомнить его фамилию.
— Александр Святогоров, — подсказал ему тот же молчаливый мужчина.
— Точно, — Андрей уважительно посмотрел на него. — Поэтому пограничники вполне могут запоминать серии паспортов. Это сложно, но не для такой категории военных. И подтверждением этому факту есть ещё и появляющиеся в последнее время в прессе воспоминания наших разведчиков.
