- Да, но согласитесь, вбегать в кабинет с воплем "Доброе утро, Шиниромару-сама!", это как-то...
- Что такое Шиниромару-сама?
- Так зовут того мужика с постера, - буркнул Джозеф.
- И как вы это запомнили? - покачал головой собеседник.
- Как-как...
- Ладно, не ваше дело, чем она увлекается, - заметив, что посетитель начинает беситься, торговец постарался перевести разговор в другое русло. - Она милая девочка. Проблема во второй, да?
Джозеф тяжко вздохнул и, откинувшись головой на спинку кресла, закрыл глаза. Старик терпеливо ждал.
- Она меня пугает. Даже не она сама, а то, как... В общем, как сказать... Она теперь приносит мне завтраки. Сама готовит и следит, чтоб я всё съел. У меня кусок в горло под ее взглядом не лезет. Взялась убираться на моем столе. Нашла пепельницу - устроила допрос, курю ли я. Еле объяснил, что она там просто так стоит. Представляете? Я вынужден был оправдываться перед какой-то девчонкой! Ведет себя так, словно является моей женой! Это ужасно! Ничего не могу с этим поделать! Пытался поставить ее на место, но она так посмотрела, что я чуть заикой не стал. Глядит - будто дырки внутри моего черепа сверлит.
- Ну а что вы хотели? - торговец налил посетителю еще чаю. - Вы молодой, свободный, не урод... Вполне естественно, что девушка...
- Эта ее забота меня тяготит. Каждое утро смотрит, как я одет. Пока ничего не говорит, но, судя по выражению лица, скоро скажет. Хмурится, когда ей что-то не нравится, словно имеет право...
- Другому на вашем месте бы льстило такое внимание. Девушка красивая?
- Ну так... Нормальная.
- Молодая, красивая, умная... Что вам еще надо?
- Ну знаете ли? - огрызнулся Джозеф. - Когда я сюда шел, то меньше всего хотел услышать, что вы встанете на ее сторону!
- Я не встаю на ее сторону, - примирительно проговорил старик. - Не хотите говорить на эту тему - не надо.
Обладатель сердито сопел и пил свой чай, кроша печеньем не хуже попугайчика. Ему пришло в голову, что, если б Далила его сейчас видела, то непременно бы осуждающе зыркнула и поморщилась так, словно ей за него стыдно перед окружающими.
Через несколько минут он немного успокоился.
- Да, я так и не понял, зачем вам тогда нужны были книги, - припомнил оперативник.
При прошлом посещении "острова" он принес какую-то попавшуюся под руку литературу (для этого было достаточно уйти "в себя" в обнимку со стопкой валявшихся у него дома печатных изданий), но поинтересоваться ее назначением забыл.
- Вы же сами говорили, что вам не понравилось, как пишет моя малышка, - торговец любовно похлопал по обложке лежавший на столе фолиант. - Поэтому я стараюсь держать ее в компании других книг, чтоб она черпала из них слова, подтягивала грамотность, приобщалась к неизвестным ей прежде областям жизни... Ей не хватает опыта. Возможно, знакомясь с тем, что уже было создано до нее, она сможет извлечь для себя что-то полезное.
- И как? Сработало? - Джозеф протянул руку и взял томик.
Тот послушно распахнулся на одной из страниц.
- Ах, - томно прошептала Маргарит. - Если б этот момент мог длиться вечно!..
Эрик ласково провел ладонью по щеке девушки, ее трепещущим губам, бархатистой коже тонкой шеи. Его пальцы нерешительно замерли, не зная, дозволено ли им спуститься ниже. Девушка страстно всхлипнула и закрыла глаза, сдерживая рвущийся из груди сладострастный стон. От запаха молодого мужского тела кружилась голова, подкашивались ноги. Хотелось упасть в его сильные объятья и забыться. Позор и гнев родителей, всё это будет лишь утром. Да и какое они имели значение по сравнению с прикосновениями этих рук. Сначала робкими, а потом всё более и более решительными, страстными и порывистыми. Маргарита слабо вскрикнула, когда раздался треск рвущейся ткани - с любимым платьем можно распрощаться, но смерть его не напрасна. Жадные губы, целуя, впились в изнывающую по ласке девичью шею, скользнули по плечу, задержались на ключице, опустились к груди. Руки Эрика, такие сильные, но в то же время нежные, ласкали юное тело, умело, страстно, бесстыдно. Девушку била мелкая дрожь, она запрокинула голову и глухо застонала, когда теплый влажный язык...
Джозеф, не став дочитывать, захлопнул фолиант и уставился на обложку - понадеялся найти на ней глаза. Ему очень хотелось в них взглянуть. Теперь мужчина более или менее понимал, что чувствовала Далила, когда он заляпал рубашку кетчупом и так ходил до конца дня. Он едва знал эту книгу, однако ему всё равно было за нее стыдно. Перевел взгляд на лавочника.
- Не надо на меня так смотреть, - спокойно отозвался торговец. - Она ищет себя, свой стиль... Идет методом проб и ошибок. И это совершенно естественно.
Обладатель "острова" отложил графоманку в сторону. В следующий раз надо будет ответственно отнестись к подбору для нее развивающей литературы, а не хватать первое, что попадется на глаза. А сестре сказать, что если она хочет жить у него во время своих наездов, то пусть не разбрасывает свое любимое чтиво по всей квартире и, уезжая, не забывает его забирать с собой.
Попугай остервенело грыз собственную лапу. Тикали часы. Посидев какое-то время молча, наслаждаясь тишиной, Джозеф вздохнул и протянул руку за новым печеньем. Вдруг металлический браслет на запястье потеплел, замигала зеленая лампочка. "Вас вызывают", - прогнусавил механический голос.
- А, черт, - мужчина с нескрываемым раздражением посмотрел на бездушную железку. - Кому я опять понадобился?..
- "Вас вызывают", - продолжала занудствовать та, посверкивая.
Обладатель сердито бросил печенюшку с изюмом обратно в тарелку и поднялся из кресла. Через секунду в воздухе мелькнули бледно-голубые перья, и в оставленную без присмотра выпечку вцепился, разбрасывая крошки, маленький клюв.
- До свидания, - буркнул Джозеф, дергая на себя дверь.
Звякнул колокольчик.
- Что? - рыкнул мужчина, открывая глаза.
Над ним нависала взволнованная Далила. Руководитель стажировки мысленно застонал. И как она его только нашла? Специально ведь пошел в медпункт - решил, что не стоит уходить "в себя" в кабинете, пока девушки где-то поблизости. Не доверял он им настолько, чтоб оставлять своё беспомощное тело с ними наедине. За ее спиной топтался виноватый и смущенный Вилле - один из местных медицинских работников и товарищ Джозефа, любезно согласившийся предоставлять ему время от времени укрытие от помощниц.
- Что с вами? Вы больны? - мужчина практически видел на лбу у стажерки надпись "ЖЕНА".
- Со мной всё в порядке, - огрызнулся он, садясь на кушетке. - Просто отдыхал. Как ты меня нашла?!
- Вас долго не было. Задумалась, куда вы могли деться. Вспомнила о медпункте, раз уж в столовой вас с обеда никто не видел.
Далила решила не упоминать, что по туалетам она тоже пробежалась. Вернее, расспросила выходивших из них людей о том, нет ли внутри того-то и того-то.
- Зачем искала? - не очень вежливо поинтересовался Джозеф, вставая и направляясь к двери.
- Пришел факс, - принялась докладывать девушка. - Еще вас хотел видеть шеф.
- Откуда? - начальник с временной подчиненной шагали по коридору в сторону кабинета.
- Не успела прочитать. Я захватила его с собой. Вот он, - помощница извлекла из папки аккуратно сложенный лист бумаги.
- Совершенно не обязательно было это делать, - Джозеф принял протянутый ему документ, даже не глядя на него. - Я ознакомился бы с ним позже за столом...
- Тогда вы не смогли бы сразу же отправиться к шефу, - строго возвестила Далила. - Все дела нужно выполнять как можно скорее, иначе они будут накапливаться и давить своей массой. Я обратила внимание, что вы очень неразумно распоряжаетесь своим временем...
- Ну да, ну да... Какой разговор... - Джозеф подумал, что поход к начальству немедленно - не такая уж и плохая идея. Туда, по крайней мере, одна юная особа не заходит.
- С вами точно всё в порядке? - девушка внимательно посмотрела на руководителя, стараясь не отставать от него, стремящегося как можно скорей скрыться за дверью спасительной комнаты. - Вы выглядите не очень здоровым.
- Просто устал.
- Это всё из-за того, как вы питаетесь. Я видела в столовой, что вы обычно едите. Это ж сплошной холестерин!
Джозеф непроизвольно ускорил шаг. Он и так знал, что Далила была в курсе его рациона. Более того, все, кто был во время обеда в столовой, видели, что она была в курсе его рациона. Даже сам рацион, если б у него имелось сознание, смутился б от осознания того, сколько о нем ей известно. Жареная картошка чуть ли не воспламенялась под ее осуждающим взором. Джозеф уже даже не знал, куда сесть, чтоб оказаться вне поля зрения обедавшей с остальными стажерами девушки. Не известно, когда она сама успевала есть, потому что руководитель всё время чуть ли не физически ощущал на своем затылке две свербящие точки от ее взгляда.
