— Ай да Кирилл! — восхитились самбисты. — С тобой не пропадешь!
Пошли дальше. Когда тропа вывела к лощине с темной влажной почвой, развеялись последние сомнения в правильности выбранного Кириллом пути: повсюду во множестве отпечатались следы тапочек с резиновой насечкой. Так на будущее само собой и определилось: куда бы ни шли они, впереди легким экономным шагом выступал Кирилл.
Вскоре глазам открылась обширная солнечная поляна, в конце которой стоял большой деревянный дом. Самбисты направились к нему, но едва прошли несколько шагов, как пронзительный звенящий самозабвенный женский визг заставил их вздрогнуть и остановиться. Дружно визжало множество голосов сразу. Самбисты увидели, что на цветущей поляне лежали, загорая., обнаженные девушки, разумеется не предполагавшие никакого вторжения в свое царство.
— Ребята, назад!
Они помчались в лес, теряя вещи. Через некоторое время услыхали крик: «Мальчики! Идите, уже можно!» Степенно пошли, опустив головы и пофыркивая в ладони. Около дома стояла группа девушек, человек десять, из окон выглядывало еще несколько. Девушки были уже одеты, некоторые спешно причесывались.
— Здравствуйте, мальчики! — Одна из девушек, загорелая, кареглазая, выступила вперед. — Вы самбисты, наверное? Будем знакомы.
Она держалась ровно и спокойно, и самбисты по каким-то неуловимым признакам, вероятней всего по тому, как уважительно относились к ней подруги, безошибочно определили, что это староста художественных гимнасток.
— Будем знакомы? Да мы сразу познакомились, можно сказать, очень коротко, — сказал Сергей, улыбаясь.
Все засмеялись.
— Проходите к нам, мальчики! Ну, как поживаете?
— Прекрасно! Вот только нет ни жилья, ни еды. Денег два пая утопили, а так все замечательно, — сказал Антон.
— Приобретаем, как говорится, жизненный опыт, — разъяснил Валька.
— Эх вы, бедненькие! — полушутя, полусерьезно сочувствовали девушки. — Приходите к нам, мы вас и напоим, и накормим.
«И спать уложим», — хотел было добавить Женька, но глянул на кареглазую старосту и проглотил присказку.
— Да нет, этак мы вас объедим в два счета, — ответил Антон. — А взаймы пару буханочек и пачку соли мы бы взяли.
— Господи! Вот вы зачем пришли! С этого бы и начали, — съязвила одна из гимнасток, — а то: тары-бары, растабары, катер, приключения…
Снова все рассмеялись.
— Вы нам хлеб и соль, а мы вам рыбу и Вальку Ярыгина, — галантно предложил Сергей.
— То есть рыбу и мясо? — кротко уточнила та же неугомонная девушка.
Сергей только руками развел: не язык, а бритва!
— А кто это Валька Ярыгин? Вы? Вы? Ах, вы! А с чем вас едят?
Валька нестерпимо покраснел, хмыкнул, сказал: «М-да, вообще-то» — и больше ничего не смог добавить.
— Да что вы?! — удивилась мучительница. И окончательно сразила его заключением: — Очень красноречивый товарищ!
— Вальку — в виде культурного обслуживания. Замечательный аккордеонист, — выручил друга Женька.
— А как будете играть? За деньги или хлебом предпочитаете?
— Перестань, Лиза, совсем заклевала парня, — вмешалась староста — Мария, как они узнали из разговора. — Зря вы всю эту бучу затеяли. Ведь ваше помещение на горе, по-моему, удобнее, чем домик пловцов.
— Ага! — вскричал Сергей. — Чуете? Опять «помещение»!..
— Да постой ты! — перебил его Антон. — Может быть, вы нас туда проводите?
— Пожалуйста! Девчата, отведем самбистов?
Шумной гурьбой отправились дальше. Вскоре увидели довольно большой, крутой и лесистый холм, окруженный понизу широкой протокой, — своего рода естественным крепостным рвом. Через воду вали мостки, настеленные на сваях. Вся компания перешла по прогибающимся доскам на ту сторону. Поднявшись, самбисты увидели, что холм полого спускается к озеру. Он оказался островом. На верхушке холма, среди высоких сосен, скрывалась поляна, густо поросшая травой. На опушке леса стояли два сарайчика. Самбисты взбежали по ступенькам в один сарайчик, побольше, и в другой, поменьше.
«Великолепно! Лучше не придумать», — было единодушное мнение.
— А кто подбил нас на бунт? Смородинцев? Накостылять ему по шее! — вскричал Женька.
— Минуточку! Минуточку! — взмолился Сергей, которого вмиг скрутили и пригнули головой к ногам. — Дозвольте перед казнью слово молвить!
— Говори, — разрешили ему.
— Пусть ударит меня тот, кто не принимал участия в бунте…
С хохотом бросили его на траву.
— Девочки, а у вас топор и пила есть? — спросил Женька.
— У нас нет, но посоветовать кое-что можем, — ответили девушки. — Пойдемте с нами, минуете дом, увидите тропинку к избушке на курьих ножках. Там живет пастух Макар с сыном Володькой…
— Коричневое лицо, голубые глаза, разноцветные заплаты, философия Шопенгауэра? — быстро спросил Сергей.
— Точно! А вы откуда знаете?
— Спрашиваете! На то мы и самбисты.
— На то вы и хвастуны! — вмешалась Лиза. — А вы знаете, почему он такой неряшливый и унылый?
— А вы знаете?
— Нам доярки рассказывали, он раньше председателем колхоза был. А потом у него жена умерла, он запил беспробудно, проштрафился, его из председателей и выгнали. Теперь работает пастухом на Дальних пастбищах.
Антон и Сергей, проводив девушек, пошли в указанном направлении. Действительно, дом выглядел крайне неприглядно. Зашли в комнату. За грязным столом у опорожненной миски сидел Макар, курил.
Рядом с ним сидел и плел кнут давешний знакомый пастушок.
— Привет! — бодро воскликнул Сергей. Пастух кивнул им.
— Мы вашими соседями будем, — сказал Антон. Тот кивнул еще раз.
Озадаченные, ребята молчали.
— Не найдется ли у вас топора и пилы? Нам надо сделать нары, стол, скамейки.
— Володька, достань.
— Если можно, дайте и косу, травы в матрацы накосить.
Володька нырнул под незастеленную кровать, порылся там и вылез, держа ржавый топор и такую же пилу-одноручку. Затем снял со стены старую косу.
— Мы вернем дня через два, три.
— Хоть через год, — ответил пастух. — Володька, проводи.
Когда ребята вернулись, работа закипела: выпрямляли на камне старые гвозди, настилали нары, выкашивали поляну, ставили стол. Спустившись к мосткам, починили и их.
— Ребцы! — воскликнул Женька. — А ведь средние-то две доски всегда можно снять, тогда мы будем как в замке, ни одна душа к нам не заберется. Если захотим никого не пустим, хоть Подвысоцкого, хоть Поднизоцкого! Тут уж нас не обманешь! — И он, не долго думая, снял две доски.
— Спортлагерь самбо считаем открытым! — провозгласил Антон.
Валька в темноте сыграл на аккордеоне туш.
— Рано ты эту музыку вспомнил, — заметил Кирилл. — За двое суток всего-то жилье нашли.
— Э, ладно тебе ныть! — возразил Женька. — Ты лучше представь, как на нашем вчерашнем месте комары пловцов жрут! Айда спать!
Антон лежал на спине, заложив руки за голову: чередой неслись перед внутренним взором события и люди. Звучали обрывки фраз. Последней была мысль, беспокоящая, как зубная боль: к занятиям еще не приступили…
4
АКТИВНАЯ ОБОРОНА
СОБСТВЕННЫМ ПОТОМ И КРОВЬЮ, ТЯЖЕЛЫМ ТРУДОМ
МОЛОДОСТЬ, МОЛОДОСТЬ, СКОЛЬКО СИЛ У ТЕБЯ…
Утром принялись за главное — устройство борцовского ковра.
Аккуратными полосками нарезали дерн и свернули его в огромные рулоны. Один долбил ломом землю, двое копали, двое бегом относили носилки с землей в лес. Через каждые полчаса менялись. Ритм задавали носильщики, стремительно убегавшие в лес и так же быстро возвращавшиеся назад. Сразу стало жарко.
— Шесть на шесть, да еще полметра в глубину, итого — восемнадцать кубометров, — сказал Антон, методически долбя ломом грунт. — Значит, в два Раза больше, чем была бы на пятерых дневная норма на стройке. Сделаем?
— Сделаем!
Когда солнце подошло уже к зениту, Валька вдруг воткнул лопату и с кряхтением разогнулся:
— Послушайте-ка!
Все услыхали, как снизу, со стороны мостков, кричал Глеб:
— Эге-ге-ге! Умерли там, что ли? Самбисты! Эге-ге-ге!
Сергей побежал вниз и перекинул доски на недостающую часть мостков.
— Как маленькие дети, все равно! Захватывать чужие дома им понадобилось! — Глеб появился на поляне и, не поздоровавшись, продолжал: — Кто вам разрешил самовольничать? Безобразие! В игрушки приехали играть, чингисханы нашлись, понимаете!
«Сыграем?» — Антон обменялся быстрым взглядом с Сергеем и Женькой и спокойным дружелюбным голосом спросил:
— Как поживаешь? Каково тебе на новом месте?
— Привет! — бросил Глеб. — Тебе-то как не стыдно? Комсорг! Должен воспитывать людей! Безобразие!
— Глеб, да ведь мы о тебе в первую очередь беспокоились, — вступил в игру Смородинцев. — Пришли туда и думаем: тренеру ведь совсем близко добираться, а куда-то ходить — это ему массу времени понапрасну тратить, мыслимое ли дело? И решили остаться там — ради тебя!
