– Мурр – он снова мне в ответ и подмигивает зелёным глазом.
Ну ладно.
И я волоку его к холодильнику – видишь как много вкусного тут, свежего и полезного, но тебе дружище – дуля. Не полагается. Ибо поведение твоё – очень настырливое и нехорошее, что скажу тебе по секрету – очень плохо отражается на питании …
– Мурр – ещё ласковее отвечает тот.
Ну обожди!
Я волоку его на балкон – вспомни! Вспомни как приятно тут было лежать на солнышке после обеда! Ласково подставляя ему свой животик и потягиваться лапками, чувствуя как лёгкий воздух – обдувает твою шёрстку … так вот, ты только что лишился этого приятель! Поздравляю!
Но ни капли отчаяния в коте я не вижу.
Лишь снова тянется ко мне мордочкой чтобы потереться нос к носу.
Ласково и нежно.
Как будто извиняясь что он не кошка и не двух метрового роста.
Тянется с такой силой что кажется готов отдать за это – балкон и холодильник, и вообще – всё лучшее в своей жизни.
И тогда я сдаюсь.
Устало бормочу – Делай что хочешь … и ложусь на диван.
А тварь подходит ко мне – медленно и грациозно, как победитель. Касается моего носа и ласково что-то мурлычет на ухо. Затем ложится рядом и дышит мне в лицо – - Вот так, дружище.
– Вот так – тихо повторяю я за ним. И чувствую как его тепло – касается моей груди. Подымается по ней куда-то кверху, обволакивает меня, тянет куда-то вдаль …
Я засыпаю.
И вдруг мне снится что он – и есть та самая кошка, двухметрового роста – появляется откуда-то из темноты, из бездны, из бесконечного пространства … подходит и нежно обнимает меня….
И я – вдруг обнимаю её тоже. Нежно и ласково. И что-то мурлычу ей – в ответ
Софья Перовская. Когда-то в школе нас учили восторгаться ею А как же! Организовала теракт посреди улицы – бомба кинутая в царя.
Кровавые куски тел раскиданные взрывом. Крики о помощи.
Руки … ноги на мостовой …
Она все-таки покрошила его.
При царе, её называли террористкой.
При Советской власти – революционеркой.
Её фамилией называли улицы, корабли.
Каждый школьник должен был восхищаться ею.
Но вот власть снова поменялась.
Террористка – зазвучало забытое слово.
И новые взрывы бомб на улице – как эхо.
Как привет от Софьи – первой женщине-террористки в истории России.
– Вот именно! Ты же женщина! – Всегда хотел я крикнуть ей. – Как ты можешь готовить бомбу зная что она разнесёт на куски кучу людей – включая невинных детей, стариков, женщин …
Кто ты после этого? Кровавый убийца! Монстр!
Какая ты к черту женщина!
Думала что прославишься в веках?
Ждала похвалу от товарищей по партии?
Или верила что сделаешь мир лучше?
Вот детский столик. Вчера малыш писал на нём школьное домашнее задание.
– Мамочка! Я сделал упражнение! – Радовался он. И бежал показывать тетрадку ей.
А сегодня – он в гробу, разорванный на куски твоей бомбой.
Рядом – его мамочка. Ей оторвало ногу. Умерла от потери крови.
Там ещё десяток трупов.
И каждый из них – оборванная судьба.
И на той тетрадке малыша больше уже никто не будет писать.
Я знаю, когда ты махнула рукой с бомбой – к тебе кинулось несколько человек. чтобы закрыть собой. И спасти других.
Так знай.
Они будут прославлены навеки. Им воздвигнут памятники.
Их именем будут называть улицы.
Того малыша и его мамочку – тоже не забудут. Как и всем другим твоим жертвам.
Государство поможет их семьям.
Поставит на ноги их детей.
Лишь одна ты, Софья – будешь проклята. И ты знала это.
Не правда ли?
Ты же не была дурой.
Так какого хрена ты делаешь эту бомбу?
Запихиваешь её в чемодан дрожащими пальцами. Одеваешь серое платье. А потом всю ночь стоишь у зеркала и со страхом смотришь на себя.
Что видишь ты там?
В своих глазах, губах?
Думала – ты уходишь в вечность?
Нет. В ад.
Так какого хрена ты не остановишься?
Не выкинешь на фиг свою бомбу?
Не переоденешься в праздничное платье, не пойдёшь к людям, веселиться, жить и радоваться. Как все другие.
Я знаю – ты думала про это.
Так что ты выбираешь? Рай или ад?
Выкинь все эти хреновы идеи – про спасение человечества, про высокие цели, про товарищей по партии.
Это всё выдумки.
Это херня все. Поверь мне.
Дай же малышу – закончить школу. А его матери – насладиться его счастьем.
Не убивай ни себя, ни десятки людей вокруг.
Ради чего всё это?
Чтобы быть проклятой навеки?….
Так какого хрена ты ещё сомневаешься? Зачем отшатываешься от зеркала и берёшь эту бомбу в руки?
Куда идёшь теперь?
Посеревшая за ночь, согнувшаяся, с потухшими глазами. Как будто умерла ещё до взрыва.
Вернись! Ты же ещё жива!
Всё можно изменить!
Я вижу тебя как будто наяву- глаза пустые. Лицо осунулось.
И вдруг думаю – а может ты действительно уже мёртвая? Умерла ещё до взрыва.
Возможно – той ночью когда стояла у зеркала.
Или днём раньше, когда готовила бомбу.
Хватаю её за руку – Остановись – шепчу ей прямо в ухо. – не делай этого .. не надо …. прошу тебя.
Она смотрит на меня пустыми безжизненными глазами. И мне страшно.
– Нет – качает головой.
Но я не сдаюсь.
– Что? Хочешь уйти в ад с музыкой? – Пытаюсь затеять разговор. Выиграть время. Отвлечь от покушения. – Посмотри какой день прекрасный. Как цветы цветут. Как птицы летают.
Она останавливается. Выдёргивает руку и тихо отвечает – Я уже в аду.
Неужели ты не понял этого.
Глаза её снова тухнут.
– Уйди – говорит мне. – Сейчас буду царя взрывать.
– Да на кой хрен от тебе нужен? -Отвечаю – он через 20 лет сам умрёт.
А она мне:
– Ты сможешь ждать. А я – не хочу.
Голос её почему-то теперь дрожит. Глаза прячет от меня. Но слушает.
И я продолжаю: – И ради этого ты готова идти в ад??? Как глупо .. и жестоко …
Он не отвечает, отворачивается и уходит. Чуть сгорбленная. С большим чемоданом в руке.
– Ты дура! – Кричу ей в след. – Идиотка! Через 50 лет будет революция и царей не будет больше!
Остановись! Роди детей! Нянчи внуков!
Да пошло в жопу всё это счастье человеческое. И его идеалы. Если они будут построены на чьих-то слезах. Живи для себя идиотка!
Представляешь – как будет выглядеть твой первый ребёнок!
Может это будет мальчик. А может девочка – красивая, на тебя похожая.
Ты будешь её воспитывать, водить в школу … гулять вместе в парке!
Она будет называть тебя мамочкой! Ты же мечтала об этом, правда?
Из-за угла показывается царская коляска. Красивая. Мчится по улице – огромные лошади размахивают гривами … стук копыт … земля дрожит.
Совсем уже рядом от нас.
И Софья вдруг останавливается, оборачивается ко мне. Зовёт: – Иди сюда!
А в глазах – ненависть.
– Так говоришь тебе посрать на счастье человечества? …..
Значит ты недалеко ушёл от меня.
И бросает чемодан под ноги – себе, мне и коляске мчащейся по улице.
– Дура!!!! – Лишь успеваю крикнуть я. – Ты же ничего не поня …
И страшный удар обрывает меня на полуслове …
Яркая вспышка в глазах и лечу куда-то вверх.
Потом что-то происходит. Что-то странное. Такое чувство что это уже было.
Я начинаю чувствовать себя снова.
И одновременно понимаю что уже я умер.
А раз так, то закончим наш спор!
– Так кто из нас сейчас попадёт в ад, а кто в рай? – Говорю в полной темноте. – Сейчас увидишь Софья.
– А мне всё равно – отвечает откуда-то из темноты. – Я умерла ещё там, у зеркала.
И вдруг откуда-то сверху появляется свет.
Я вижу – мы не одни. Вокруг нас много людей.
Как появились они здесь – не знаю. Но они смотрят на Софью. И я тогда догадываюсь – это жертвы её взрыва.
Подымаю голову – там, вверху – тысячи звёздочек. Там рай. Там покой и радость.
Смотрю вниз – там что-то красное как море Из огня и жара.
Там ад.
Свет сверху приближается.
Скоро мы уйдём в него … навеки.
И вдруг слышу вой … страшный, отчаянный.
Вижу как Софья закрыла лицо руками. – Пожалуйста … не смотрите на меня! ….
И слезы сквозь пальцы – вдруг закапали на пол.
Не могу не поделиться с Вами этой историей, братья мои и сестры.
Начиналась она скучно – одного высокопоставленного чиновника поймали на взятке. И показали его фото по ТВ.
Сначала его облик не поразил меня – толстый, с наглым взглядом и жирной физиономией
Но как я ошибался, друзья мои! Как ошибался!
Пусть это будет мне уроком!
А теперь – держитесь за стул: сегодня утром – этот чиновник …. исчез.
Я читал эту новость в интернете и не верил своим глазам …… в тюрьме его осматривали лучшие врачи, ставили самые ужасные диагнозы …. …. он лежал с мертвенно бледным выражением лица и не шевелился …….. а его адвокаты требовали чтобы его немедленно перевели под домашний арест.
