— Стысь не появлялся? — осведомился он, бросив мимолётный взгляд на стройные ноги и выпирающие из-под тонкой блузки груди.
— Ещё не приходил.
— Так разыщите его! — Он вскинул серые глаза на девушку.
— Я пытаюсь, но его телефон не отвечает.
— Знаю, что не отвечает, — раздражённо бросил Заг. — Пошлите кого-нибудь на квартиру… ещё куда… не знаю. Но найдите!
Он поднялся с высокого кожаного чёрного кресла и подойдя к окну, пальцем надавил на жалюзи. Пластмассовые пластины промялись. Окно офиса, расположенного в одном из тихих переулков невдалеке от Чистопрудного бульвара, выходило во двор и кроме пыльной травы, подстриженного кустарника и низкорослых деревцев, он ничего не увидел. Да и не ожидал увидеть — двор был глухой. Отняв руку, вернулся к столу и снова сел в кресло.
— Вы просили распечатку, — сказала секретарша, устремив томный взгляд на шефа.
— Положи на стол!
Секретарша, стуча каблучками по навощённому полу, прошла к столу, положила перед Загом тонкую прозрачную папку и задержалась, ожидая дальнейших указаний.
— И где его черти носят? — недоумённо произнёс Заг, не взглянув на бумаги. В эту минуту его больше интересовало отсутствие помощника, чем дела фирмы. — Отсыпается после очередной пьянки? — задал он вопрос сам себе и поднял глаза на секретаршу. — Он вчера должен был вернуться из командировки.
Секретарша молчала, так же выжидательно глядя на шефа.
— Разыщи его хоть на дне моря и срочно ко мне. И чтоб без проволочек.
Секретарша вышла. Заг посмотрел ей вслед и вспомнил Ольгу. Вчера произошла первая за всё время их знакомства размолвка. Не такая уж и серьёзная, но они чуть не поссорились.
Он достал из коробки на столе длинную сигару, хотел закурить, но раздумал. Давно хотел приучить себя к сигарам, но крепкий дым всегда вызывал у него кашель и помутнение в голове, потом начинало противно сосать под ложечкой. И как он не хотел казаться этаким 100‑процентным американцем с виду, это у него не выходило. Но коробку самых дорогих сигар всегда держал под рукой, замечал — в минуты беспокойства или замешательства тянулся к ней, но каждый раз отдёргивал руку, вспоминая, что будет нехорошо, если закурит.
Постукивая пальцами по чёрному дубу стола, размышлял в ожидании, когда же появится Алекс, его закадычный друг и помощник. Пол усмехнулся про себя: «Друг и помощник. Пропойца и игрок!» С ним они росли с детства, вместе учились в колледже, потом Стысь уехал во Францию в университет, и их пути надолго разошлись. Пол принял дела своего отца, умершего от сердечной недостаточности, возглавив крупную фирму, а Стысь долгое время работал в периодической печати, когда началась перестройка в России, был собкором одной известной французской газеты, потом сценаристом на телевидении в Цюрихе, дела его шли не блестяще, и Заг на правах старого друга приблизил его к себе. В делах, где нужна была тайна, коммерческие секреты, он был незаменим. И в Россию он взял его, надеясь, что здесь он пригодится, тем более, что Алекс хорошо знал русский язык, намного лучше Пола.
Пол ехал сюда открывать своё дело, лелея тайную надежду на одно мероприятие, от которого ждал большой пользы. Нечаянно подслушанный в детстве разговор между отцом и дедом о несметных богатствах, таящихся в России, взбередили его душу. Мало-помалу с течением времени этот разговор подзабылся, подспудная мечта отодвинулась на задний план, но когда в России к власти пришёл Ельцин и были сброшены все препоны, мешавшие свободному предпринимательству, и когда созрело решение в их компании основать дочернее предприятие в большой стране и Полу выпала роль возглавить эту фирму, давний разговор отца с дедом вновь всплыл в памяти. Он стал расспрашивать об этом деда, но тот отвечал уклончиво, говоря, что Паулю это ни к чему, не стоит даже и думать об этом, а лучше забыть совсем. Необъяснимое нежелание деда помочь ему ещё больше разожгло Пола, и он поклялся, что добьётся поставленной цели, что бы это ему не стоило.
Дело спервоначалу казалось ему очень лёгким: надо было предпринять некоторые усилия и не пожалеть денег, совсем небольших в этой голодной, обнищавшей и разваливавшейся стране, и свет в конце туннеля будет виден. Но всё оказалось не так просто. И опять-таки со стороны деда, который никак не хотел ворошить прошлое и отказался от участия в затее внука и даже больше — перестал говорить с Полом на эту тему. Пол стал действовать по своему усмотрению, не ставя в известность старшего Зага.
Действовал Пол под прикрытием своего предприятия, подбираясь ближе и ближе к заветному вожделенному концу. Во всём этом целиком полагался на Стыся, напарника в этом деле, которого он посвятил во все детали и сделал главным исполнителем своей воли. Вчера должен был из Заозерья прибыть Алекс, которого он послал оформить кое-какие документы на арендованные земли, да разыскать человека, от которого зависело дальнейшее продвижение вперёд.
Секретарша сообщила, что Стысь позвонил и прибудет с минуты на минуту.
«Наконец-то», — с облегчением подумал Пол и отвалился на спинку кресла.
Минут через десять вошёл Алекс Стысь, грузный мужчина лет около сорока, с красной лысиной, вытирая круглое потное лицо широким носовым платком. Брюки тоже были широкие и мятые, но даже сквозь их ткань вырисовывались мощные ляжки, размеры которых не могли скрыть широкогабаритные штанины. Он был доволен чем-то, судя по выражению мясистого лица, скрытая улыбка трогала его большие губы. Щёки были надутые, багровый румянец говорил не о здоровье, а о том, что хозяин пристрастен к горячительным напиткам. Поздоровавшись с Загом, он с размаха плюхнулся в кресло.
— Попить есть что-нибудь? — спросил он, бросая взгляд на приоткрытую дверь смежной комнаты, служившей хозяину местом для отдыха, в которой был заметен вместительный холодильник, блестевший эмалированным боком и стол-буфет, служивший баром.
— Тебе попить или выпить? — переспросил Пол, желая щегольнуть знаниями русского языка, которые он довольно значительно пополнил, находясь в России.
— Конечно, попить. Жарко на улице.
— Сам проходи и бери, — проронил Пол.
Стысь прошёл к холодильнику, открыл его, достал бутылку минеральной воды, взял со столика высокий бокал и вернулся на прежнее место. Удобно расположившись в кресле, открыл бутылку и налил воды. Дождавшись, когда газы поднимутся вверх, пузырьки полопаются на поверхности, одним махом осушил бокал и налил ещё.
— С похмелья что ли? — усмехнулся Заг и подумал, что мог бы и не спрашивать. Стысь был большим поклонником Бахуса, мог выпить ведро пива, а впридачу и водки. Хмель его не брал, он только потел, бегал в туалет, а глаза наливались кровью и становились масляными.
— Да нет, — ответил Стысь. — Такая жарища, а с моей комплекцией, сам знаешь…
— Оно и видно, комплекция подводит. Ты когда прибыл?
— Вчера вечером.
— А что же не сообщил? Сразу в кабак побежал? В казино? Смотри, твои долги я оплачивать не буду.
— Ну что ты, мон шер! — сделал широкий взмах рукой Стысь. — С казино завязано. — И налил себе третий бокал. Его влажные губы тронула лёгкая усмешка. — Вечером, понимашь, случайно познакомился с такой очаровашкой, блондинкой. О‑о, — он закрыл глаза, видимо, предаваясь приятным воспоминаниям.
— Ты ж терпеть не можешь блондинок, считаешь, что все они крашеные…
— Бывают из правил исключения, мон шер.
— Подцепил какую-то шлюху и радуется, как старый козёл.
— Ну что ты, Пауль, Пол, — поправился Стысь. — За кого ты принимаешь старого сатира. Девка с хатой, как говорит наш Зашитый. Я и задержался.
— И телефон отключил?
— Я его не брал попросту.
— И сколько твоя краля стоит?
— Да мелочи. Хотя цены в Москве растут, как на дрожжах.
— Выбираешь всегда какое-то отребье.
Стысь вздохнул и промолчал. Замолчал и Заг. Раздражение на Стыся, что он задержался, улетучилось, и он, глядя на него, проникся участием к нему. Стысь, действительно, быстро находил общий язык с низами человеческого общества. Будь то бомж, нищий или проститутка — они быстро доверялись Стысю, и он пользовался этой доверчивостью, используя её иногда в своих целях. За это его больше всего и уважал Пол, уважал не за то, что они липли к нему, а за то, что они бывали полезны. Поэтому прощал ему мелкие грехи, вроде тех, которые в народе называют чревоугодием и пьянством.
— Надо было не с мамзелями время проводить, а быстрее докладывать о деле, — рассерженным напускным тоном проговорил Пол. — Я всё утро жду тебя. — Он умышленно не стал сразу спрашивать Стыся о поездке, оттягивая отчет о результатах на последнюю очередь, предвкушая долгожданные результаты командировки. И только теперь спросил: — Рассказывай, как съездил?
