— Мне казалось, что я уже через всё прошла, но, оказывается, нет… Только ты знаешь, через что мне предстоит пройти. Никто больше не знает. Я не знаю, когда. Но это уже и не важно… Я — как мост, у которого по очереди вырубили все опоры. Я — в Пустоте. Я падаю в пропасть… Я так долго ждала Его. Он — единственный человек, с которым я смогла бы всё забыть, временно совмещая обе реальности, но оставаясь при этом Здесь, на земле. Любовь — самое великое лекарство, она смягчает боль и позволяет тебе выжить здесь и сейчас, выйдя из Пустоты… Потом мы привыкаем к боли, адаптируемся к действительности, нам становится легче. Но только потом. До этого «потом» нужно преодолеть самое страшное…
— Ты уже давно не принадлежишь себе, понимаешь? Ты принадлежишь Иной Реальности… Ты — НЕ такая, как все, ты НЕ обычная, смирись с этим…
— Я хотела бы хоть недолго побыть обычной женщиной, которую любят просто так, за то, что она есть на этом свете. Я любила до самопожертвования, отдавала всё, что имела и ничего не просила взамен, но никто никогда не любил меня, всем всегда было от меня что-то нужно… Мне казалось, что я, наконец-то, ЕГО нашла. Но Ему ничего не надо… А я ведь не хотела быть такой! Я не выбирала Иную Реальность!
— Её не выбирают, Она сама выбирает, кого Ей хочется, не спрашивая, что мы думаем по этому поводу… Она выбрала тебя… Это — твой Путь…
* * *
Я вернулась домой, где меня ждал мой любимый волшебный шарик, который самым обычным мистическим образом я нашла на Байкале.
Я случилась там в ноябре. В минус двадцать. Байкал замерзает в январе, поэтому вечерами я сидела на берегу моря (моря, потому что я видела его морем, а не озером) и провожала солнце. Было холодно, но я снимала перчатку и протягивала ему руку.
Я чувствую левой рукой. Обычно это чувствуешь именно левой, а не правой, если, конечно, изначально не запрограммировать себя на правую руку. Огромные волны тепла вливались в меня, и рука совсем не замерзала. Потом ко мне прилетела птица. Кружась прямо у моего лица, она что-то говорила мне, но я не поняла, что именно.
Когда солнце исчезло в море, я отправилась на маленький рынок, где местные жители покупают рыбу. Я зашла в сувенирную палатку. Со всех сторон меня окружало несчётное количество камней в самых различных формах. Я подошла к одной из витрин и остановилась.
— Вам чем-нибудь помочь? — спросила меня продавщица.
Я смотрела сквозь витрину, проваливаясь куда-то, а потом стала говорить:
— Мне нужен камень. Это — шар. Он как земной шар. Там видно воду и землю. Как будто сверху смотришь… Ну… с высоты самолёта… Когда летишь… К земле… Я не знаю, как вам это объяснить…
Продавщицы загадочно переглянулись между собой и хором воскликнули:
— Вот это да!!!
Одна из них полезла в лоток под той самой витриной, где я стояла, достала что-то, завёрнутое в бумагу и, сняв её, с благоговением протянула мне на ладони тот самый шарик:
— Вы это искали?
Я взяла его в руку. Он оказался тяжёлым. Я не могла отвести от него взгляд.
— Местные жители приходят к нам, чтобы полюбоваться на него, — гордо сказала продавщица. — Это очень редкий камень. Многие даже считают, что его не существует в природе, но вот, смотрите, у нас есть книжка про камни. Хотите про него почитать?
Продолжая держать шар в руке, я прочитала, что этот камень действительно очень редкий, цвета индиго, встречается только вкраплением в малахите, стимулирует работу Третьего Глаза. В Древнем Египте считался волшебным — открывающим путь в Вечность, а в Индии — камнем, выводящим своего обладателя на высшие уровни энергий и пространств.
С тех пор шарик живёт у меня дома, и я засыпаю, держа его в левой руке.
* * *
Той ночью мне снова снился сон.
Я пыталась пробиться в Высшие Сферы. Мне хотелось долететь туда, где звучит Музыка Сфер. Сначала — привычная спираль, шум или даже гул, невидимая Сила, которая поднимает тебя вверх по Потоку, напоминающему трубу, огромная скорость… Кто-то был рядом…
В первый раз я не смогла долететь — застряла в Низшем Астрале. Но мне очень хотелось услышать, какая она, Эта Музыка…
И во второй раз, поднимаясь по тому же самому Потоку, в какой-то момент я вдруг стала улавливать волшебные звуки… Скорость снижалась, всё вокруг заполнялось Светом, приглушённым, но одновременно ярким. И весь этот Свет был пронизан Музыкой. Теперь я слышала Её совсем отчётливо. Я зависла в пространстве, наслаждаясь звуками и пытаясь сравнить их с какими-либо земными…
Я улыбалась — я долетела…
Я долечу туда, где Свет
Не знает ни границ, ни края,
Где нет часов, и меры нет,
Но тихо музыка играет,
В обитель вечную творцов —
Певцов, поэтов, музыкантов,
Где кто-то из святых отцов,
Листая горы фолиантов,
С улыбкой скажет мне: «Привет!
Тебя читали, ждали встречи!»
Я долечу туда, где Свет,
Когда погаснут Жизни свечи…
До того как в одиннадцать лет я умерла, я ничем не болела и практически не соприкасалась с той разновидностью людей, которые здесь на земле играют в игру «залечим всех!» и называют себя врачами. Зато моя двоюродная сестра с детства мечтала стать врачом. Каждый раз, когда она говорила об этом вслух, наша бабушка тяжело вздыхала и, как монахи перебирают чётки, перечисляла все те предметы, которые её внучка может по своей девичьей памяти случайно забыть во время операции в теле пациента. Но кому-то очень крупно повезло — сестра не стала хирургом. Она работает с теми, кого в этом мире называют умалишёнными.
С тех пор как я умерла, моё тело стало периодически задавать врачам вопросы, которые ставили их в тупик. Сначала они пытались лечить меня тем, чем лечат людей, но эти лекарства вызывали в моём организме реакции, прямо противоположные ожидаемому врачами результату. Потом в течение нескольких лет они подходили ко мне исключительно творчески и ставили на мне эксперименты, прописывая всё подряд из всех существующих на данный момент лекарств, названия которых врачам удавалось выудить из своей памяти. С детства меня учили быть послушной и терпеливой. Но спустя ещё несколько лет я вдруг не выдержала и всё-таки потребовала поставить мне хоть какой-нибудь диагноз. Врачи были в шоке от моей наглости. Они долго сопротивлялись, делая вид, что не понимают, чего, собственно, я от них хочу, ведь они же и так очень сильно старались все эти годы чем-нибудь меня полечить, и, несмотря на то, что несколько раз в результате их стараний я снова оказывалась скорее ТАМ, чем ЗДЕСЬ, я же, в конце-концов, ещё жива…
Да, конечно, я ещё жива. Вопреки всему. Но просто, видимо, слишком устала. И потому проявила чрезмерную настойчивость. И чудо свершилось — мне дали направление на обследование, в результате которого вдруг выяснилось, что происходящее со мной науке неизвестно, и, соответственно, никаких земных лекарств по этому поводу ещё не придумано, поэтому я должна как-то разбираться со своим телом сама. Вы, конечно же, не поверите, но я очень сильно обрадовалась такому диагнозу. Врачи расстроились. Очень. Так же сильно, как я — обрадовалась.
* * *
Однажды я пришла в один крупный, известный на всё наше королевство и широко разрекламированный центр при очень крутой больнице, в котором, судя по тому, что о нём везде написано, даже сказка становится былью.
Я именно пришла. Потому что дозвониться так и не получилось — ни по одному из телефонов, указанных на сайте и в других рекламных источниках, уже на протяжении нескольких недель никто не снимал трубку.
Я нашла кабинет врача для «пришедших без направления», то есть для тех, кто платит свои собственные и, поверьте мне, совсем не маленькие деньги за консультацию, заняла очередь и терпеливо просидела у дверей несколько часов, читая одну умную книжку, чтобы не тратить времени даром.
Когда я, наконец-то, вошла в кабинет, врач первым делом спросила, записана ли я к ней на приём. Я поинтересовалась, а как это можно сделать. Врач молча протянула мне визитку с теми самыми телефонами, по которым никто не отвечал. Я сказала, что знаю эти телефоны наизусть, но, к сожалению, не могу дозвониться по ним на протяжении уже нескольких недель. На что врач совершенно невозмутимым голосом, глядя мне в глаза, произнесла буквально следующее:
— А вы и не сможете. Они у нас уже месяц как не работают…
Воцарилось гробовое молчание. Тогда я обнаглела и спросила, а можно ли записаться на приём как-нибудь иначе.
Врач категорично ответила: «Нет!»
И снова наступила тишина. Я задумалась. Несмотря на то, что в очереди я просидела несколько часов, я была всего-навсего третьей и последней желающей попасть на волшебную платную консультацию в этот волшебный центр. Никто за мной больше очередь не занимал. Мне как-то совсем не хотелось уходить отсюда вот так просто, с тем, с чем я туда пришла, и ничего никому так и не заплатив. И тогда я очень сильно попросила врача всего лишь выслушать меня, пообещав заплатить ей несколько больше, чем стоит её платная консультация.
