…После шоу на стадионе Егорова распрощалась с Ириной до вечера.
— В парк не поеду, — объявила начальница. — Мне еще подарки в Дом малютки везти. Ты уж, Ира, без меня. А вечером с внучкой приду на вашу «Маленькую мисс». Твоя не участвует?
— Нет, но она танцует с «Солнышком».
— Ну, до вечера.
Егорова села в ожидавшую ее серую «Волгу» и укатила. Ирина кивнула шоферу:
— Витя, теперь в парк.
В парке тоже было людно. Здесь сегодня орудовали студенты института искусств, и было шумно и весело. Ребята на славу потрудились над своими нарядами и выглядели весьма необычно.
Ирина быстро посмотрела, работает ли оператор. Обидно было бы не снять такой яркий материал. К своему удовольствию, увидела Игоря, который снимал праздник на видео. Ирина не могла не рассмеяться, когда заметила, как ребята в своих невообразимых костюмах ходят за отдыхающими и цепляют им на одежду яркие пластмассовые прищепки. Около каждого студента как по волшебству собиралась толпа детей, и ребята импровизировали на ходу: начинали состязаться по бегу в клоунских башмаках, стреляли водой из брызгалок, играли в жмурки в огромных шляпах, падающих на глаза.
Это был курс Левы Иващенко, его ученики. Ирина уже в который раз поразилась Левиному таланту. Ее даже гордость охватила — ведь когда-то училась с ним на одном курсе.
Несмотря на то что все пока шло как по маслу, Ирину не покидало чувство, будто она что-то упустила из виду. Может быть, о чем-то забыла, что-то не сделала. Зыбкая, неясная тревога трепетала где-то внутри и смущала ее.
Люда, директор парка, проводила Ирину с шофером к себе и накормила обедом. Только теперь Ирина заметила, что день перевалил далеко за середину. Она позвонила домой, трубку не брали.
«Ищут меня по всему городу, наверное, — сокрушалась она. — Нике заплести нужно косу перед выступлением. И колготки белые они без меня не найдут…»
Она позвонила в отдел культуры, но и там молчали. Девочки наверняка уехали в ДК, украшать зал для «Маленькой мисс».
В ДК к телефону подошла Шура: — Ой, Ирина Алексеевна, свет привезли, а фаза напряжения не выдерживает — все гаснет. Танька побежала электриков искать. Нет, Ирин Лексевн, ваши не приезжали пока. Нет, не звонили.
Ирина начала волноваться и почувствовала боль в желудке и изжогу. Но она знала, что это не от Людмили-ных сосисок с капустой. Это от нехорошего изнуряющего волнения. Когда приехала в ДК, световую аппаратуру уже установили и фаза работала нормально. Девочки-методистки расставляли огромные надувные игрушки, а в фойе была готова выставка цветов.
Ирина еще раз позвонила домой — безрезультатно. Приехал автобус с хореографическим ансамблем «Солнышко» — дети горохом рассыпались по фойе. Ирину позвали послушать ведущих, а следом ее захватила та круговерть клубной работы, когда нет свободной минуты и ты всем нужна одновременно: то не хватает подноса для призов и нужно что-то придумать взамен, то артист забыл концертные туфли и нужна машина — ехать за ними, или, того хуже, кто-то нечаянно стер фонограмму песни и номер надо срочно заменить, и прочая, прочая, прочая…
Она опомнилась только тогда, когда в зал стали заходить зрители. Значит, ей нужно идти встречать жюри. Противная изжога не отпускала. Все первое отделение концерта Ирина просидела как на иголках. Куда звонить? Саше на работу? Выходной. В милицию?
«Господи, да что это я? — Она сжала кулаки так, что ногти до боли впились в мякоть ладони. — Они просто решили не ехать. Может, у Ники в лагере сегодня тоже праздник, какой-нибудь вечерний костер, и они решили остаться? Скорее всего так и есть. Позвонили мне в администрацию, а там никого…» Она мучительно придумывала причину их задержки.
«…А Егорова не пришла с внучкой», — вдруг вползла случайная мысль.
Шоу проходило довольно слаженно. Последним конкурсом для маленьких мисс был карнавал. Девочки должны были продемонстрировать карнавальные костюмы. Заведующая отделом культуры Ирина Алексеевна Архипова, конечно же, знала, что сейчас распахнется боковая дверь и появится огромная кукла Матрешка, которая, приплясывая, поведет через зал вереницу девочек в карнавальных костюмах. А заключать шествие будет кукла Петрушка. В огромных масках Петрушки и Матрешки будут заведующие библиотек. Знала, но все равно с интересом наблюдала этот эпизод, следя за реакцией зрителей. Зал довольно загудел, встречая юных конкурсанток, и разразился аплодисментами.
Ирина вдруг заметила за спиной куклы Петрушки странно растерянное лицо Егоровой. Начальница была без внучки, она кого-то искала глазами, и Ирина поняла, что ее. Они встретились взглядами, и ком застрял у Ирины в горле. Она вышла в фойе как загипнотизированная. Уже догадалась, но еще надеялась.
У входа стоял первый заместитель главы Малахов и виновато смотрел на Ирину. Егорова отвернулась к окну. Малахов взял Ирину за руку. Он что-то говорил. Что-то вроде: «Ты сильная, Ира», или: «Ты должна все выдержать», но Ирина расслышала только слова Егоровой.
Зоя Васильевна сказала: «Они погибли, Ира». И Ирина поплыла в липкую темноту, оседая вниз по крашеной стене фойе.
Позже ей казалось, что это не ее ведут на улицу, в сумерки летнего вечера, что это не она еле бредет, поддерживаемая мужчиной и женщиной, к черной «Волге» Малахова, стоящей у парадного крыльца. Но в ту минуту, когда они подходили к машине, словно в насмешку над ее бедой, небо разорвалось огненными брызгами салюта.
Прогулочная яхта «Луна» легко скользила по водной глади вдоль побережья, и отдыхающие с удовольствием подставляли лица и плечи свежему морскому ветру.
Антошка стоял на палубе, открыв рот, и смотрел вокруг себя с удивлением птенца.
— Антошка, рот закрой — птичка залетит, — пошутила Ирина, наслаждаясь радостью сына. Все-таки здорово, что она смогла выбраться к Лизе и ничто не мешает их отдыху. Конечно, если бы не настойчивость Никитиных, она вряд ли бы решилась уехать сейчас — когда помещение наконец арендовано и начались первые ремонтные работы. Слава Богу, что есть еще такие люди, как Никитины. Иван да Марья. Ирина улыбнулась, вспоминая, как они ее провожали — чуть ли не силком. Ведь не хотела ехать. Так перенервничала из-за помещения под кафе, так она им, этим кафе, бредила, что готова была начать ремонт собственными руками и немедленно. Иван убедил ее, что нужно сначала ремонтировать коммуникацию, а уж потом заниматься дизайном.
— Доверь мне хотя бы сантехнику, работоголик ты наш, — шутливо умолял он. — Отдохнешь, загоришь — и ныряй в свое кафе с головой.
— А к нам в магазин и не заглядывай, — ревниво буркнула Мария.
Ирина знала, что Машка ревнует ее к кафе. Хоть старается вида не показывать. Магазин был их общим детищем, они поднимали его втроем, а вот детское кафе «Антошка» — это ее, Иринина, новая страсть, которая, как подозревали Никитины, заберет ее скоро с ручками и ножками.
— Мама, а где у кораблика руль? — спросил Антошка, не отрывая глаз от уплывающего берега.
Ирина пожала плечами:
— Должно быть, в капитанской рубке.
— Капитан сам рулит? — радостно расширились глаза мальчика.
Ирина кивнула.
— Я хочу порулить… — незамедлительно признался Антошка, серьезно глядя матери в глаза.
Та вздохнула, приготовилась к длительному диалогу с бесконечными «а почему?», но сказать ничего не успела — услышала из-за своего плеча неожиданную решительную реплику:
— Никаких проблем, Антон, сейчас мы это устроим!
Мать и сын разом обернулись на голос. Его обладателем оказался выше среднего роста мужчина в темных очках, над которыми топорщился светлый ежик волос.
Ирина открыла было рот, чтобы ответить на явную бестактность, но сын опередил ее, растянувшись в довольной улыбке:
— Здравствуй, дядя, я тебя знаю. Ты видел, как я плаваю?
— Ну конечно! — Мужчина присел перед ребенком на корточки и протянул ладонь для рукопожатия. — А как поживает твоя черепаха?
Антошка пожал мягкими пальцами большую шершавую руку и вздохнул:
— Она преткнулась. Но я уже без нее могу.
Мужчина кивнул и, не выпуская его ладошку из своей, поднялся и только теперь взглянул на Ирину.
Видимо, она не успела стереть с лица выражение крайнего недоумения — мужчина слегка усмехнулся, но сразу же спохватился, подавив в себе эту невольную эмоцию.
— Вы не будете возражать? — вежливо спросил он, — Я случайно услышал ваш разговор… Дело в том, что капитан этой яхты — мой приятель… И я подумал: почему не доставить радость такому обаятельному малышу?
Ирина не могла рассмотреть выражения глаз мужчины за темными стеклами очков, но ей показалось, что он веселится, глядя на нее. Однако увидев восторженное лицо ребенка, она пожала плечами и неуверенно протянула:
— Боюсь, это неудобно…
Но мужчина только головой покачал на ее слова, и вот они с мальчиком бодрым шагом направились к капитанской рубке, а Ирине ничего не оставалось, как двинуться следом. В рубке было накурено, Ирина остановилась у самого входа, не сводя глаз с сына.
