— Вам приказано задержаться!
Вот такой-то был мичман Бандура. В дальнейшем узнав, что Липовецкий едет на учёбу, он предложил ему временный обмен жилья: свою комнату родительской квартиры в Ленинграде на квартиру Липовецких в Гаджиево.
— Ладно, пусть будет так, — решил Антон. — Не расколет же Бандура дом за год моего отсутствия.
Вот на таком же трамвайчике, только уже осенью, с письмом сына к родителям Бандуры, Липовецкие подходили к Североморску. Им предстояло решить целый ряд вопросов со многими неизвестными:
— во-первых, как добраться с тяжёлыми чемоданами от причала города Североморска до железнодорожного вокзала города Мурманска;
— во-вторых, взять билеты на поезд и доехать до города Ленинграда.
Что-либо планировать и решать предварительно, жителям посёлков военных гарнизонов и баз побережья — нечего и мечтать. Это было просто невозможно по тысяче причин и одновремённо по одной из них самой главной — о живом конкретном человеке наша КПСС и Советское правительство реально не заботились никогда. «Наш народ», «наши люди» будут жить при коммунизме! А вот каждый конкретный человек — дудки! Захоти ты что-нибудь для себя — сразу же в твоей характеристике появится запись «личные интересы ставит выше общественных». С такой характеристикой ни сам, ни общество тебе уж больше ничего хорошего не сделает и не посулит. Надеяться можно было только на свою смекалку, на счастливый случай и на оказию. Вернее, когда «зайца хорошо носили ноги», то оказия «нате возьмите» — преподносила или создавала тот заветный счастливый случай, который разрешал положительно возникшую проблему.
— И что мы будем делать дальше? — обеспокоено спросила Светлана, глядя на Антона, который выгружал на причал последний чемодан.
— Что-что…, вопрос животрепещущий! Самое интересное в нём то, что конкретного ответа на него я не знаю. Хотя в принципе ясно, что мы будем добираться к месту предназначения, — отдышавшись сказал Антон. — Хорошо то, что море нас не качало, ничего за борт не смыло. Все наши вещички целы и мы здоровы. Вперёд и выше! — он действительно с надеждой посмотрел на вьющуюся вверх дорогу, которая по сопкам Ваенги круто сворачивала вправо тридцатикилометрового пути до Мурманска. Садитесь на чемоданы и ждите!
— Папа, я с тобой! — попросил маленький Владимир.
— А кто из мужиков останется с мамой? Кроме того, я иду туда, не знаю куда. Нужно найти машину, лучше такси. Ждите! — сказал Антон и через КПП направился в город.
Североморск заметно расстраивался. Дома барачного типа, особенно на Ваеге, уступали место многоэтажкам. На террасах сопок насыпались и асфальтировались дороги. Ещё на «малой земле» офицеры поговаривали, что по маршруту «Североморск — Мурманск» пустили-таки регулярные городские автобусы.
— Привыкай, Антон — цивилизация!
Обычно такси с Мурманска подходили к причальным стенкам к самому заливу, но сейчас на стоянке их не оказалось и Липовецкий поспешно зашагал к трапам, ведущим вверх на сопки к центральной дороге. Именно там он надеялся перехватить свободное такси.
Ему повезло, только он выбрался наверх, как увидел «Волгу» с шашечками из которой выгружались пассажиры.
Поддав ходу, Антон подошёл к автомобилю и, успешно столковавшись с водителем, уже сидя на мягких креслах такси, по крутой дороге вниз спустился к причалам.
Далее всё просто: Липовецкие дружно загрузили на поданный транспорт чемоданы, сели сами и поехали. По пути разговорились с водителём. Хотя и без слов было ясно куда ехать: молодая семья с чемоданами — на вокзал в Мурманск и далее все пути и дороги вели их через Ленинград. Вот только билетов на поезд пока нет. Свободных номеров в гостиницах города Мурманска вообще никогда не было в наличии. Но везуха! — за мзду таксист, имея взаимовыгодные связи с кассирами вокзала, обещал «достать» три купейных билета.
Действительно, оставив семью Липовецких в машине на площади перед вокзалом, через весьма непродолжительное время он вернулся с тремя билетами.
— Отход поезда через три часа! — сообщил водитель.
Счастья было… — закачаешься! Не нужно было стоять в очереди, а то ещё и ночевать на вокзале. Ура!
На волне удовлетворения Антон, рассчитываясь с водилой, мзду увеличил.
Надо же! — таксист посмотрел на Антона и сказал:
— Убери деньги! Больше договоренного не возьму. Вам самим денежки ещё ой как понадобятся. Знаю. Сам был в вашей шкуре. Убери! — решительно подтвердил он.
— Что ни говори, — подумал Антон, — в связи с суровыми северными буднями местный житель, как продукт человеческой цивилизации, здесь за Полярным Кругом сочувствие к ближнему, человечность и сопереживание не утратил!
Без всяких происшествий поезд «Мурманск — Ленинград», выстукивая полторы тысячи километров, доставил семью Липовецких в знаменитую северную столицу — славный город Ленинград.
Заполярье осталось позади в воспоминаниях Антона. Впереди — цивилизация, прекрасный город незабываемых курсантских времён, город в котором предстояло жить и учиться в течение года.
Действительно Ленинград — это город особый, сотворённый гением Петра и построенный великим народом. И жители в нём особые!
— Ленинградцы, дети мои! — поддерживая и благословляя их на подвиг в период блокады в годы Великой Отечественной войны, на весь мир прозвучали слова народного казахского поэта-акына Джамбула Джабаева.
В те времена тяжёлых испытаний город и ленинградцы выстояли, заплатив неизмеримую цену сотнями тысяч бесценных жизней за свою выстраданную победу.
Теперь же, умытый утренней прохладой наступающей осени, заполнив золотыми лучами солнца строгие проспекты и улицы, Ленинград открыто и радушно принимал десятки тысяч гостей и посетителей, прибывших по своим делам в этот Северный мегаполис.
Сидя в салоне, по их просьбе медленно ехавшего такси, Липовецкие молча созерцали город, любуясь этим чудным творением рук человеческих.
— Как-то нас встретят родители Бандуры? — нарушила молчание Светлана. — Не думаю, что мы будем любоваться картиной «не ждали».
— Что гадать, тем более, что мы уже на месте. Увидим! — сказал Антон и вышел из остановившейся «Волги».
Поднявшись на третий этаж старенького дома, как оказалось подлежащего сносу, Антон нажал кнопку звонка и шагнул в открывшуюся дверь. Его встречали всем наличным составом домочадцев Бандур, сгруппированных в узком коридоре. Представившись, Антон подал рекомендательное письмо родоначальнику семейства.
— Захар Петрович, — в свою очередь назвался Бандура-отец. — Это моя жена Клавдия Николаевна. Кивком седой, подстриженной «под ёжик», головы, он указал на упитанную, с любопытными узкими глазками, стареющую женщину.
— А я Наташа, — высунув из-за плеча матери чернявую головушку, бойко затараторила девица лет восемнадцати. Обстреливая Антона карими сканирующими глазами, она скороговоркой выдала:
— Проходите, пожалуйста! Но у нас хавос….
— Вот и познакомились, — подумал Антон. — Девица видно не промах. Такой палец в рот не клади! Будешь ты теперь у меня именоваться «Хавосом» навсегда.
— Проходите, проходите! Здесь ваша комната, — Клавдия Николаевна открыла дверь и втиснулась в комнатку, заняв её своим присутствием ровно на половину. — Кровать, стол, шкаф и раскладушка для ребёнка. Располагайтесь. Захар, помоги человеку поднять чемоданы. Ой, боженьки, у меня убегает кесто, — всплеснув руками, воскликнула она и очень шустро выкатилась в конец коридора на небольшую кухню.
В голове Липовецкого опять промелькнула шаловливая мысль:
— А ты, старушенция, будешь у меня «Кестом» или лучше «Колобком»? Разберёмся! — отмахнулся он и с помощью Захара начал заселять предложенное помещение.
Светлана с сыном поднялись наверх в квартиру. Перезнакомились. Клавдия Николаевна накрыла стол в большой комнате, в которой они все и обитали. Светлана добавила своих продуктов — в основном консервов и выставила бутылку шампанского, припасённых ещё на Севере. Захар скептически посмотрел на шампанское:
— Шипучка! — констатировал он. — Вот этот самогончик на калгане — совсем другое дело! За душу берёт, согревает нежно и уверенно! Он тут же поставил на стол емкость — добрую «литруху».
После застолья, окончательно расположившись в новом жилище, отдыхая, Антон и Светлана, обмениваясь впечатлениями, пришли к общему мнению, что своим появлением они, очевидно, особой радости старшим Бандурам не принесли.
Но, привыкнув к жилищной тесноте, (кроме младшей Наташи у них были старшие дочь и сын, которые в настоящее время жили отдельно) они особенно не огорчились.
— Ну и слава богу! Выбирать-то было не с чего. На «классах» общежитие Антону предоставлялось, но для семьи…. Этот вопрос каждый семейный офицер решал по своему разумению, исходя из личных возможностей.
