Дейв Эггерс - Зейтун

— Позвони Кейти, — попросил его Зейтун.

Всю дорогу Кейти нервничала. Подъехав к «Ханту», она не могла поверить своим глазам: тюрьма была больше похожа на гольф-клуб — за аккуратной белой оградой расстилался ярко-зеленый ковер травы; какие-то белые птицы разлетались в испуге, пока она ехала по длинной дороге, ведущей к тюремным воротам.

Когда она свернула на парковку, часы показывали 8.30 утра. Кейти осталась около машины: надо было подождать, пока все соберутся. Друзья не заставили себя ждать. Первыми приехали из Лафайета Роб и Уолт. За ними — Дженнифер Каллендер, она работала с Уолтом, ее дом Зейтун когда-то ремонтировал; с ней были муж и отец. Том и Селеста Битчач, соседи по Клэборн, приехали на машине аж из Хьюстона. Из Нового Орлеана прибыл Набиль Абухадер, директор школы, в которой учились дочери Зейтунов.

Все обнялись. Никто этой ночью не спал; выглядели все ужасно. И до сих пор были в шоке от того, какая беда их сюда привела. Душу согревало только сознание, что они смогут рассказать правду про Абдулрахмана Зейтуна. Все были уверены: судья, выслушав их, поймет, что в тюрьму брошен известный в городе бизнесмен, и, вполне вероятно, Зейтуна сегодня же освободят. Может, они вместе и отпразднуют его выход на свободу.

Кейти, не в силах сдержать слезы, не уставала их благодарить.

На приехавшего последним Рейли это зрелище произвело сильное впечатление. Собрав всех вместе, он коротко их проинструктировал. Он сам еще не знал точно, где пройдет и в котором часу начнется разбирательство. Однако был уверен, что сочетание таких факторов, как прекрасная репутация Зейтуна, отсутствие приводов в полицию и набор свидетелей: все до единого — добропорядочные новоорлеанцы, — заставит судью со всяческими извинениями освободить Абдулрахмана Зейтуна.

Они ждали все утро. Молча. В конце концов, Рейли пошел узнать, что происходит. Вернулся. Чернее тучи.

— Никого из вас вызывать не будут, — объявил он.

Разбирательство отменили. Без всяких объяснений.

Теперь у них не было другого выхода, кроме как заплатить залог. Кейти придется вернуться в Новый Орлеан и разыскать бумаги, подтверждающие право собственности на офис и склад. Они используют это здание как залог.

Аднан настоял, что отвезет Кейти в город.

По I-10 они добрались до съезда в Кэрролтон; сразу же им в нос ударил жуткий смрад. К резкому запаху разложения примешивался сладковатый дурман гниющих на солнце поваленных деревьев и веток. Это было невыносимо. Кейти закрыла лицо шарфом, чтобы хоть как-то защититься от вони.

Город выглядел так, будто жители покинули его много лет назад. Тут и там, как разбросанные игрушки, стояли машины, посеревшие от отравленной токсинами воды. По Кэрролтон-стрит они доехали до Эрхарт. В одном месте дорогу преградили упавшие деревья, пришлось выехать на встречную полосу. Улицы были завалены мусором самого удивительного свойства: там были и автомобильные шины, и холодильники, и трехколесные велосипеды, и диваны, и соломенная шляпа.

И нигде ни души. Кейти с Аднаном не видели ни людей, ни автомобилей, только в нескольких кварталах от склада за ними пристроилась патрульная машина. Кейти предупредила Аднана, что разговаривать с полицейскими будет она. Они с Зейтуном давно уже разработали такую стратегию: говорила она, а Зейтун с его ближневосточным акцентом помалкивал. Так было быстрее и проще, и избавляло от лишних вопросов.

К их машине — рука на кобуре — направились двое полицейских. Один из них, подойдя, наклонился к окошку со стороны Аднана и спросил, что тот делает в городе. Кейти, перегнувшись через Аднана, протянула полицейскому свои водительские права.

— Я живу здесь неподалеку, — объяснила она. — Мы просто хотим посмотреть, в каком состоянии дом, и, если получится, забрать, что уцелело.

Полицейский выслушал Кейти, но снова обратился к Аднану:

— Что вы здесь делаете?

Прежде чем Аднан успел раскрыть рот, Кейти ответила:

— Мы работаем в строительной компании. — И вручила полицейскому визитную карточку.

Полицейский вернулся к патрульной машине. Минут десять они с напарником изучали документы, потом один подошел к Аднану.

— Ладно, езжайте, — разрешил он.

Аднан и Кейти решили прямиком направиться в офис, опасаясь, что в следующий раз удача им уже не улыбнется.

Подъехав к зданию на Даблин-стрит, Кейти увидела жалкие остатки сгоревших до основания домов. Каким-то чудом огонь остановился всего в нескольких ярдах от их офиса. Снаружи здание пострадало, но внутри, похоже, не очень сильно. Кейти подошла к двери. Ключ не поворачивался в насквозь проржавевшем замке.

Аднан что-то заметил на другой стороне улицы. Побежал к дому напротив и притащил оттуда старую-престарую поломанную лестницу.

— Я полез. Жди меня здесь, — сказал он.

Прислонил лестницу к стене и начал подниматься. Перекладины были кривые, многие сломаны, но Аднан осторожно добрался до окна второго этажа, протиснулся внутрь и пропал из виду.

Кейти услышала несколько глухих ударов и скрежет. Потом все стихло, и вскоре из-за двери раздался голос Аднана.

— Отойди в сторону, — сказал он. — Я попробую вышибить дверь.

После четвертого удара дверь поддалась и упала на землю.

— Осторожней, когда будешь подниматься по лестнице, — предупредил Аднан.

Внутри царил разгром. Казалось, дом давным-давно брошен. Потолок наполовину обрушился, тут и там виднелись проломы с зазубренными краями. На полу — серая вязкая жижа. Невыносимая вонь. Запах плесени, сырости и канализации.

Кейти с Аднаном осторожно поднялись на второй этаж. Офис было не узнать. Под ногами хлюпало. Кейти уловила мышиный запах, слышалось шуршанье в углах. Кейти открыла дверцу встроенного шкафчика, и на нее свалился десяток тараканов. Она закричала. Аднан еле-еле ее успокоил.

— Давай найдем бумаги и рванем отсюда, — сказал он.

Но ни одна вещь не стояла на своем месте. Картотечные шкафы сдвинуты, приборы с письменных столов разбросаны по всему полу. Кейти перерыла шкафы и ящики, стряхивая насекомых с немногих не пострадавших от воды папок. Некоторые папки так промокли и запачкались, что в них вряд ли можно было что-либо найти. И все же Кейти складывала их стопкой, надеясь, что в не поврежденных попадутся какие-нибудь документы, подтверждающие их с Зейтуном право на владение этим зданием. Абсурд какой-то: она прочесывает собственный дом — хотя всему городу известно, что именно здесь находится офис их компании, — и ищет обыкновенный листок бумаги, в обмен на который неведомый суд согласится отпустить ее мужа. А что, если она не найдет никаких документов? Что, если без грязной бумажки ее муж еще больше запутается в сетях буксующей судебной системы?

— Помоги, пожалуйста, — всхлипывая, попросила Кейти Аднана.

Они искали целый час. Обшаривали полки, заглядывали в каждый ящик, пока Кейти не стало казаться, что они ходят по кругу, перелистывая одни и те же папки. Но в конце концов в ящике, где она меньше всего ожидала что-либо обнаружить, нашелся акт покупки здания по адресу Даблин-стрит, 3015. Стоя на коленях, в испачканной абайе, Кейти подняла руку с документом и разрыдалась. Села прямо на грязный пол. Ее трясло.

— Вот что нам нужно, — сказала она.

С документами они поехали прямо в офис Рейли в Батон-Руже. Рейли подготовил все необходимые бумаги и отправил их по факсу в поручительскую контору. Там ему подтвердили получение документов и сообщили, что залог уплачен. Рейли позвонил в «Хант» — проверить, подготовлены ли бумаги, необходимые для гарантийного залогового взноса. Ему ответили, что все бумаги готовы, но офис уже закрылся. Было три часа дня.

Зейтуну придется провести в тюрьме еще одну ночь.

Рано утром Кейти с Аднаном отправились в тюрьму и к восьми были на месте. Они зашли в офис, где им сказали, что Зейтуна сегодня выпустят, и проводили в ту же самую комнату, где два дня назад сидели и ждали новостей друзья Зейтуна.

Одиннадцать. Молчание. Двенадцать. Ни слова. Только в час дня им сообщили, что с минуты на минуту Зейтуна освободят. Кейти было велено ждать мужа на улице — тюремный автобус подвезет его к воротам.

— Зейтун! — крикнул надзиратель.

Надзиратель подождет, подумал Зейтун. Ему и в голову не пришло, что Кейти рядом и что он вот-вот выйдет на свободу.

Он продолжал молиться.

— Зейтун! — заорал надзиратель из-за решетки. — На выход!