Но я сказал. «Папаша, — сказал я, — потуши сигарету и помолчи, а?»
Папаша обвёл всех горьким взглядом и сказал: «А ВЫ ЗНАЕТЕ ЧТО КУЛЬТУРА ГОРОДА ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ КУЛЬТУРОЙ ПРОЖИВАЮЩИХ В НЁМ ЖИТЕЛЕЙ?!»
Люди прятали от меня глаза и старались меня не касаться.
Часто думаю разные бесполезные вещи. При этом чем вещь бесполезнее, тем больше я про неё думаю.
Например, думаю вот про что: если бы у меня был заводик по производству, скажем, мочалок для ванны или там чеснокодавок, то мне обязательно понадобился бы Управляющий. Потому что самому мне эти чеснокодавки нахуй не нужны, а нужно чтобы такого-то числа каждого месяца мне приносили Конвертик. А для этого необходим специальный человек.
Подбирать такого человека надо очень тщательно.
Скажем, вот этот, который всё время подпрыгивает, полоумный Михал Моисеич, он может быть и финансовый гений, но ну его нахуй.
Во-первых, Управляющий должен быть никакой: ни худой, ни толстый, ни старый, ни молодой, ни лысый, ни волосатый, ни русский, ни еврей, ни умный, ни дурак. Как узор на обоях: вроде и видишь каждый день, а что там нарисовано — хуй его знает, загогулины вроде какие-то. Это и вообще полезно, и чисто практически: пойдёт работник в рабочее время в магазин — а там уже трое Управляющих возле разных отделов стоят. В следующий раз работник уже задумается, куда ему идти.
Во-вторых, у Управляющего должен быть только один, но важный Талант: он должен уметь так выдать работнику зарплату, чтобы тот сразу понял, что не принесут ему эти деньги никакой радости: не будет он на них пить красное вино из искрящихся бокалов в обществе прекрасных женщин, и если что-то и можно на эти деньги купить, так только какие-нибудь стыдные лекарства: от геморроя, лобковых вшей или бородавок. Ну ещё может быть крупы, прищепок и туалетной бумаги.
Это важно, потому что иначе работники всё время будут просить добавки и обижаться, когда не дают.
В-третьих, нужно, чтобы Управляющий создал Рабочую Обстановку. А то я сам несколько раз работал в таких местах, где у всех рот до ушей, и женщины все красивые, и на шашлыки все вместе. Такая работа, хоть и приятная, но всегда очень быстро кончается, мне ни разу не удалось проработать в таком месте хотя бы лет тридцать.
Поэтому работники должны быть тихие, молчать, ходить медленно и носить с собой везде раскладной стульчик, чтобы присаживаться и кашлять. Потом вставать и работать дальше. Если кто помрёт, то таких вон ещё сколько по улице ходит, все одинаковые.
Ну ещё некоторые мелочи, но они уже не такие главные. В общем, я очень хорошо в этом деле разбираюсь. Да я вообще во всём хорошо разбираюсь.
Давно-давно у одного моего приятеля жила сбрендившая бабка. Бабка-Анютка, как она сама представлялась, царствие ей небесное — я сам с полотенцем на рукаве опускал её в землю, за что мне поднесли Стопочку.
Бабка-Анютка, пока была живая, обязательно задавала всем входящим и выходящим три, и только три, Самых Главных Вопроса:
— Вас, молодец (барышня) как зовут?
— Вы далёко живёте?
— Папа-мама есть?
Все три вопроса она задавала подряд, ответов не слушала.
Видимо, бабка, даром что сбрендившая, просто глумилась над всеобщей идиотской привычкой задавать ненужные вопросы.
Вопросов вообще никому никаких задавать нельзя. Я даже думаю, что надо выковырнуть отвёрткой кнопку с вопросительным знаком из клавиатуры. Вот прямо сейчас и выковырну.
***
Два главных Мущинских вопроса:
1. ТЫ ГДЕ БЫЛА?!
2. НЕТ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ: ТЫ ГДЕ БЫЛА?!!!
Людей, которые такое спрашивают, нужно отводить к нквдэшной женщине, чтобы она отдавливала им каблуком яйца. Совершенно непонятно зачем спрашивают, совершенно.
Чего хотят услышать? «Ебаться ходила. Потому что ебаться с тобой — это как носок на поварёшке штопать. Милый». Или про подругу и про метро-закрыто-телефон-сломался?
Я, когда очень давно был муж, тоже такие идиоцкие вопросы задавал. А потом всё прошло. Не то чтобы поумнел, так просто прошло, и всё.
На работе не дают курить. Не дают курить на работе. Вырывают изо рта сигареты, топчут, потом берут за уши и об колено: не будешь курить, не будешь! и носом в пепельницу: вкусно? нет? а нам вкусно твой дым нюхать, а? отвечай!
Больше никогда не пойду на работу, никогда.
Пошёл курить на улицу, зачитался объявлением про то, что нужно сбросить вес и подготовиться к менопаузе.
Блядь, менопауза, чем себя занять, когда наступит менопауза. Все нормальные люди давно уже про это задумались: и про менопаузу, и про пенсию. Меня тоже спрашивают: «А у тебя трудовая книжка хоть есть?» «Да, — отвечаю, — вроде где-то есть, там последняя запись от девяносто третьего года: ув. п. с. ж. из сш № 18 ст. 32 КЗоТ РК».
«КАК?! — спрашивают с ужасом. — А Пенсия?
Пенсия, прекрасная Пенсия, окошко на почте, я, злобный старик в пальто, из пальто вата, колочу клюкой не в меру прытких старух, которые лезут без очереди.
Надо готовиться, готовиться надо, а курить не надо, курить Вредно, от капли никотина умирает, блядь, Лошадь.
Когда меня восьми месяцев от роду отдали в круглосуточную ясельную группу и посадили в койку с верёвочной решёткой и двадцать лет подряд обоссаной холодной клеёнкой, я сразу же насрал им в колготки специально жидкого говна, а потом перетёр беззубыми дёснами вёревку, дополз до кухни и обварился там кипятком нахуй, чтобы уволили блядских нянечек, которые, суки, полоскали меня под холодным краном, чтобы знали, проститутки, что за всё в этой жизни надо однажды заплатить, за каждую, блядь, слезинку младенца, то есть меня.
В средней группе я целовался с девочкой, больной свинкой. Воспитательница сказала, чтобы к ней никто не подходил, а я её любил, её звали Таня, она была толстая, а потом оплевал всех лучших друзей — и Вову Дудника, и Павлика Толстого, и Кайрата Жолдасбекова, потому что они не поверили, что я плюну, и они все тоже заболели свинкой, и вся группа заболела, и я заболел, и морды у всех потрескались на две недели нахуй.
Ещё я их научил играть в игру На Кого Бог Пошлёт — это когда надо бросать в воздух совки, заводные машины и железные кубики, а голову руками закрывать нельзя, кто закрывает — тот Ссыкун, надо стоять и ждать, кому что по затылку ёбнется. Меня этой игре другой друг научил, не из нашего детсада. Он был Хулиган, мы с ним собирали Карбит и подкладывали под казахские дома.
Потом я принёс книгу Бидструпа с Голыми Женщинами, и Павлик Толстой рассказал, что у девочек бывает Пизда. Мы ходили к девочкам в туалет смотреть Пизду, девочки нам показывали, но там ничего интересного не было — пустое место и всё.
Какие мы всё-таки старенькие, какие мы дряхленькие, ножки слабенькие, палочкой тюкаем: на Рок-Концерт пришли.
А внутри ходят девушки, и у каждой девушки Колечко в Пупе. Если в такое колечко попасть с тридцати метров дартсом, то можно за него подёргать: дзынь-дзынь. И ещё раз: дзынь-дзынь.
Но девушки смотрят мимо наших одутловатых щёк, и дартсов никто не приносит, и мы натягиваем на уши поглубже чорные шляпы, чтобы никто не догадался про наши Тайные Плеши, огромные и безжизненные, как у артиста-боярского.
А потом все расходятся по домам, и мы тоже, и едем мы в сияющей изнутри маршрутке, такие сооблазнительные для Сумасшедшего Снайпера, но ничего, доезжаем куда нужно, какие там снайперы, все снайперы спят давно.
Пошел гулять по улице ногами и решил дойти до прекрасных Озерков, потому что не может плохое место называться Озерками.
С первого раза, конечно, ничего не вышло, потому что, хотя я очень хорошо изучил карту, оказалось, что правая нога длиннее левой, и я вышел обратно к своему дому. Тогда я сообразил, что нужно отойти подальше и идти оттуда домой, и действительно пришёл на Озерки.
Они оказались никуда не годные. Сверху по ним плавает Говно, а внутри них утоплена Койка С Шариками. На берегу сидят два средних лет слесаря и жрут водку с колбасой. Между прочим, никогда не бывает старых слесарей с длинными белыми бородами — они все умирают как Пушкин — в тридцать семь лет.
Белая коза хотела спросить который час, потом подумала, что ей это в общем-то похуй, и ушла.
Я съел за пластмассовым столиком зеленоватый шашлык из несвежей человечины и выпил пива, проданного мне как балтика, но на самом деле это было самое настоящее жигулёвское, рецепт изготовления которого навсегда утерян после того, как демократы расстреляли старшего технолога 2-го ленинградского пивзавода.
В общем, наёбка всё. Нет никаких озерков. И вообще нихуя нет.
