Единственным, что омрачало безоблачность их семейного небосклона, был тот факт, что старшую дочку Микаэлы найти так и не удалось – база данных тех лет погибла безвозвратно. Но мудрая Микаэла решила, что это даже к лучшему. Ведь девочке уже минуло девять лет, и все эти годы она, вероятнее всего, прожила в любящей и заботливой семье. И появление в ее судьбе посторонней женщины, которая приходится ей биологической матерью, вряд ли бы обрадовало ребенка, наоборот, лишь внесло бы в ее душу смятение и добавило ненужных проблем. Так что пусть уж все остается как есть.
* * *
А в Москву тем временем пришла весна. После затяжных и так надоевших холодов, метелей и сугробов вдруг засияло солнце, зазвенела капель, зачирикали воробьи и синицы, приветствуя приближение долгожданного тепла. И по всему городу, то здесь, то там, зазвонили колокола церквей – настала пасхальная неделя, единственная неделя в году, когда любой желающий может забраться на колокольню любого храма и попробовать себя в роли звонаря.
В доме Кравчуков тоже был слышен колокольный звон, он доносился из церкви, которую совсем недавно отреставрировали в соседней деревне. Стоя у окна, Юля прислушивалась к далекому мелодичному перезвону, смотрела на сад и тихо улыбалась своим мыслям.
А потом мелодию колоколов вдруг прервал новый звук – звонкий, басовитый, требовательный крик младенца. Юля тут же отскочила от окна, рванулась к кроватке – и чуть не столкнулась с мужем, который прилег было поспать, но тут же подорвался, услышав голос сына. Малыш прибыл в дом только сегодня утром, несколько часов назад, и родители все еще никак не могли опомниться от внезапно обрушившегося на них счастья.
Пока Юля снимала памперс с малыша, Саша суетился рядом с пеленальным столиком, пытаясь сунуть жене в руки то тальк, то детский крем, то чистую пеленку.
– Да погоди ты, ты только мешаешь, – весело отмахивалась от него Юля. – Я сама отлично справлюсь, я еще помню, как это все делается… Ты лучше скажи – ты уже решил, как мы его назовем?
– А что ж тут думать? – пожал плечами Саша. – Конечно, Георгием. В честь крестного.
Как все-таки приятно осознавать, что счастье, которое казалось потерянным навсегда, оказывается, никуда и не отворачивалось, а всегда находилось рядом. Оно не требует паролей, кодов и преодолений. Оно рядом и просто так же, как и все то, что дышит и живет, нуждается в заботе и бережном отношении. Просто счастье иногда запутывается в паутине лжи – и получается клубок измен, предательств и подстав. Но у каждого из нас есть своя нить Судьбы, которая, сплетаясь с другой, создает третью, четвертую… и тем самым петелька за петельку плетет полотно жизни.
В ту ночь Саше снова приснился уже ставший привычным сон. Снилась все та же страшная мрачная пещера, опутанная прочной паутиной, в которой трепыхались подвешенные в разных позах люди. На первый взгляд казалось, что все запутавшиеся в гигантской паутине жертвы незнакомы Саше – но стоило приглядеться, как он начинал различать вокруг себя лица родных и близких людей. Вот почти рядом с ним Стефан, который изо всех сил пытается помочь освободиться отчаянно бьющейся в путах Микаэле, вон поодаль Лиза и ее мать Галина. А с другой стороны – связанная по рукам и ногам, точно распятая на кресте, – Юля. Его Юля! И она так далеко, что у Саши нет возможности ни подобраться к ней, чтобы помочь, ни даже сказать какие-то слова поддержки. В общем невероятном шуме, который здесь стоит – истошных криках, стонах, отчаянных мольбах о пощаде, – Юля все равно ни за что не услышит Сашу…
И, как всегда в этом сне, было страшно. Очень страшно. Но если в предыдущих снах Саша боялся невидимое и неведомое чудовище, которое приволокло их сюда и опутало ужасной паутиной, то в этот раз он вдруг осознал, что никакого чудища на самом деле нет. Никто посторонний, пришедший извне, не виноват. Они все сами создали эту паутину, сами запутали в ней себя и других… Но от этого открытия, как ни удивительно, легче не становилось. Наоборот, делалось еще более страшно – от ощущения безвыходности создавшегося положения, безнадежности и собственного бессилия.
В отчаянии Саша стал оглядываться по сторонам, ища хоть что-нибудь, что могло бы помочь ему спасти себя и других… И вдруг увидел, как на темной серой стене пещеры появилось светлое пятно. Оно росло, наливалось ровным розовым цветом, становилось объемным, и в какой-то момент Саша неожиданно осознал, что происходит – из камня каким-то чудесным образом выросла ветка дерева, сплошь покрытая бело-розовыми бутонами. Он сразу узнал сакуру, хотя никогда ее раньше не видел, ведь фотографии и видео – не в счет… Цветы на глазах раскрывались, становились крупнее и ярче, наливались цветом, превращаясь из нежно-розовых в алые, потом уже в темно-красные, в пурпурные… И вдруг цветущая ветка вспыхнула огнем, лепесток пламени лизнул паутину, крепко державшую Сашины руки. Но странно – это пламя совсем не обжигало, напротив, оно казалось приятно-прохладным. И прочная паутина, которую раньше ничем нельзя было одолеть (чего только он не перепробовал в прошлых своих снах!), стала таять в этом пламени, потихоньку растворяясь и отпуская своих пленников. Освобожденные люди торжествующе вскрикивали. Лишенные своих пут, они не падали на каменный пол пещеры, а летели, летели вверх, все выше – к синему небу, яркому солнцу, счастливые и свободные. Саша летел вместе с ними, а рядом были и Юля, и Стефан, и Микаэла… И вот страшная пещера исчезла, а вместо нее вокруг показалась зелень деревьев, вдоль которых они летели, а впереди заблестела гладь пруда, одновременно и похожего, и совсем не похожего на его любимый Останкинский. И на душе стало легко-легко, до исступления хорошо, как, к сожалению, может быть только во сне – и то очень редко, может быть, всего несколько раз в жизни… И впервые за все это время Саша очнулся не от крика и не с колотящимся сердцем. Нет, он проснулся от собственного счастливого смеха и долго еще лежал в темноте, наслаждаясь не сразу улетучившимся после сна состоянием блаженства…
А дальше было субботнее утро – обычное счастливое утро обычной счастливой семьи. Была середина июня, девочки приехали домой на каникулы, и теперь вся семья наслаждалась долгожданной встречей и честно заслуженным отдыхом. В то утро все выспались и за завтраком, который Юля приготовила с помощью обеих дочек, весело споря, решали, как лучше всего провести выходной день. Настя предложила аквапарк, Яся – 3D-кинотеатр, но оба эти варианта были вскоре отвергнуты из-за Гошки. Годовалому карапузу, который с удовольствием ел рисовую кашу, то и дело норовя забрать у Юли из рук ложку и начать использовать ее самостоятельно, такие развлечения были еще, конечно, не по возрасту – а хотелось отправиться куда-то всем вместе.
– А может, просто съездим погуляем где-нибудь на природе или в парке? – высказалась Юля. – Смотрите, какая погода чудесная!
Погода за окном и впрямь была отличной. На небе – ни облачка, но и изнуряющая жара, так сильно мучившая москвичей в последние годы, тоже еще не началась. Действительно, лучшей погоды для прогулки и представить себе нельзя.
– Знаете что? Мы поедем в Останкино! – решил Саша.
– Ух ты! На телевидение? – оживились Аська и Яська.
– Ну да, конечно, – улыбнулась Юля. – Только нашего Гошку на телевидении и ждут…
– Да уж, он там быстро наведет порядок! – засмеялся Саша.
– Гоша запросто мог бы сняться в какой-нибудь рекламе, – предположила Ася. – Например, памперсов. Или детского питания – вон он как кашу за обе щеки уплетает.
– Нет! Его надо отправить выступать в ток-шоу, – пошутила Настя. – Гошка ведь у нас такой умный! Гораздо умнее, чем многие звезды, которые туда лезут, а у самих вообще мозгов нет, двух слов связать не могут.
– Ну, стало быть, решено, едем в Останкино, – подытожил Саша.
– А разве нас пустят в музей с малышом? – усомнилась Юля.
– Да мы и не пойдем в музей. Просто погуляем по парку и на берегу пруда.
Они отлично провели время. Для начала прокатились на монорельсовой дороге, где пока еще не успели побывать не только Яся с Асей, но и их родители – все как-то было недосуг. Потом, по просьбе девочек, все-таки сходили к телебашне, рассмотрели ее поближе и даже сделали стандартную туристическую фотографию, поочередно «держа» башню на ладони. После чего поняли, что проголодались, и отправились обедать в ресторан на улице Академика Королева. А затем, пока Юля с уснувшим в коляске Гошкой отдыхала на лавочке в тени старинных деревьев рядом с музеем-усадьбой – бывшим крепостным театром Шереметевых, Саша с девчонками гулял в парке неподалеку. Яся и Ася лопали мороженое, катались на аттракционах и чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете.
День уже клонился к вечеру, Юля намекнула, что пора собираться домой, но ее никто не поддержал. И Саше, и Насте с Ясей хотелось еще погулять, и даже проснувшийся Гоша всем своим видом давал понять, что отнюдь не торопится завершить прогулку.
