Очнулся я от неприятной сырости между ног. Противное ощущение не давало мне опять погрузиться во тьму беспамятства. Наконец, я открыл глаза. Оказалось, я, порвав все веревки, отполз к дивану, где и лежал сейчас с обоссаными штанами. Видимо, пока я был без сознания, мой мочевой пузырь непроизвольно опорожнился. Хорошо хоть не сработали другие рефлексы, а то валялся бы сейчас с полными штанами собственных фекалий и ртом, полным не переработанной до конца пищи. Поднявшись на ноги и восстановив панораму зрения, я первым делом направился в ванную. Как следует помывшись и надев свежую одежду, я обследовал свое тело на предмет каких-либо видимых изменений. К счастью, процесс адаптации прошел успешно, никаких отрицательных признаков изменения организма я на первый взгляд не обнаружил. Так что сейчас самое время продолжить мое незаконченное обучение. До начала рабочего дня оставалось каких-то пару часов. Успев за это время прочитать еще пару книг, я наведался на кухню чего-нибудь пожевать, а заодно накормить мою невольную подругу Олю. Как оказалось, я сделал это не зря…
Она сидела, прислонившись спиной к холодильнику, и держала в руках столовый нож, готовясь перерезать себе вены. Правда, если бы даже она смогла это сделать, то я без проблем смог бы остановить кровотечение. Несколько прочитанных книг по анатомии и хирургии хранились в моей памяти. Тем более большинство начинающих самоубийц режут вены неправильно, по горизонтали, а залепить пластырем пару небольших разрезов обычно не составляет труда. Правда, свою роль тут играет паника, но все же шанс всегда есть. Поэтому я стоял и смотрел на нее, ожидая, как же она поступит. Вопреки моим опасениям, она, подняв голову, прожгла меня взглядом, полным боли и непонимания. Вот тут меня и пробило, что-то внутри загорелось и закричало: «Спаси ее! Она — твой свет!». Я не понял этих слов, но тело мое действовало быстрее разума. И, наклонившись, я выхватил из ее рук нож, одновременно крепко обняв ее.
— Руслан, почему? Что случилось? Ты изменился… — шептал мне на ухо сбивающийся от слез голос.
Я не знал, что сказать и лишь глупо молчал. Но огонь внутри меня продолжал пылать, и неожиданно я понял, что я — прошлый любил ее. Любил по-настоящему, как только в книжках бывает, и только наркотики не давали им свободы, держа обоих на своем коротком поводке. И вот я — новый понимаю, что тоже люблю эту девушку, а ее взгляд и прикосновения по-прежнему заставляют сердце биться сильнее, а кровь бежать быстрее.
— Олечка, успокойся! Это же я… Не плачь, не надо! Ты же знаешь, как нужна мне, — наконец смог прошептать я.
В это момент я поклялся себе, что во что бы то ни стало вылечу ее от наркотической зависимости.
Пусть для этого мне придется вылить всю ее кровь и наполнить сосуды свежим огнем жизни, но я сделаю это.
— Руслан, обними меня… Скажи, что это ты, а не тот другой, холодный… — снова и снова шептала Оля.
— Это я, твой Русик, — с короткой заминкой сказал я.
Постепенно ее шепот становился все тише, пока, наконец, она безвольно не повисла на моих руках. Я осторожно перенес ее на диван в другую комнату и, аккуратно укрыв одеялом, вколол последние пару кубиков морфия. Пусть эту будут последние капли отравы в ее теле… Просто нужно было, чтобы она поспала хотя бы до вечера, пока я вернусь с моей новой работы. Возможно, сегодня мне удастся найти способ излечить ее. С этими мыслями я, быстро собравшись, выскользнул за дверь и быстрым шагом направился к институту. Поднявшись на нужный этаж, я снова направился в кабинет к Энергию Петровичу.
— О, молодой человек! Рад вас снова видеть. Надеюсь, вы хорошо подготовились к своему первому рабочему дню? Если вы уже готовы преступить к своим прямым обязанностям, то с удовольствием препровожу вас к вашему рабочему месту, — с этими словами он, поднявшись со стула, направился к выходу из комнаты. Прошествовав по довольно длинному коридору, мы вышли в небольшой зал, где посередине стоял стол, напоминающий по форме букву V. В основании стола между двумя черточками находилось с виду довольно удобное кресло приятного серебристого цвета. На самой же поверхности, кроме огромного жидкокристаллического монитора, клавиатуры и мышки ничего не было. В принципе мне большего и не надо было, ведь я должен производить мониторинг, ориентируясь только на виртуальную информацию. Так что всевозможные ручки, карандаши и прочие архаичные атрибуты 20 века мне, собственно, и не нужны.
— Ну что ж, молодой человек, я думаю, тут вы и без меня разберетесь. Все, что вам нужно, здесь есть: высокоскоростной выделенный Интернет, сенсорный интерфейс, если надоест пальцы вытирать… ну и все остальное вы сами найдете. Ах, да! Чуть не забыл, — обед в 14.00, конец рабочего дня в 17.00, а туалет вон за той дверью. Если что, связь со мной по институтской сети включается вот здесь. А теперь мне пора откланяться. Дела, видите ли, не ждут, — пожав мне руку, он степенным шагом удалился обратно по коридору, из которого мы пришли.
Ну что ж, можно сказать, лучшей работы я и представить себе не мог. Я обошел стол и медленно приземлился на кресло. Да, просто чудесно, словно под меня делали. А теперь, что тут у нас за система. Хм… Довольно необычно. Зализанная дизайнерами рабочая винда, несколько пусковых ярлычков и значок выхода в Интернет на почетном центральном месте. Так, а это что за панелька? Включить/ выключить сенсорный интерфейс. Стоит на положении выключить. Один щелчок и готово. Сразу послышалось легкое гудение, и в столе появился небольшой проем, куда и были мгновенно убраны клава и мышь.
— Эээ! — только и успел я сказать.
— Внимание! Адаптация сенсорной панели к физическому носителю будет проведена в течении десяти секунд. Пожалуйста, расслабьтесь и вытяните руки, — произнес приятный женский голос.
Я удивленно моргнул и поспешил вытянуть свои конечности. В этот же момент из проема, куда исчезли клавиатура и мышь, появился небольшой пучок тоненьких проводков с пластиковыми клемами на концах.
— Пожалуйста, закрепите эластики на кончиках пальцев, — сказал все тот же женский голосок.
Быстренько разобравшись, какой и куда проводок крепить, я выполнил указание системы.
— Сейчас вы почувствуете небольшой дискомфорт. Адаптанты настраиваются на вашу нервную систему.
Я ощутил легкое жжение по всей коже, но через секунду оно прошло.
— Настройка закончена! Сенсорный интерфейс готов к работе! Спасибо!
Ну что ж, сейчас и посмотрим, что же это такое. Для начала прошвырнемся по файлам, хранящимся на этом компьютере. Да, кроме двух папок «Активное» и «Пассивное», в которых пусто, на жестком диске ничего не было. Ну, следуя логике, в папку «Активное» следовало скидывать технические новинки, имеющие ценность для института, а в папку «Пассивное» — все остальное. Так, сейчас посмотрим, что там у нас с Инетом. Хм… Энергий Петрович не обманул, высокоскоростная выделенка. Так, а это что такое… Вот это да! Универсальная система взлома паролей. Да это я куда угодно могу забраться. Тут даже защита от вирт-ищеек стоит, значит, меня никогда не выследит ни одна сторожевая система. Ну что ж, с таким оснащением можно не бояться захлебнуться в информационном море Интернета. Через пару часов я понял, что ошибался. Тысячи мегабайт информации проскакивали перед моими глазами, и я даже не успевал понять, что передо мной, как появлялась новая доза знаний. Скорее всего, виноват неприспособленный к таким объемам информации человеческий мозг. Можно попробовать установить своего рода фильтр на информацию, не несущую знание. Я откинулся на спинку кресла и, расслабив тело, медленно погрузился в сумеречное состояние сознания. Прибывая в таком вот полусне — полуяви, я начал медленно настраивать реакционные системы восприятия. Через несколько минут я установил фильтр на пустоту, ускорил работу глазного нерва и увеличил объем кратковременной памяти на несколько порядков. Можно сказать, я сделал себя гением в человеческом понятии, хотя ускоренное восприятие реальности лично для меня не является таким уж ярким критерием гениальности. Итак, настроив себя на работу, я снова вошел во Всемирную Паутину. Вот теперь работа пошла! Мой мозг автоматически отсеивал пустую информацию, выделяя качественно новые скачки в Hi-Tech. Так что, к концу рабочего дня, у меня набралось несколько довольно интересных технических новшеств, как мне кажется, необходимых институту. Взглянув на часы, я увидел, что работать мне осталось еще минут пятнадцать. Было почти пять часов. Вот теперь можно было уделить время личной жизни, то есть найти лекарство для лечения Оли. Ровно через восемь с половиной минут в мою долговременную память были загружены все знания человечества о наркомании и способах борьбы с нею. Так же, на всякий случай я кинул себе еще несколько гигабайт информации о химии, фармакологии и биохимическом строении человеческого организма. У меня оставалось еще шесть минут и тридцать секунд. Я потратил их на анализ полученной информации и составление списка препаратов для излечения Оли. Протяжный звуковой сигнал и надпись на экране компьютера «Рабочий день окончен. Save inf.? Yes/No» возвестили о конце рабочего дня. Поднявшись с кресла, я направился к выходу из здания, храня в памяти средство излечения от наркомании…
