Виктор Левашов - Выбор жанра

Не знаю, как я доехал до дома. В памяти осталось только одно: за Афипской на шоссе выкатился колесный трактор с тележкой и потрюхал к Северской. Я прицепился к тележке и километров двадцать радовался удаче. Не доезжая до Северской, трактор свернул к какой-то ферме и оставил меня один на один с дорогой.

Домой я добрался уже в темноте. Отец и мачеха выглядели встревоженными. Отец спросил с присущим ему педагогическим тактом:

— Ты где шлялся?

— Катался.

— Он катался! А мы не знаем, что думать. Где ты катался?

— Нигде.

— Господи, у него даже нос острый! — сказала мачеха. — Есть хочешь?

— Хочу.

Они молча смотрели, как я наворачиваю мамалыгу с тушенкой, а потом пью чай, три кружки подряд.

— Ладно, — сказал отец. — Давай поговорим. Куда ты ездил?

— В Краснодар.

— Зачем?

— Не знаю.

— Что ты там делал?

— Ничего. Выпил газировки. Съел мороженое.

— И все?

— И все.

Отец и мачеха переглянулись. Потом отец тяжело поднялся, неумело погладил меня по голове и сказал:

— Иди спи.

Первый раз в жизни он погладил меня по голове. И последний. А я его единственный раз поцеловал. В лоб. Когда он лежал в гробу.

Как вы говорите? Все мы родом из детства? Ну-ну.

И сегодня, когда я уже наездился по самое никуда, я говорю себе, тогдашнему, хлипкому тринадцатилетнему подростку на велосипеде «Орленок»:

— Жми на педали, малыш, жми на педали! Цель — ничто, движуха — все. Ничего не будет в конце, кроме стакана газировки и фруктового мороженого за восемь копеек? Плевать. Зато сколько всего будет по пути! Сколько новых людей, кто-то из них станет твоим другом, сколько прекрасных женщин, одна из них станет твоей любимой женой, столько всякой всячины навидаешься и наслушаешься, что на всю оставшуюся жизнь хватит — и для книг, и для воспоминаний, и для таких ненаписанных рассказов, как этот.

Скрип-скрип.

Скрип-скрип.

Скрип-скрип.