Она открыла глаза. Это действительно была картина. На пестром фоне разнотравья выделялся бордово-желтый цветок. Он гордо выпирал свою желтую губу, собственными листьями создавая себе фон. Вдалеке художник изобразил холмы с обрывками леса. Но сразу становилось понятно: картина писалась ради цветка. И он был прекрасен.
— Нравится?
— Спасибо, Саша… — Лариса была тронута. Она не могла сразу подобрать слова, чтобы выразить нахлынувшие чувства. Она понимала, что подарку предшествовала целая эпоха: сначала Петров обдумывал, потом искал художника, потом объяснял тому, что да как. — Где бы нам ее повесить? — Она задумчиво осмотрела спальню.
Когда в комнату вошел Петров-средний, то застал такую картину: родители, нарядные и полностью готовые отправиться в гости, с молотком и линейкой возятся у стены.
— Мы в гости-то идем? — поинтересовался он.
— Идем, — хором подтвердили предки.
— Тогда завяжите мне кто-нибудь галстук.
Лариса поняла, что Сашка пришел специально для того, чтобы она внесла последний штрих в его облик. Он любит, чтобы она уделяла ему внимание. Ведь в основном ее время занято мачышами. Маленький Димка такой шустрый, никому покоя не дает. Ползает по квартире, как снегоход, вот-вот встанет на ноги и побежит. С Аней приходится много заниматься, чтобы оценки были хорошие. Вот Санька и хитрит. Лариса завязала ему галстук и поправила воротник.
— Нравится картина?
— В нашей семье, похоже, культ венериного башмачка, — констатировал Саша.
— Это наша семейная легенда, — отозвался Петров-
старший с табуретки. — Когда я отважно спасал Ларису Николаевну из лап смерти, у нее на шее висел талисман с цветком.
— Но сначала Лариса Николаевна нашла меня, — напомнил Саша. — И если бы мы с Димой не полезли в эту пещеру, то вы вообще никогда бы не познакомились. Ты ведь, батя, не любитель ходить на родительские собрания.
— Оболтус… — проворчал отец и слез с табуретки.
— Какие вы оба красивые! — похвалила Лариса и подтолкнула их к выходу. — Нехорошо опаздывать.
Когда Петровы прибыли в дом Ларисиной тети, все были уже в сборе. Юлька выбежала им навстречу и сразу затеяла возню с Аней. Маленького Димку унесли наверх — он уснул еще в машине. В гостиной командовал полковник. Он расставлял бутылки, Андрей помогал ему. Рядом с Андреем Лариса заметила незнакомую девушку.
Лариса прошла за теткой на кухню.
— А кто эта девушка?
— Андрюшка привел, чтоб Оксану позлить. Будто ты не знаешь его.
— Значит, к Кристине он возвращаться не собирается?
— Развелся официально. В нашей семье это был год разводов, похоже, — невесело усмехнулась Инна Викторовна, доставая из холодильника салаты. — Он, дурачок, не понимает, что Оксана еще не отошла от стресса. Ей время нужно.
— Она очень любила Игоря. Но ведь… прошел почти год? Любая боль исчезает…
Наткнувшись на взгляд своей тети, Лариса осеклась. Любая, да не любая. Тетя Инна до сих пор не может спокойно говорить о Лизиной Машеньке.
— Если бы Андрей слушал меня, — проворчала Инна Викторовна, но тут же замолчала. Потом добавила: — Я, Ларочка, себе зарок дала: больше ни во что не вмешиваюсь. Пусть все идет как идет. Режь хлеб.
Лариса послушно принялась за хлеб.
— Я Лизе посылочку к Рождеству отправила, — сказала Инна Викторовна, и Лариса сразу поняла, где на самом деле находится всеми мыслями ее тетка. — Игрушки, костюмчики, платьица…
Лариса только кивнула. Она представляла, какую боль испытывала тетя.
Быть так далеко от дочери, потерять внучку и не видеть, как растут близнецы… Во время эпидемии те убереглись чудом. Умару устроил им настоящий карантин.
— Как ты думаешь, Лиза простит меня… когда-нибудь? — вдруг спросила Инна Викторовна.
— Да ты-что, тетя! — возмутилась Лариса. — Она взрослая женщина, сама решала, иметь ей детей еще или нет…
Инна Викторовна только головой покачала:
— Для меня Лиза — маленький ребенок… Я вот Ульяну не позвала на праздник, знаешь почему?
— Чтобы не ворчала, — догадалась Лариса.
— А что толку-то? Я и так знаю, что она сказала бы сегодня. Ее голос так в ушах и звенит. «Нельзя в природу вмешиваться, — сказала бы она. — Сколько Бог дал детей, столько и рожай». А я вмешалась, Лариса! Я Лизоньке своей…
Инна Викторовна отвернулась к раковине и включила воду. Лариса не знала, как помочь тетке. Она подошла и обняла ее за плечи. Да, невеселое Рождество у тети Инны… Хотя и держится она молодцом. Лариса попыталась говорить что-то твердым голосом, ей хотелось что-то изменить, исправить, переиначить… хотя бы настроение тетки в этот вечер!
В кухню заглянул Верховцев:
— Девочки, за стол! Все собрались, нет только хозяйки дома и ее дорогой племянницы!
Сели за стол, начались традиционные поздравления, тосты. И музыку включили. Но настоящего веселья, как в былые дни, не получалось. По-настоящему веселились только самые маленькие — Юля и Аня. Юлька тормошила Андрея и никак не могла понять, почему он не хочет сегодня прыгать и скакать, как они делали это обычно по праздникам в этом доме. Почему он чинно сидит рядом с незнакомой девушкой и делает вид, что ему это ужасно нравится? А сам, когда никто не видит, все смотрит на ее маму, словно хочет укусить взглядом!
Юлька ничегошеньки не понимала. Поэтому она обошла стол и сказала матери на ухо:
— Андрей на тебя все время смотрит. Посмотри на него тоже!
На что Оксана рассердилась и велела дочери не приставать к ней с глупостями. Юлька обиделась.
Девушку Андрея звали Светой. Она впервые была в доме матери Андрея и ужасно гордилась этим. Резонно решила, что раз Андрей привел ее знакомить с матерью, то это серьезно. И сейчас сидела среди его друзей и родных и не могла ничего понять. Какое-то сдержанное получалось веселье. Какие-то они все здесь замороженные. Один полковник ведет себя как полагается. Со вкусом пьет и со вкусом закусывает. Остальные ведут себя как на поминках. Света решила исправить положение. Пригласила Андрея танцевать. Они танцевали, а остальные все так же тихо переговаривались.
Оксана вдруг засобиралась домой, стала прощаться. Юлька — ни в какую.
Тут встрепенулся полковник.
— А фейерверк? — резонно поинтересовался он и обвел всех пьяненькими глазами. — Сейчас будет фейерверк! Все на балкон!
И Света еще заметила, как странно взглянула на него при этом хозяйка дома: А что он такого сказал? Ведь Рождество же!
В результате за полковником на балкон убежали дети и Света. Петров, Лариса и Инна Викторовна остались за столом. А Андрей стоял у окна и смотрел на Оксану.
Оксана не выдержала его взгляда. Если бы не Юлька, она немедленно бы ушла домой. Вся комедия, затеянная Андреем, была до предела прозрачна. Он хотел, чтобы она ревновала, и добился своего: она ревновала. По крайней мере она не могла оставаться равнодушной к присутствию Андрея и его девушки. «Неужели я способна попасться на эту старую как мир уловку?» — приструнила себя Оксана и отвернулась от Андрея. Ее взгляд наткнулся на памятку о венерином башмачке. Они сами когда-то повесили ее здесь, в то время, когда жили все вместе, дружным женским племенем. И сюда прибегал Андрей, и у них был флирт… Сразу все так остро вспомнилось. И показалось веселым и романтичным то непростое время. Палатка посреди гостиной, их первый с Андреем поцелуй. Где-то внутри, в области сердца, защипало… Оксана стала читать знакомый текст: «Цветок необыкновенно красив… желтая двухлопастная губа вздутая, с узким устьем, по форме напоминает игрушечную туфельку. Отсюда и название — венерин башмачок». Оксане вдруг пришла в голову совершенно неожиданная мысль и пронзила ее своей очевидностью: венерин башмачок, волшебный цветок счастья, нужно взрастить внутри себя. Да, да! У каждого должен жить в душе цветок-талисман. Тогда человеку ничто не страшно. Цветок годится любой. Лишь бы он жил там, внутри, и тянул свою головку к солнцу. Вот у Ларисы есть такой цветок — это ее страсть к истории. У Инны Викторовны — это ее работа. А у нее, у Оксаны?
Оксана забеспокоилась. Она наверняка знала: этот цветок внутри тебя — самое важное. Что бы ни творилось вокруг, какие бы ветры ни дули, не дай затоптать цветок! И он, стойкий, вытащит тебя отовсюду. Он прорастет сквозь любую почву, расцветит любую тьму, он даст тебе передышку в трудный момент. Нужно лишь вырастить его внутри себя. Это важно!
