— Ну как ты, деточка, согласилась бы жить здесь? — спрашивал Крис.
Моника посмотрела на удручающе ровную, совершенно голую, без единого дерева местность, обезображенную нескладными коттеджами, и мистер Бантинг изумился, как у Криса хватило духу задать такой вопрос.
— Это был бы просто рай! — блаженно вздохнула Моника.
Мистеру Бантингу начинало казаться — и это было так странно, что он доверил свою мысль только жене, и то по секрету — что мальчики за последнее время образумились. Доказательством этой желанной, хотя и запоздалой перемены было то, что они начали прислушиваться к его словам с уважением и даже иногда спрашивать совета.
Оба всерьез принялись за дело. Эрнест работал с раннего утра до позднего вечера, твердо решив поставить прачечную мистера Игла на ноги; Крис никогда не упускал случая поработать сверхурочно, а в свободное время, если только представлялась возможность, упражнялся в искусстве продавать машины со всем рвением апостола, проповедующего новое евангелие.
Эрнест, которому пришлось разбираться в технических подробностях водоснабжения, неожиданно открыл, что его отец прекрасно осведомлен во всем, что касается водопроводных труб, муфт, фланцев и манометров. Они подолгу беседовали, и мистер Бантинг изумлялся невероятным пробелам в образовании сына. Он, например, не знал, что такое цинк — чистый металл или сплав, и что будет стоить дешевле — арматура из бронзы или из латуни. Чему их там учат в школе, когда они даже таких простых вещей не знают?
Эрнест не мог решить сам, во что должен обойтись капитальный ремонт водопровода в прачечной, поэтому мистеру Бантингу пришлось лично приехать в прачечную и осмотреть все на месте. Он нашел, что оборудование не соответствует спецификации, а накладные расходы просто чудовищны. Последовал крупный разговор с рабочими и со старшим водопроводчиком, потом вызван был по телефону самый главный водопроводчик, и тут начался жаркий технический спор, причем мистер Бантинг держался все более и более авторитетно и на ходу сурово тыкал зонтиком то в одно, то в другое место, приговаривая иронически: — Это, по-вашему, свинец высшего качества? Ну, нет, вы меня не проведете!
Самый главный водопроводчик быстро капитулировал, и престиж мистера Бантинга поднялся чуть ли не до небес.
Крис произвел учет движения по Линпортской дороге. Из своих наблюдений он сделал вывод, грешивший некоторой туманностью, а именно: если здесь будет останавливаться x процентов всех машин, проходящих по дороге, и каждой потребуется в среднем x галлонов горючего, это уже может послужить базисом для постройки гаража.
— А если есть базис, то можно строить, не так ли, папа?
— Вообще говоря, да, — согласился мистер Бантинг, для которого всякие иксы были загадкой, а слово «базис» надо было еще искать в толковом словаре. — Это, дело необходимо как следует обсудить, со всех сторон.
Слово «базис» пустил в ход мистер Ролло, который просмотрел составленный Крисом учетный лист движения и задал ряд вопросов, показывавших, что старик кое-что смыслит в деле. Потом надо было дать ему время на размышление, и он как будто размышлял, хотя, по словам Берта, с родителем никогда нельзя знать наверное. Иной раз кажется, что он погружен в сложнейшие соображения, а на самом деле думает всего-навсего о том, не размоют ли дожди лужайку для крикета.
Но как-то утром, за завтраком, он отрывочными фразами сообщил сыну, что «случайно» побывал в Линпорте и видел коттеджи и новую дорогу. Так же «случайно» он повидал городского архитектора и справился, нет ли каких новых строительных ограничений в связи с планировкой города. Наводя справки насчет домов под видом будущего покупателя и получив таким образом доступ к планам городского строительства, он попутно выяснил, какого типа дома предполагается строить в этой местности и при многих ли отведена площадь под гараж.
У Ролло-младшего из этих отрывочных сообщений сложилась такая картина, что родитель довольно долго слонялся по Линпорту, не выказывая при этом особой расторопности, но исподволь разузнавая обо всем косвенными методами, напоминавшими некоторые подвиги Шерлока Холмса. Берт был вынужден сознаться, что родитель показал себя отнюдь не дураком.
— По-моему, он собирается открыть филиал «Гаража Ролло» в Линпорте.
Крис посмотрел на него. — В самом лучшем случае мы можем пригласить твоего папашу в компаньоны. На равных с нами правах.
— Как, как, повтори?
— В компаньоны! — торжественно повторил Крис. — Ролло и Бантинг. Земля-то ведь наша, неужели непонятно? Пополам, если желаете?
— Ты хочешь сказать?.. — Берт даже положил на место гаечный ключ. — Ох ты, теперь понимаю! У нас будет настоящее, первоклассное дело. Отделения везде! Быстрое обслуживание! Элегантные такси! — Фантазия молодого Ролло расправила крылья и, оторвавшись от земли, воспарила в эмпиреи. — Школа автомобилизма и все такое прочее. Да что может быть лучше!
— Давай все-таки придерживаться фактов, — остановил его Крис. — Ничего подобного у нас не будет. По крайней мере сначала. Прежде всего надо начать, а вот как?
— В том-то и дело, — согласился Ролло-младший и сдвинул брови, готовясь к усиленной работе мысли. — А твой родитель что говорит, Крис?
— Все ворчит и говорит, что другое дело, кабы гараж был уже выстроен, а так как его нет, то не о чем и разговаривать.
— И больше ничего?
— Ничего, разве только, что самые хитрые планы мышей и людей удачи не знают.
— Мышей? — изумился Ролло-младший. — Скажи, он не рехнулся?
Проект гаража так часто подсовывался мистеру Бантингу, что сыновние добродетели Криса, коими он стал блистать с недавних пор, вызывали у отца сильнейшие подозрения. С чего бы ни начался разговор, он неизменно сводился к той перспективе обогащения, которая развертывалась перед каждым владельцем гаража. И, если у мистера Бантинга есть земля, то у мистера Ролло есть деньги — о чем же тут еще говорить, кажется, и без того понятно. Если Крис и вставлял какой-нибудь намек, между расспросами о розах мистера Бантинга и о его самочувствии, то это происходило так, мимоходом; пришло ему в голову, ну отчего же и не поделиться с отцом, плохого тут ничего нет. Тем более, что даже в интересах мистера Бантинга об этом подумать. Интересы мистера Бантинга вообще занимали первое место среди прочих альтруистических побуждений Криса.
Казалось бы, что такое выдвигание вперед мотивов высшего порядка должно было вызвать к жизни былой скептицизм мистера Бантинга. Однако этого не случилось. В глубине души такой подход ему даже нравился, хотя он и, выслушивал Криса с непроницаемо каменным лицом. Это значило, что мистер Бантинг снова вступает в свои права. Слишком долго он оставался в тени, и все его разъяснения были гласом вопиющего в пустыне, дети престо не допускали его в круг своей беседы. Пожилой, не имеющий средств отец семейства, удалившийся на покой не по своей воле и наполовину зависящий от заработка своих детей, — что ему оставалось, кроме роли зрителя? Теперь его авторитет и престиж быстро восстанавливались; когда он говорил, дети слушали. Разумеется, ему это нравилось, он только этого и ждал. Он опять занял свое законное место, вот что было важно, а вовсе не мотивы Криса. И даже не мотивы Эрнеста, хотя и с этой стороны не было недостатка в намеках на то, что дела прачечной в критическом состоянии и близятся к краху.
Мистер Бантинг считал проект гаража превосходным — на бумаге. Несколько дождливых вечеров, когда Криса не было дома, он чертил на бумаге план гаража, совершенно неожиданно обнаружив при этом незаурядные архитекторские способности. Первый этаж коттеджей можно было бы оборудовать под гараж, а верхний пустить под квартиры. И сносить ничего не надо, напрасно Крис это думал. Лишний кирпич пойдет на полы в гараже, сверху можно их асфальтировать, а плата за квартиры пойдет на пополнение базиса.
Вот на разработку таких планов у молодого поколения как раз нехватает пороху. Ни дальновидности, ни практической сметки. Надо ими руководить, и тогда они справятся, но факт остается фактом — без старика, Атласа им не обойтись.
Эрнест запер контору прачечной и, взяв электрический фонарик, начал последний обход. Все остальные давным-давно ушли домой — он неизменно уходил последним. И как бы поздно он ни засиживался, он каждый вечер непременно обходил все помещение прачечной. Это было как бы обрядом, выражавшим у Эрнеста чувство ответственности за все дела предприятия.
За эти последние недели, когда почти каждый день мог кончиться крахом, опыт Эрнеста очень обогатился. Он реорганизовал контору, ввел дисциплину среди рабочих, успокаивал заказчиков, выпрашивал отсрочку у кредиторов, лазил вместе с механиком под машины и целыми неделями работал по десяти часов в день, не отдыхая даже по воскресеньям. За это время он стал взрослым человеком.
