Вдыхая запах мыльной пены, он осторожно шагал по мокрым полам, освещая углы своим фонариком, замечая каждое упущение и излишний расход, неэкономную трату материалов, не забывая заглянуть в котельную и осмотреть топки. Он постоял некоторое время, осваиваясь с тем странным чувством, какое порождает в человеческой душе зрелище молчаливых, неподвижных машин. Все было в порядке, насколько могло быть, пока они не обзаведутся новым оборудованием. Постоянные поломки приводили Эрнеста в отчаяние. Как часто в самые горячие часы ровный гул машин сменялся вдруг заунывным шипящим звуком, а затем, по мере того как останавливались передачи, всюду водворялась какая-то особенно заметная, подчеркнутая тишина. Тогда прачкам ничего не оставалось, как сидеть сложа руки, пока механик меланхолически объяснял Эрнесту, что если машина сработалась, так уж она сработалась, и ничего тут не попишешь.
Смета на все, в чем нуждалась прачечная, была давно составлена Эрнестом и лежала у него в столе. Новые стиральные машины, новые сушилки, всякого рода приспособления, экономящие труд. А сверх всего прочего (это была уже его собственная идея) — колодец во дворе. Одно это снизило бы раз и навсегда основной накладной расход.
Но мистер Игл не проявлял по этому поводу ни малейшего энтузиазма, несмотря на все старания Эрнеста. Из всех вставших перед Эрнестом проблем мистер Игл был самой трудной. Он обнаруживал упрямство, свойственное всем старикам.
— Слишком дорого. Не спешите, мой мальчик. Помаленьку, одно за другим, не все сразу.
— Надо обновить оборудование или уж совсем закрыть лавочку, сэр. Колодец окупится с избытком. Я верю в дело и вложил бы в него свои деньги, если б у меня они были.
— Хотите в компаньоны, а? Что ж, найдите деньги на колодец, и я согласен. Компаньона лучше вас мне не надо.
Так было брошено семя, которое впоследствии пустило росток и укоренилось в душе Эрнеста.
Он погасил фонарик, запер двери и направился домой. Он очень уверенно говорил с мистером Иглом о том, что деньги достать можно, но достать их он мог только дома. У отца — под новую закладную на их виллу. Он знал, что это очень серьезный вопрос, но мистеру Бантингу нетрудно достать под заклад дома семьсот фунтов, если он только захочет.
Как его убедить? Эрнест тяжело вздохнул. Убеждать мистера Бантинга — перед этой задачей отступил бы самый закаленный воин. Такой это крепколобый, упрямый, недальновидный человек, да еще с дьявольским самомнением.
Эрнест постарался больше не думать на эту тему, чтобы не притти домой в таком настроении, которое сразу же вызовет оппозицию со стороны отца. Сейчас ему всего нужнее такт. Самое лучшее — сказать, что колодец будет вырыт назло водопроводной компании, за то, что она опять повысила плату за воду. С водопроводной компанией мистер Бантинг сам был не в ладах. Всей семье, всем его знакомым было известно, что у него вышла с ними стычка из-за какого-то крана еще лет двадцать тому назад, когда он строил свой домик; а на прошлой неделе они прислали ему счет за то, что он пользуется без разрешения пожарной кишкой для поливки сада. — Монополисты проклятые, кровопийцы, — возмущался мистер Бантинг. Да, подумал Эрнест, на эту удочку отца, пожалуй, можно будет поддеть.
Он пришел домой, занятый этой новой мыслью, и застал в гостиной одну только мать — она шила, сидя перед камином.
— Где отец? — спросил он.
Новость была настолько важная, что она сообщила ее шопотом:
— Он в кабинете с мистером Ролло. Говорят о делах.
Эрнест не смог скрыть изумления и даже изменился в лице.
— Это насчет коттеджей в Линпорте, милый. Думают переделать их в гараж.
— То есть... папа должен вложить в это деньги?
— Да, если все будет благополучно. А ты как думаешь, не следует вкладывать?
— Но в том дело, — сказал Эрнест и тут же замолчал. Его охватило отчаяние. Надо же, чтобы так не повезло, да еще таким непредвиденным образом! Всю дорогу домой Эрнест думал о том, как трудно уговорить отца дать денег на какое-нибудь разумное дело. Теперь ему сразу вспомнилось, что чужому человеку, не члену семьи, ничего не стоит подбить его на самую нелепую авантюру.
Если отец ввяжется в эту аферу с Ролло...
— В чем дело, Эрнест? Что-нибудь случилось?
— Мне надо поговорить с отцом. Ждать нельзя. Очень важное дело.
— Но сейчас он занят. Если только, Эрнест, ты не думаешь, что мистер Ролло...
— Да нет. Ролло человек солидный, и с гаражом все в порядке, насколько я понимаю. Но если отец даст ему слово, не поговорив со мной, так мы упустим случай, какого больше уже не представится.
— Сядь и расскажи мне, в чем дело, милый. Только не волнуйся. — И она опять принялась за шитье.
Они сидели перед камином, придвинувшись друг к другу, и беседовали шопотом, когда вбежал мистер Бантинг, весь сияя от сознания важности происходящего, и потребовал виски.
— А, Эрнест! Ну, как дела?
— Папа, — сказал Эрнест вскакивая. — Послушай. Мне нужно кое о чем...
Мистер Бантинг поднял руку. — После, Эрнест. Дай самые лучшие стаканы, Мэри. У нас тут мистер Ролло, Эрнест. Удивительно приятный человек. — Подняв бутылку, он поглядел на свет, сколько в ней осталось виски.
— Но это же очень важно...
— Ничего, можно подождать. Я занят, видишь? Дела.
И он шумно умчался. Миссис Бантинг в раздумьи вернулась из кухни.
— Семьсот фунтов, Эрнест. Уж очень много денег. Возьми мои табачные акции, бог с ними, только бы не новая закладная!
Эрнест в отчаянии махнул рукой. Он видел, что борется один против всех, без всякой поддержки. Он не мог знать, как страшно звучит слово «закладная» в ушах женщины, которая слышала его ежедневно в течение многих-многих лет.
Когда Крис вернулся домой, глазам его представилось зрелище, которое он запомнил на всю жизнь. Мистер Ролло и отец сидели за столом с сигарами во рту, щедро подливая друг другу виски. Мистер Бантинг был очень польщен посещением такого видного человека; он сиял и становился все разговорчивее и разговорчивее; он старался дать понять мистеру Ролло, что он тоже капиталист и ищет подходящего «выхода» (как выражался мистер Ролло) для своего капитала. Он соглашался с мистером Ролло, что всего благоразумнее доверять здравому смыслу молодежи и как можно раньше предоставлять ей самостоятельность в делах. Не распространяясь подробно о дровяном складе в Кэмдентауне, он намекнул, что и сам он с юных лет вел очень ответственное дело, и благотворные результаты такой ответственности налицо, в том комфорте, который его окружает.
Сдвинув свои кресла поближе, они закурили еще по сигаре и приступили к тому, что мистер Ролло называл довольно замысловато «экспериментальным проектом». «Чтобы быть более конкретными», — сказал он. Мистер Бантинг показал свой план — он не был уверен, можно ли назвать его «экспериментальным», но показал его не без гордости, объяснив попутно, что чутье делового человека все время подсказывало ему, какой это будет со временем ценный участок. И потому он его не продал, несмотря на самые выгодные предложения. За сорок лет в Сити можно кое-чему научиться, намекнул он скромно.
Мысль о квартирах в верхнем этаже произвела впечатление на мистера Ролло.
— Со временем очень подойдет для молодоженов, — сухо заметил он, и Крис покраснел до корней волос, хотя это замечание можно было истолковать в самом общем смысле.
Позже, когда мистер Бантинг лег в постель и окрыляющее действие старого виски уступило место сомнениям, трудности будущего встали перед ним стеной, отбрасывая на него свою мрачную тень. Эти трудности представились ему сейчас с необычайной четкостью.
Он перестанет получать арендную плату с коттеджей — фунт в неделю. До тех пор, пока гараж не отстроят, он не будет получать ровно ничего, хуже, чем ничего, ему придется вынуть несколько сотен из надежного строительного предприятия и вложить их в дело, которое, в сущности, является просто ловлей проезжих на большой дороге. Все это похоже на сомнительную спекуляцию.
Мистер Бантинг перевернулся на спину и постарался припомнить, как далеко он зашел с этим рискованным проектом.
— Разумеется, риск есть, — припоминал он слова, сказанные спокойным голосом мистера Ролло, а он на это (довольно глупо, как теперь ему казалось) только отмахнулся, держа сигару в руке. — Хочешь доходов — не страшись расходов, — сказал он и сослался на Генри Форда, хотя при чем тут был Генри Форд, он уже не мог вспомнить. Словом, держался так, будто сам чорт ему не брат.
А ведь напоминание о риске должно было его образумить. Он тревожно заворочался и сказал жене:
— Боюсь, не поторопился ли я с этим гаражом, Мэри. Лучше бы дать эти деньги Эрнесту, пускай бы учился бухгалтерии, как ты думаешь?
— Когда мы помогаем мальчикам, мы самим себе помогаем, — утешила его миссис Бантинг.
