— Как тебе нравится книжка? — спросила она Мелони, которая всюду носила с собой «Крошку Доррит», так и не одолев первой страницы.
— Очень медленно читается, — ответила Мелони.
Она вошла в кабинет сестры Анджелы, где ее ждал д-р Кедр, запыхавшись и в легкой испарине.
— Что у тебя за книга? — спросил д-р Кедр.
— «Крошка Доррит» Чарльза Диккенса, — ответила Мелони и села в кресло, почувствовав, как заколка впилась ей в бедро.
— Где ты ее взяла? — спросил д-р Кедр.
— Это подарок, — ответила Мелони, что было в какой-то мере правдой.
— Прекрасно, — ответил Кедр.
— Она очень медленно читается, — пожала плечами Мелони.
Какое-то мгновение они настороженно глядели друг на друга. Затем Кедр слегка улыбнулся, и Мелони в ответ улыбнулась, но она не знала, идет ли ей улыбка, и согнала ее с лица. Поерзала в кресле — заколка стала меньше колоть.
— Он ведь не вернется обратно? — спросила Мелони; д-р Кедр посмотрел на нее почтительно и с опаской, как смотрят на человека, читающего чужие мысли.
— Он нашел работу на лето, — ответил Кедр. — Но конечно, могут подвернуться еще какие-то возможности.
— Можно пойти учиться, — опять пожала плечами Мелони.
— Я очень на это надеюсь, — ответил Кедр.
— Вы, наверное, хотите, чтобы он стал врачом?
На этот раз д-р Кедр изобразил безразличие и тоже пожал плечами.
— Это уж как он сам захочет, — сказал он.
— Я тут кому-то сломала руку, — сообщила Мелони. — Или, может, что-то в грудной клетке.
— В грудной клетке? Когда это было?
— Не так давно, — ответила Мелони. — Совсем недавно. Я нечаянно.
— Как это произошло? — спросил д-р Кедр.
— Я вывернула ей руку за спину, она лежала на полу. И я встала ногой на плечо, на то самое, которое вывернула.
— Ох! — только и смог сказать д-р Кедр.
— Что-то хрустнуло. Рука или грудная клетка.
— Наверное, это ключица, — предположил д-р Кедр. — Судя по рассказу, ключица.
— Ключица или нет, но я слышала хруст.
— А что ты при этом почувствовала?
— Не знаю, — опять пожала плечами Мелони. — Какую-то слабость, тошноту и… свою силу. Да, — прибавила она, подумав, — слабость и силу.
— Может, тебе надо чем-то заняться?
— Здесь?
— Ну да, здесь, — ответил Кедр. — Я нашел бы тебе настоящую серьезную работу. Конечно, можно навести справки, нет ли чего-нибудь в других местах, не в приюте.
— Вы хотите от меня избавиться? Или навалить побольше работы в приюте?
— Я хочу, чтобы ты делала то, что тебе по душе. Ты однажды сказала мне, что хочешь жить здесь. И я никогда не выгоню тебя отсюда. Я просто подумал, может, у тебя есть желание в чем-то себя попробовать?
— Вам не нравится, как я вечерами читаю? В этом дело?
— Да нет! Ты будешь и дальше читать. Но ты могла бы помимо этого делать еще что-то.
— Вы хотите, чтобы я заменила Гомера Бура?
— Для этого надо, как Гомер, долго учиться. Но наверное, ты могла бы помогать сестре Анджеле и сестре Эдне. И даже мне. Может, ты сначала посмотришь, что мы делаем? И решишь, нравится тебе наша работа или нет.
— Меня от нее тошнит.
— Ты ее не одобряешь? — спросил д-р Кедр, явно озадачив Мелони.
— Что-что?
— Ты считаешь, что делать аборты нельзя? Нельзя прерывать беременность, прежде времени извлекать плод?
— Ничего я не считаю. Просто меня от этого тошнит. Принимать роды — фу, гадость. И выдирать ребенка из матери тоже гадость!
Кедр слушал Мелони с недоумением.
— Так, значит, ты не думаешь, что это плохо? — спросил он.
— А что тут плохого? Мне это просто противно. Кровь, всякие там выделения… И везде воняет. — Мелони подразумевала запахи эфира и несвежей крови.
Уилбур Кедр глядел на Мелони и думал: «Господи, да ведь она большой ребенок! Младенец-головорез!»
— Я не хочу работать в больнице, — прямо заявила Мелони. — Я могу сгребать листья… Согласна на всякую другую работу, раз вы считаете, что я не оправдываю своего пропитания.
— Я бы хотел, Мелони, чтобы ты была более счастлива, чем сейчас, — обдумывая каждое слово, произнес Кедр. Он был очень расстроен, видя перед собой создание, до которого никому в мире нет дела.
— Более счастлива! — Мелони даже подскочила в кресле, и краденая заколка опять впилась ей в бедро. — Вы что, вообще сумасшедший или выжили из ума?
Д-р Кедр не возмутился, а только кивнул, взвешивая, какое утверждение Мелони более справедливо.
— Доктор Кедр! Доктор Кедр! — донесся из коридора голос миссис Гроган.
— Уилбур! — перешла она с фамилии на имя, чем задела слегка сестру Эдну, которая считала обращение по имени к д-ру Кедру своей привилегией. — Мэри Агнес сломала руку!
Уилбур Кедр посмотрел на Мелони, которая еще раз попыталась изобразить на лице улыбку.
— Ты сказала, что это случилось «не так давно»? — нахмурился он.
— Я сказала «совсем недавно», — поправила его Мелони. Кедр пошел в провизорскую, осмотрел Мэри Агнес; ключица действительно была сломана, и он распорядился сделать девочке рентген.
— Я поскользнулась на полу в душевой, — плакала Мэри Агнес. — Там очень скользко.
— Мелони! — позвал д-р Кедр.
Мелони прогуливалась по коридору и, услыхав Кедра, вошла в провизорскую.
— Хочешь посмотреть, как мы будем фиксировать сломанную кость?
В провизорской было не повернуться: миссис Гроган, сестра Эдна, сам д-р Кедр, Мелони, да еще за Мэри Агнес зашла сестра Анджела, чтобы отвести ее на рентген. Оглядев все собрание, Кедр вдруг увидел, какими старыми и хрупкими выглядят он сам и его сотрудницы в сравнении с Мелони.
— Ты хотела бы помочь нам вправить вывихнутую руку? — еще раз обратился он к крепкой, дородной молодой женщине.
— Нет, — ответила Мелони. — У меня есть дело. — С этими словами она потрясла даже как бы с угрозой «Крошкой Доррит». — Надо подготовиться к вечернему чтению, — прибавила она.
И Мелони вернулась в отделение девочек, села у своего окна и, пока д-р Кедр управлялся с рукой Мэри Агнес, попыталась снова уразуметь, что такое «марсельское солнце».
«Даже самая пыль побурела. Пространство вокруг колыхалось, точно воздух и тот задыхался от жары», — пробежала она глазами строчку, но мысли ее были далеко. «Солнышко, — думала она, — ну почему ты не взял меня с собой? Все равно куда. Пусть не во Францию. Хотя это было бы здорово».
Грезя, она и не заметила, как «небесный зрак марсельского солнца сменился марсельской тюрьмой». «На всем лежал тюремный налет, — читала она. — Как в колодце, в погребе, в склепе, в тюремной камере никогда не было солнца…» Мелони перестала читать. Оставила «Крошку Доррит» на подушке. Сняла с чьей-то кровати наволочку почище, положила в нее сумочку с сокровищами, кое-какую одежду. Опустила туда же «Джейн Эйр».
В спартанской комнатке миссис Гроган нашла без труда кошелек и выгребла из него все наличные деньги, в общем какую-то ерунду, прихватила тяжелое зимнее пальто (пригодится и летом, если случится спать на земле). Миссис Гроган все еще была в больнице с Мэри Агнес; Мелони хотела проститься с ней (хоть и ограбила ее), но не было времени — она знала расписание поездов назубок, вернее сказать, на слух, в ее окно были слышны все прибытия и отправления.
На станции она купила билет только до ливерморских водопадов. Новый молодой начальник станции при всей своей глупости наверняка запомнит, куда она взяла билет, и сообщит об этом д-ру Кедру и миссис Гроган. Она знала, что в поезде сможет купить билет до любой станции, например до Портленда. Ей предстоит обследовать все мэнское побережье. Ведь номер на кадиллаке мэнский, а под золотой монограммой на яблоке выведено золотыми буквами «Океанские дали». Значит, эти яблочные сады на побережье. А то, что побережье Мэна протянулось на тысячи миль, большого значения не имело. Поезд тронулся, и, глядя в окно, Мелони сказала себе (произнося слова с такой яростью, что запотевшее от ее дыхания окно скрыло заброшенные дома этого богом забытого городишки):
— Я обязательно найду тебя, Солнышко!
* * *
Д-р Кедр старался утешить миссис Гроган, которая расстраивалась только из-за того, что у нее в кошельке было совсем мало денег, девочке их надолго не хватит.
— И пальто у меня промокаемое, — сокрушалась она. — В нашем штате ей нужен хороший плащ.
Уилбур Кедр напомнил ей, что Мелони уже не маленькая:
— Ей двадцать четыре года, если не двадцать пять.
— Сердце у нее разбито, — громко вздыхала миссис Гроган. Д-р Кедр в утешение сказал, что Мелони взяла с собой «Джейн Эйр», значит, куда бы она ни пошла, с ней всегда будет добрый друг и советчик, который согреет ее надеждой; только бы она читала ее и перечитывала.
Что же касается книжки, которую Мелони не взяла, она осталась для д-ра Кедра и миссис Гроган «неразрешимой загадкой». Они прочитали посвящение «Гомеру „Солнышке“ Буру», которое глубоко тронуло миссис Гроган. Оба они тоже спасовали перед «Крошкой Доррит». Миссис Гроган даже не добралась до «разбойничьей» тюрьмы: палящее солнце Марселя и ее ослепило. В отсутствие Гомера и Мелони д-р Кедр вернулся к обязанностям вечернего чтеца. Девочкам взялся читать «Крошку Доррит» — книжка явно про девочку. Но резкий контраст между раскаленным воздухом Марселя и губительной сыростью тюрьмы вызвал такую вспышку бессонницы в спальне девочек, что Кедр вздохнул с облегчением, решив, дойдя до третьей главы, никогда больше эту книжку не открывать. Глава имела не очень веселое название для сирот — «Домашний очаг». Начиналась она с описания воскресного вечера в Лондоне, осеняемого звуками церковных колоколов.
