— И так понятно! Родители мороки не хотят. Им меня одной много! А может, и я не входила в их планы, случайно получилась. Видать, хватились поздно, потому не сделали аборт и не вытравили.
— Тебе когда-нибудь рассказывали о себе твои родители?— спросил Титов.
— Нет! Наверно, не достойна этих откровений! Или все еще считают мелкой,— усмехнулась невесело.
— Не в том дело. Хотя давно пора им поговорить с тобою, как со взрослой, может, кое-что поняла.
— А что они? Живут как птички, без забот...
— Ты хоть знаешь, что твой отец детдомовец!
— Что? Никогда не слышала. А почему так?
— Отказалась от него родная мать. Оставила в родильном доме. Пила, как слышал от людей. Мальчишку усыновила приличная женщина. Но когда ему пять лет исполнилось, умерла. Вот тогда и попал твой отец в детдом. Детей в таком возрасте уже плохо берут, малышей, грудных, куда как лучше. Ну, да что делать? Рос как все. Закончил школу, дальше армия, когда вернулся, пошел каменщиком на стройку.
— А мать не искала его?
— Она даже забыла, что рожала!
— Отец тоже не искал?
— Если мать не знала от кого ребенок, кто искать станет? Так и жил без родни, один. До вечера работал. Потом на занятия в институт бежал. Круто приходилось человеку. Зато когда закончил учебу, хорошее место предложили. Согласился, должность громкая, оклад кучерявый, но опыта ни на грош. Короче, подставили твоего папашу круто. Хотели чужие грехи на него взвалить. Он почти два года был под следствием, дольше, чем работал в начальниках. Вот так оно бывает. За наивность и доверие больно бьют. Папаша тогда на нервной почве язву желудка получил. Высох в щепку. Все думали, что у него рак. Но Бог миловал. Хотя язва и теперь достает. В память осталась. От операции он отказался. И не случайно. Так и мучается по сей день.
— Откуда про это узнали?
— Мы в одном доме жили, на общей площадке. Один у другого на виду, секретов не было,— улыбнулся чело век простодушно:
— Мы дружили, но не так как вы теперь.
— Ой, хватит! Что вы знаете о нас? — сморщилась Раиска.
— Теперь у отца наладилось. Но, доверия к людям не стало. Он изменился до неузнаваемости. И долго не решался обзавестись семьей. Да и ты появилась, когда отцу с матерью под сорок подвалило. Галине тебя не советовали рожать. Там целый букет болезней нашли. Пугали бабу плохим исходом, напоминали, что в случав ее смерти, твой отец не выдержит стресса и тоже вскоре умрет. А ты, если живой останешься, попадешь в приют,
— Круто! Как же мои решились?
— Очень хотели и ждали тебя, как подарка с неба! Оба мечтою этой жили. Оба хотели дочь. И повезло, ты родилась на радость обоим.
— Что-то я этого не вижу! — не верила Рая. ?
— Видишь ли, ты не знаешь сравнений и до сих пор жила как в аквариуме. Говоришь, что родители не уделяют внимания, а ты хоть когда-нибудь спросила, как им достается, как они себя чувствуют? Да, отец и теперь каждый год ездит в санаторий лечить язву. Иначе будет кисло. У него уже случались внутренние кровотечения и его ложили в больницу. Мать говорила, что он скоро будет дома. Зря они вот так берегли тебя. Ты должна была знать правду и заботиться о родителях с детства. Тебе много позволялось и ничего не спрашивалось. Это большая ошибка.
— Ну, а что я могла? Чем сумела бы помочь?
— Да уж не о том речь! Хотя бы не добавляла горя,— покачал головою человек:
— Знаешь, я как-то недавно встретился с ними в одной компании и не узнал обоих. Как они сдали и постарели! Куда что делось? Пожилые, усталые, измученные люди. А ведь им еще немного лет,— вздохнул Лукич и продолжил:
— Мне показалось, словно радость ушла, оставила их обоих навсегда. Смотреть было горько. Тяжело им живется. Я это понял, а поговорив, убедился, что не ошибся в предположении.
— Да бросьте накручивать и грузить. Они живут прикольно. У них все есть, ни в чем себе не отказывают,— не верила девчонка.
— Как жаль, что ты слепая на душу!
— Это почему?
— Ты видишь, как они поседели, сморщились и сдали. Они перестали улыбаться. А как умели смеяться раньше!
— Кто им виноват? Создали вокруг себя культ денег и считают, что за них купят все! Но получилась осечка! Есть большее, что ими упущено и потеряно навсегда!
— А ты чего хочешь от жизни? — спросил Лукич.
— Ничего! Я устала от всех!
— Но ты еще не начала жить!
— Зато прошла и познала все!
— Какая-то цель или смысл были?
— Может, имелись когда-то, ну, о чем теперь вспоминать? Я для всех лишь пропащая, помеха, мне о том говорят везде: и в школе, и дома.
— А кто дома говорит такое?
— Отец, когда тыздил, прозвенел, что зря они с матерью на меня жизнь положили, и я того не стою. Мать и вовсе ляпнула, мол, зачем меня родила, столько мучилась, чтоб получить уродку! Раскололись оба по жопу. Признались в горячей любви ко мне. Кто поверит теперь их словам, что они переживают и ждут. Я уже отгорела и не вернусь к ним.
— Рая! Неужели считаешь, что ты нужна своей кодле?
— Конечно! Меня любят и слушаются!
— Не будь наивной, девчушка! На доверии и наивности погорел твой отец! А когда его хотели подставить под уголовку, все отвернулись мигом. И человек понял, поумнел. Не повторяй семейных ошибок. Помни, ты нужна, покуда с тебя можно взять хоть что-то! Но, как только закончатся отцовские деньги, от тебя отвернутся и забудут. Не только пива, куска хлеба, сигарету не дадут. Еще с папаши за тебя сдернут выкуп, узнав, что он тебя ищет.
— Да что вы несете? Не знаете моих дружбанов, а уже отделали говном всех! Да если бы они услышали, в клочья разнесли!
— Успокойся, не кипи! Эти твои дружбаны давно состоят у нас на особом учете. Они не брезгуя, обворовывали старух, забирали иконы, срывали кресты, отнимали пенсии. Ничего святого за душой. Уж если у старика на базаре последнюю сотню вытащили из кармана, то тебя стерегут не из любви. Поверь, я знаю, о чем говорю! Ты, просто наживка, за какую отец отдаст любые деньги, чтобы вернуть домой. Кто из них лучше, кто прав, решай сама, ведь ты не мелкая!
— Ну, как я вернусь домой? Они не пустят меня.
— Родители ждут тебя каждую минуту. Ведь оба они теперь в подвешенном состоянии и ты добиваешь их своими руками. Когда поймешь и опомнишься, будет уже поздно. Любую ошибку надо исправлять вовремя, как твой отец. Будь умницей, найди себя в себе. И завязывай со шпаной, не позорь имя. Оно одно на целую жизнь!
— Да, я тоже слышала о старухе, но это не мои дружбаны.
— Они! Я докажу тебе! Да, они все вернули, уплатили штраф. Двое имеют условные сроки. Живут с клеймом! А ты называешь их дружбанами. Достойны ли они этого? И как ты взяла на себя их тень? Уйди от нее, пока не поздно. Пощади своих родителей! Оставь их жить! — убеждал девчонку.
— Как я помирюсь со своими? Ведь если они узнают, проклянут меня!
— Рая! Потому они родители, что умеют прощать все. Они без слов поймут. Ведь в тебе их жизнь и счастье.
— А если не разрешат прийти, тогда что делать?
— Подожди минуту! — набрал Лукич номер телефона. И тут же услышал женский голос:
— Алло!
— Галина! Это Титов беспокоит. Нашлась ваша Раиса! Вот у меня она находится! Побеседовали с нею!
— Егор! Ее можно забрать домой?
— Даже нужно. Она боится ходить в такое время одна по городу.
— Она одна у вас?
— Само собою!
— Сейчас приедем! Уговорите, не отпускайте ее!
— Мы ждем вас,— ответил Лукич.
— Отец мне сейчас вломит,— поежилась девчонка.
— Какое там бить! В зубах и на руках унесет в машину. Но что еще хочу сказать тебе, постарайся побыстрее завязать с наркотой. Слышишь? Ты девушкой, матерью станешь, побереги себя для будущего ребенка, пусть он не обижается на тебя за твое прошлое. Знаешь, многое в жизни можно исправить, а наркота о себе и через годы напомнит, стерегись этой заразы.
— Егор Лукич! Вы хотите все и сразу, так не бывает, дайте с родителями помирюсь для начала. А уж потом...
— Никаких потом! Ты девчонка сильная! И характер у тебя крутой! Вон сколькими козлами управляла! Теперь себе прикажи, стань генералом над своей глупостью и победи ее! — увидели оба подъехавшую к крыльцу райотдела машину.
Лукич вывел Раиску из кабинета. Та бегом помчалась навстречу родителям. Ткнулась лицом в грудь отцу. Тот гладил дочь по голове, спине, плечам, смотрел на небо и тихо благодарил Бога, что вернул ему дочь живой.
Человек не сразу увидел Егора Лукича в окне. Раиса на него указала. Садясь в машину, они помахали ему руками, а вскоре скрылись из виду в темноте городских улиц.
Раиса Чинцова окончила среднюю школу. И, как слышал Титов, уехала в Москву, поступила в университет. Но каждое лето приезжала домой на каникулы.
