– Небось она каждое утро покупает «Бристоль ивнинг ньюс» на углу Шестьдесят четвертой?
– Нет, но зато она читает «Таймс», даже недельной давности.
– И что? – спросил Гарри, желая вернуться к своему убийству.
– Она говорит, что ученые научились определять группу крови давно умершего человека.
– Зовем на помощь Бёрка и Хэра,[35] дорогая?
– Вовсе нет, – отозвалась Эмма. – Бабушка напоминает, что отцу перерезали артерию и кровь не могла не запятнать ковер и одежду.
Гарри встал, пересек палату и взялся за телефонную трубку.
– Кому звонишь?
– Главному инспектору Блейкмору, который вел это дело. Возможно, ничего и не выйдет, но я клянусь, что больше никогда не буду смеяться над тобой и бабушкой Филлис.
* * *
– Не возражаете, если я закурю, сэр Гарри?
– Извольте, главный инспектор.
Блейкмор зажег сигарету и глубоко затянулся.
– Ужасная привычка, – проговорил он. – А все сэр Уолтер.
– Сэр Уолтер?
– Рэли,[36] а не Баррингтон.
Гарри рассмеялся и сел в кресло напротив детектива.
– Итак, чем могу служить, сэр Гарри?
– Зовите меня, пожалуйста, мистер Клифтон.
– Как вам угодно, сэр.
– Я рассчитывал на вашу помощь в получении некоторых сведений о смерти Хьюго Баррингтона.
– Боюсь, что это будет зависеть от того, к кому я обращаюсь, потому что подобный разговор я вправе вести с сэром Гарри Баррингтоном, но не с мистером Гарри Клифтоном.
– Почему же не с мистером Клифтоном?
– Потому что подробности дела такого рода позволительно обсуждать только с родственником.
– Что ж, ради такого случая я буду сэром Гарри.
– Так чем я могу помочь, сэр Гарри?
– Когда Баррингтона убили…
– Его не убили, – поправил главный инспектор.
– Но из газет я понял, что…
– Как раз этой важной детали в газетах и не было. Но справедливости ради, репортеры и не могли изучить место преступления. Иначе, – продолжил Блейкмор, упреждая новый вопрос, – они обратили бы внимание на угол, под которым нож вошел в шею Хьюго и перебил артерию.
– Почему это так важно?
– Во время осмотра тела я заметил, что лезвие ножа было направлено не вниз, а вверх. Если бы я захотел кого-то убить, – Блейкмор встал и взял линейку, – и был бы выше и тяжелее своего оппонента, то поднял бы руку и нанес удар сверху в шею, вот так. Но будь я ниже и легче его, а главное, если бы защищался, – Блейкмор опустился на колени перед Гарри и посмотрел на него снизу вверх, целясь линейкой ему в горло, – то это объяснило бы, почему лезвие вошло в шею сэру Хьюго именно под таким углом. Исходя из этого, можно предположить, что сэр Хьюго упал и напоролся на нож. Все это позволило мне заключить, что произошло, скорее всего, не умышленное убийство, а убийство при попытке самообороны.
Гарри обдумал слова детектива и молвил:
– Вы сказали «ниже», «легче» и «защищался». Не думаете ли вы, что в гибели Баррингтона виновна женщина?
– Из вас выйдет первоклассный сыщик.
– И вы знаете, кто она?
– Кое-какие подозрения есть, – признался Блейкмор.
– Тогда почему ее не арестуют?
– Потому что довольно трудно арестовать человека, который после убийства бросился под лондонский экспресс.
– О боже… – вырвалось у Гарри. – Мне и в голову не приходило связать эти события.
– Да и с чего бы? Вас тогда и в Англии не было.
– Верно, однако после выписки я протралил все газеты, где упоминалось о смерти сэра Хьюго. Вы узнали, кто была эта леди?
– Нет, тело оказалось настолько изуродованным, что опознанию не подлежало. Однако коллега из Скотленд-Ярда, который тогда расследовал другое дело, сообщил мне, что сэр Хьюго больше года жил в Лондоне с женщиной и та родила дочь вскоре после его возвращения в Бристоль.
– Это тот ребенок, что был найден в кабинете Баррингтона?
– Он самый, – подтвердил Блейкмор.
– Где он сейчас?
– Понятия не имею.
– Вы можете хотя бы назвать имя женщины, с которой жил Баррингтон?
– Не могу, – покачал головой Блейкмор, раздавив сигарету в переполненной пепельнице. – Однако не секрет, что сэр Хьюго нанимал частного детектива, который в настоящее время сидит без работы и, возможно, согласится поговорить за скромное вознаграждение.
– Тот самый. Хромой, – вспомнил Гарри.
– Дерек Митчелл. Он был чертовски толковым полицейским, пока его не списали по инвалидности.
– Но есть вопрос, на который Митчелл не ответит, а вы, по-моему, сможете. Вы сказали, что нож перерезал артерию. Значит, крови вытекло много.
– Так оно и было, сэр, – ответил главный инспектор. – К моему приезду сэр Хьюго лежал в луже крови.
– Известно ли вам, что стало с тогдашним костюмом сэра Хьюго или хотя бы с ковром?
– Нет, сэр. Как только расследование закрыли, все личные вещи пострадавшего вернули ближайшим родственникам. Что же касается ковра, он все еще оставался в кабинете, когда я заканчивал расследование.
– Вы мне очень помогли, главный инспектор. Большое спасибо.
– Всегда рад, сэр Гарри! – Блейкмор встал и проводил Гарри до двери. – Позвольте выразить восхищение «Дневником заключенного». Я не любитель слухов, но читал, что вы пишете детективный роман. После сегодняшней беседы буду ждать его с нетерпением.
– Можно показать вам черновик как специалисту?
– В прошлом, сэр Гарри, вашу семью не особо заботило мое профессиональное мнение.
– Уверяю вас, главный инспектор, что мистеру Клифтону оно важно.
* * *
Покинув участок, Гарри сразу отправился в Мэнор-Хаус поделиться новостями с Эммой. Та выслушала внимательно и огорошила его первым же вопросом:
– А не сказал ли инспектор Блейкмор, что стало с девочкой?
– Его это, похоже, не интересовало, да и с чего бы?
– С того, что она могла быть Баррингтон – моя сводная сестра!
– Какой же я эгоист! – воскликнул Гарри, заключая Эмму в объятия. – Мне это и в голову не пришло.
– Да и с чего бы? – повторила за ним Эмма. – У тебя и так полно забот. Позвони моему деду и спроси, что стало с ковром, а я позабочусь о девочке.
– Как же мне с тобой повезло, – улыбнулся Гарри, неохотно выпуская ее.
– Берись-ка за дело!
Когда Гарри позвонил лорду Харви спросить о ковре, его ждал еще один сюрприз.
– Я заменил его через несколько дней после того, как полиция завершила расследование.
– А со старым что сделали?
– Лично бросил его в заводскую печь и дождался, пока он сгорел дотла, – с чувством ответил лорд Харви.
Гарри чуть не выругался, но прикусил язык.
За ланчем он спросил миссис Баррингтон о судьбе одежды сэра Хьюго. Элизабет сказала, что велела полиции избавиться от нее любым способом, который сочтут приемлемым.
После ланча Гарри вернулся в Баррингтон-холл, позвонил в местный полицейский участок и спросил у дежурного сержанта, не помнит ли тот, как поступили с одеждой сэра Хьюго Баррингтона.
– Все должно быть отражено в оперативном журнале, сэр Гарри. Будьте добры подождать, я проверю.
Сержант вернулся через несколько минут:
– Как же летит время… – заметил он. – Я, признаться, запамятовал – так это было давно. Но мне удалось найти эти подробности. – (Гарри задержал дыхание.) – Мы выбросили рубашку, нижнее белье и носки, но выдали мисс Пеналигон, которая распространяет невостребованные вещи от имени Армии спасения, пальто серое в количестве одна штука; шляпу коричневую, фетровую, одна штука; костюм зеленовато-серый, твидовый, один комплект, и пару туфель коричневой кожи. Не самая простая в общении женщина, – добавил сержант, не вдаваясь в объяснения.
* * *
Табличка на конторке гласила: «Мисс Пеналигон».
– Это совершенно не по правилам, сэр Гарри, – заявила высившаяся за табличкой женщина. – Абсолютно.
Гарри порадовался, что захватил с собой Эмму.
– Однако может оказаться крайне важным для нас, – возразил он, беря Эмму за руку.
– Не сомневаюсь в этом, сэр Гарри, и тем не менее это незаконно. Не представляю, что скажет мой начальник.
Гарри не сумел представить себе этого начальника. Мисс Пеналигон повернулась спиной и принялась изучать аккуратный ряд папок на полке без единой пылинки. Наконец она вытянула одну, промаркированную сорок третьим годом, и положила на конторку. Затем раскрыла ее и стала листать, пока не нашла, что искала.
– Похоже, коричневая фетровая шляпа никому не понадобилась, – объявила она. – Между прочим, она все еще на складе. Пальто перешло к мистеру Стефенсону, костюм – к какому-то Старому Джоуи, а коричневые туфли – мистеру Уотсону.
