Заместитель рассмеялся:
— Вы удивительная женщина, я никак вас не пойму…
— То ли дурочка, то ли очень хитрая? — подсказала я.
— То, что вы не дурочка и что хитрая, я понял почти сразу. Но я ничего про вас не знаю, расскажите, пожалуйста.
Подошел официант, подал карту и отошел. Заместитель протянул мне карту и сказал:
— Выбирайте.
Я заказала салат из крабов и устрицы, о которых только читала в иностранных романах и не знала, какие они на вкус, хотя Римма, у которой был более значительный ресторанный опыт, уверяла, что их устрицы ничем не отличаются от наших черноморских мидий. Вино я доверила выбирать Заместителю, потому что в винах ничего не понимала и не очень любила.
— Так расскажите о себе, — повторил свою просьбу Заместитель, когда еда была заказана.
— Давайте договоримся, — предложила я, — говорить по возможности правду.
— Объясните, что такое «по возможности»? — попросил Заместитель.
— Объясняю. Вы ведь в первый же день дали задание юристу все узнать про меня. И узнали о моем неудачном замужестве с Рапопортом и еще более неудачном с Милёхиным. Вы узнали, какая я в школе, единственное, что не удалось узнать, — кто мой любовник. У меня нет любовника. Теперь вы знаете обо мне все.
— А от кого вы узнали, что я знаю…
— Я прослушала пленку вашего разговора с юристом.
— Кстати, о юристе. Я бы не хотел, чтобы она уходила из компании. Она ведь переменила свое отношение к вам?
— Переменила, — согласилась я. — И юрист она хороший. Я только не уверена, что такая мощная группировка из ваших соучеников по академии и родственников…
— Уточните о родственниках, — перебил Заместитель.
— Юристка ведь жена вашего брата.
— Брат с нею развелся уже два года тому назад, но все равно ведь всегда хорошо, когда в команде единомышленники.
— Не всегда, — не согласилась я. — Когда собираются единомышленники одного человека, этот человек начинает навязывать другим свои решения. А если они неверны? Единомышленники не всегда критичны.
— Понятно, почему вы обновили почти наполовину совет директоров. Но ваши единомышленники тоже ведь не критичны?
Мы ужинали и говорили. Мы даже не смотрели друг на друга, правда Заместитель не забывал подливать мне вина.
— Наверное, — согласилась я. — Но теперь, когда создана система противовесов, можно надеяться, что совет директоров, вероятнее всего, примет взвешенное решение.
— Взвешенное решение — это почти всегда стереотипное решение. В бизнесе иногда нужен риск. Как говорит Настя: последним смеется тот, кто стреляет первым.
— До нее это сказал генерал Лебедь.
— Насколько я понимаю, приказ о вашем двухмесячном председательстве — уловка, чтобы вас два месяца не трогали, а из компании вы уходить не собираетесь? — Заместитель теперь смотрел на меня сосредоточенно, чуть прищурив глаза, так смотрят мальчишки, когда играют в городки: бита уже поднята, через секунду ее метнут, чтобы выбить самую трудную фигуру.
— Пока я дальше двух месяцев не загадываю.
— Заглядываете, заглядываете, — не согласился Заместитель. — Но неужели вы думаете, что не через два месяца, а даже через два года вы сможете руководить компанией?
— Конечно смогу, — ответила я и рассмеялась, потому что хотела сказать «конечно не смогу», но я не заметила, что уже довольно много выпила.
— Я только недавно стал понимать, — сказал Заместитель, — что такое «загадочная русская душа».
— И что же это такое? — спросила я, надеясь услышать что-нибудь лестное о себе.
— Отсутствие инстинкта самосохранения. Ничего не жалко. Ничего никогда не было, а если что-то и появляется, то не берегут. Если проигрывают, надеются на авось — а вдруг повезет и снова выиграю. А если выигрывают, то не боятся потерять. Жили ведь хуже, можно и снова так жить.
— Можно, — согласилась я. — Таких, кто живет, как вы, в России немного, два-три процента.
— Но я и работаю, как не работают остальные девяносто восемь процентов.
— Очень интересно, Александр Петрович, расскажите о себе, я ведь о вас ничего не знаю.
— Ну, вы же слушали пленки.
— Только одну, когда девица говорит, что она нагнулась, и вы… И как ей было хорошо.
— Мне тоже, — ответил Заместитель.
«А ведь поругаемся», — подумала я. Мне этого очень не хотелось.
— Простите, — сказала я.
— За что? — спросил Заместитель.
— За все. Скажите, что вы хотите, и я все сделаю для вас.
— Я чего-то перестаю понимать. Что вы можете сделать для меня?
— Все. Чего вы хотите? Когда я смотрю зарубежные фильмы про таких молодых и честолюбивых героев, как вы, у них всегда есть конкретная цель. Я недавно видела фильм на видео про молодого управляющего. Он хотел стать совладельцем компании, подставил ее, потом спас, и благородный владелец сделал его совладельцем, к тому же дочь хозяина влюбилась в него, он на ней женился и стал владельцем, а отец дочери, хозяин компании, оказывается, давно хотел спокойной жизни, он оставил все зятю, а сам уехал на ферму разводить бычков. Хотите такой вариант?
— Для этого варианта вы должны влюбиться в меня.
— А я влюбилась сразу, с первого взгляда, как только вас увидела впервые в институте Склифосовского.
— Неужели?
— Честное слово.
— И что же было потом?
— Потом я поняла, что такие крутые парни на учительницах не женятся и даже не заводят любовниц-учительниц.
— Но вы сейчас не учительница. Вы — исполняющая обязанности президента компании.
— Но психология учительницы все равно осталась.
— Обычно я довольно быстро разбираюсь в людях, а если женщины делают первый ход, то можно обычно просчитать как минимум еще пять последующих ходов, но вас я не понимаю, — сказал Заместитель.
— Я учительница и умею объяснять. В следующем нашем разговоре я вам все растолкую. Вы поймете. Когда я объясняю, понимают даже самые тупые. Но сегодня у меня к вам просьба. Можно я посплю? Мне надо минут пятнадцать. У меня такая особенность. Мне надо или пятнадцать минут, или два часа, как я себя запрограммирую. Вы можете пока поговорить с кем-нибудь из ваших знакомых, а я посплю.
Как всегда, когда я выпью и нервничаю, мне захотелось спать, к тому же диван, на котором я сидела, был мягкий и с удобными подушками.
Я сбросила туфли, подложила под голову подушку и уснула, посмотрев на часы.
Когда я проснулась, Заместитель сидел в том же положении, только курил сигару. Я впервые видела его курящим.
— Вы курите? — удивилась я.
— Не больше двух сигар в неделю, — ответил он.
Я посмотрела на часы и поняла, что проспала больше часа.
— Простите, — сказал Заместитель, — я не рискнул разбудить, вы так уютно спали.
— Нам пора ехать.
— Успеем выпить кофе, — успокоил меня Заместитель.
После кофе усталость исчезла. Официант подал счет, Заместитель подписал его не глядя.
— Вы всегда подписываете, не глядя? — спросила я.
— Здесь не обманывают. К тому же я учредитель этого клуба. А в уставе клуба записано: если официант ошибается дважды, он увольняется.
Заместитель при выходе из клуба дал ключи от машины парню в летней камуфляжной форме, и тот подогнал машину к подъезду. За день город нагрелся. В машине было тоже душно, я попыталась открыть окно.
— Не надо, — сказал Заместитель. — Я включил кондиционер.
Мне показалось, что Заместитель вел машину слишком медленно, но стрелка спидометра стояла на цифре шестьдесят. Хорошая скорость для московских переулков.
Я запомнила, что мы пересекли Песчаную улицу. Справа был небольшой парк с кинотеатром «Ленинград». Здесь жила моя подруга, и мы с нею часто смотрели в этом кинотеатре фильмы.
Мне показалось, что сзади идущая машина дважды мигнула фарами, по-видимому предупреждая об обгоне, потому что через секунду на большой скорости обогнала нас, и в этот момент, почти перед капотом машины Заместителя возник мужчина. Заместитель резко затормозил. Меня бросило вперед, но удержал на сиденье ремень безопасности, Заместитель застегнул его на мне, как только мы сели в машину, но сам не пристегнулся.
Я видела, что обогнавшая нас машина тоже резко затормозила, из нее выскочили двое мужчин и побежали к нам.
Еще через мгновение они вытащили Заместителя из машины, и он согнулся от удара, но увернулся от куска трубы в руках другого.
Мужчина, из-за которого так резко затормозил Заместитель, распахнул дверцу с моей стороны и пытался вытащить меня из машины, но я не вытаскивалась из-за пристегнутого ремня. Я чувствовала его дыхание и запах плохого дезодоранта. Он сообразил наконец и попытался отстегнуть ремень.
Наверное, каждая женщина много раз проигрывала ситуацию, когда на нее нападают и пытаются отобрать сумочку. Поэтому я даже не сопротивлялась, только изо всех сил прижимала сумочку к груди. И тут я вспомнила о браунинге, пожалела, что это пистолет, а не револьвер, но успела открыть сумочку, выхватить браунинг, передернуть затвор, загоняя патрон в ствол. Нападавший отстегнул ремень, но, услышав щелчок передернутого затвора, отступил. Я видела его застывшие глаза, но в доли секунды просчитала, что если нажму на курок, то снесу ему половину черепа. Я сместила браунинг вниз и влево и выстрелила ему в правое плечо. Если у него есть оружие, то он не сможет пользоваться правой рукой. Но он уже бежал через пустырь к строящемуся дому, петляя, наверное в ожидании, что я буду стрелять ему вслед. Я уже обошла машину спереди и оказалась за спинами напавших на Заместителя. Он стоял на коленях, и его били ногами. Передо мною был мощный парень с огромной спиной и огромными ногами. В такую ляжку промахнуться с двух метров было невозможно. Я выстрелила, парня повело, и он почему-то встал на колени. Третий бросился к машине. Он пробежал мимо меня, и я, как по движущейся мишени, почти автоматически опустила ствол ниже его поясницы и выстрелила. Он упал, не добежав до машины. Потом, много раз вспоминая случившееся, я пыталась понять, почему действовала так разумно, будто я много раз была в перестрелках. И потом, когда моя жизнь изменилась, я все-таки поняла. Я не думала о себе, я думала о нем, безоружном, его били ногами, я понимала, что это больно и страшно, и защищала его.
