Иными словами, возможности выбора ограничены. Правда, Маркэмы слишком долго просидели в безмозглом Вермонте (собирали ягоду, наблюдали за оленями, ткали освященными временем способами ткань для пошива своих одежд), чтобы об этом знать. В определенном смысле я оказал им услугу куда более значительную, чем может показаться с первого взгляда, – устроил для них «испытание реальностью».
– Фрэнк? – Филлис все же получила трубку. На втором плане начинается стук и скрежет мотельной мебели, точно Джо и ее в машину грузит.
– Все еще здесь, – отвечаю я, думая, что надо будет позвонить Салли. Ясно же, что я могу убедить ее прилететь завтра утром в Брэдли, где мы с Полом прихватили бы ее по пути в «Баскетбольный зал славы», а потом покатили бы в Куперстаун как семья новейшей разновидности: разведенный отец, сын, живущий в другом штате и проходящий через период душевной бури и натиска, и овдовевшая подруга отца, к которой он питает значительную, хоть и двойственную привязанность и на которой может жениться – если выяснится, что иначе ему не видать ее как своих ушей. Пол счел бы все это вполне отвечающим духу нашего времени.
– Мне кажется, мы с Джо пришли к единому мнению о том, что с нами происходит, – говорит Филлис. У меня складывается впечатление, что разговор требует от нее физических усилий, как будто ее запихали в стенной шкаф или ей приходится протискиваться между двумя большими валунами. Я воображаю ее одетой в розовый бабушкин халат – руки округляются выше локтей, на ногах, возможно, носки, которые оберегают их от непривычных дуновений кондиционера.
– Это прекрасно.
Дзынь, дзынь, дзынь-динь. Дети за игровыми автоматами набирают большие очки в «Последней битве самураев». «Винс» больше похож на торговый центр в маленьком городе, чем на спортивный мемориал, коим он наполовину является.
– Мне жаль, что вся ваша работа пошла прахом, – говорит Филлис, каким-то образом и не без труда освобождаясь от того, что ей мешало. Возможно, в последние минуты они с Джо баловались армрестлингом.
– Поругаться мы с вами еще успеем, – весело отвечаю я.
Уверен, Филлис хочется изложить свои и Джо сложные соображения, заставившие их пересесть из одной лодки в другую на самой середке реки. Впрочем, я готов выслушать эту жалостную историю уже потому, что, покончив с ней, Филлис в тот же миг почувствует себя несчастной. Если вы – клиент наподобие Маркэмов, то есть глуповатый и упрямый, действовать по собственному разумению – наихудший для вас вариант; гораздо легче, безопаснее и удобнее позволить платному профессионалу вроде меня давать вам советы, тем более что каждый из них сопровождается оговоркой. «Но только если вы сочтете это правильным решением», – обычно говорю я. Я все еще продолжаю живо воображать, как Салли прилетит, чтобы встретиться со мной; в уме моем складывается отчетливая картинка: Салли с сумкой в руке резво взбегает по трапу маленького самолета.
– Джо сказал, Фрэнк, что просто-напросто видит, как он стоит на подъездной дорожке, давая интервью репортеру местного телевидения, – смущенно продолжает Филлис. – А ему это делать не хочется, во всяком случае, в доме Хаулайхена.
Должно быть, я уже успел изложить Джо мою теорию касательно того, как нам следует видеть себя со стороны и как научиться получать удовольствие от этой картины, поскольку теперь он выдает ее за плод своей фирменной мудрости. Джо, судя по всему, вышел из комнаты.
– Интервью о чем? – спрашиваю я.
– Это неважно, Фрэнк. Важна ситуация в целом.
За стеклянными дверьми на освещенную оранжевыми фонарями парковку въезжает большой, зеленый с золотом туристический автобус, на боку которого размашистыми, рукописными буквами выведено слово «Эврика». Я видел такие, пока ехал по Штату садов к Салли. Обычно они набиты пьяными вдребадан канадосами, которые направляются в Атлантик-Сити, чтобы поиграть в «Замке Трампа». Они катят туда прямым ходом, приезжают в час ночи, проводят за игрой сорок восемь часов, не прерываясь (еда и напитки бесплатные), а после снова садятся в автобус и спят на всем пути до Труа-Ривьера, прибывая туда ко времени, которое позволяет им провести вторую половину понедельника на работе. Таково их представление о приятном отдыхе. Я предпочел бы убраться отсюда до того, как вся их орава ввалится в «Винс».
Должен сказать, однако, что Филлис выиграла раунд, каким-то образом убедив Джо в том, что это он – злобный, прижимистый, не склонный к компромиссам старый болван – отмахнулся от дома Хаулайхена.
– И еще мы думаем, – продолжает бубнить Филлис, – и тут я совершенно согласна с Джо, что нам не следует исходить из соображений экономии, которая все равно себя не оправдает.
– Вы о какой экономии говорите? – спрашиваю я.
– Об экономии на жилье. Если мы не купим его сейчас, позже все может измениться к лучшему.
– Что ж, тут вы правы. Никто не способен дважды войти в одну и ту же реку, – вяло соглашаюсь я. – Хотя, мне интересно, вы уже решили, где будете жить, когда начнутся занятия в школе?
– Конечно, – уверенно отвечает Филлис. – Мы думаем, что на самый худой конец Джо может снять холостяцкую квартирку вблизи от его новой работы, а я пока останусь в Айленд-Понде. И Соня пойдет в школу вместе с подругами. Мы собираемся поговорить об этом с другим риелтором.
Филлис и вправду сказала «риелтором», раньше я от нее этого слова не слышал и вывожу отсюда, что она возвращается к прежнему складу своей личности – к женщине более безрассудной, но также и более расчетливой (в этом тоже нет ничего необычного).
– Ну что же, вполне разумно, – говорю я.
– Вы действительно так думаете? – спрашивает Филлис, и из голоса ее вдруг вылезает наружу, точно вилы из сена, ничем не прикрытый страх. – Джо считает, что ни в одном из показанных вами домов не произошло чего-либо значительного. Но я в этом не уверена.
– Хотел бы я знать, что он имеет в виду, – говорю я. Убийство знаменитости? Или открытие новой солнечной системы, совершенное посредством телескопа на чердаке?
– Понимаете, он считает, что раз уж мы покидаем Вермонт, то следует перебраться в сферу более важных событий, которая позволит нам обоим расти и развиваться. И думает, что дома, которые вы нам показали, этому требованию не отвечают. Возможно, кому-то другому ваши дома подходят больше.
– Это не мои дома, Филлис. Они принадлежат другим людям. Я всего лишь продаю их. И очень многие чувствуют себя в них превосходно.
– Да я и не сомневаюсь, – пасмурно соглашается Филлис. – Но вы же понимаете, о чем я.
– Не уверен.
Созданная Джо теория значительных событий наводит меня на мысль, что он лишился шаткой опоры, которую давала ему надежда на «санкции». Впрочем, мне это не интересно. Если Джо снимет маленькое шале где-нибудь в Маналапане, а Филлис отыщет в Айленд-Понде «осмысленную» работу взамен альтернативной школы ремесел, вступит в новую «бумажную группу», состоящую из злоязыких, но всегда готовых стать для нее духовным подспорьем женщин, между тем как Соня войдет в группу поддержки спортивных команд Академии Линдона, супружество для Маркэмов обратится в звук пустой уже ко Дню благодарения. Настоящий-то вопрос сводится, естественно, к другому (он же образует подоплеку всех решений по части недвижимости): стоит ли совместная жизнь того невероятного дерьма, которое вам приходится хлебать для удовлетворения нужд партнера? Или куда веселее вести ее в одиночку?
– Осмотр домов отлично помогает выявлять ваши подлинные интересы, Филлис, – говорю я (пусть это последнее, что ей хочется услышать).
– Я бы взглянула на ваш дом в цветном квартале, Фрэнк, – на тот, что вы сдаете. Однако Джо эта идея не нравится.
– Филлис, я звоню вам из телефона-автомата у дороги, поэтому лучше закончить наш разговор, пока меня грузовик не переехал. Однако, думаю, вы быстро обнаружите, что рынок наемного жилья у нас довольно скуден.
Я наблюдаю за пересекающей парковку фалангой громко болтающих, смешливо фыркающих канадцев; почти все в бермудах, и каждый нацелился отлить, набить брюхо, осмотреть вещички Винса, а затем в последний раз вздремнуть перед безостановочной игрой.
– Даже не знаю, что и сказать, Фрэнк.
Я слышу, как кто-то сбивает на пол нечто стеклянное и оно разлетается вдребезги.
– О черт, – говорит Филлис. – Кстати, это не хаддамский риелтор. Она работает в Ист-Брансуике и его окрестностях.
Часть Центрального Нью-Джерси, сильно похожая на сухие, поросшие кустами поля Янгстауна. Именно там Скип Мак-Ферсон арендует ночами ледовое поле.
– Ну что же, вас ожидают совершенно новые впечатления, ребята.
(Янгстаунские то есть).
– Мы вроде как начинаем все заново, верно? – неуверенно произносит Филлис.
– Ну, может быть, там Джо удастся увидеть себя яснее. Однако никакого начала заново тут нет, Филлис. Это лишь часть ваших продолжающихся поисков.
