Ее потускневшие голубые глаза скользнули с Джулии на меня.
— Очень неплохо, если принять во внимание, что моя дочь была убита.
Все мои мысли вмиг улетучились, голова словно опустела. Я буквально онемела при ее внезапном появлении и не отрываясь смотрела на нее. Мать Касси. Мать моей лучшей подруги. Бледное лицо Джулии перекосилось. Я хотела отвернуться и от отчаяния закрыть глаза. Меня как будто парализовало, но я понимала, что мне надо что-нибудь сказать. Просто необходимо.
Наконец голова у меня заработала, и я пролепетала:
— Мисс Винчестер, мне жаль, мне очень жаль Касси.
От горя ее голубые глаза потемнели.
— Что ты говоришь? Вы обе переживаете?
— Да, мэм, — согласно кивнула Джулия. — Это ужасно…
На лице мисс Винчестер появилась натянутая улыбка. Ее нижняя губа задрожала — было видно, что она изо всех сил старается сдерживаться.
— Вы выглядели такими опечаленными, когда выбирали себе платья.
Так вот почему у меня возникло ощущение, что за мной наблюдают: из-за нее — из-за матери Касси? Что она делала, подглядывая за нами в магазине? Ответа на этот вопрос не нашлось, а она заговорила снова:
— Вы обе веселились, верно? Радовались, выбирая платья для весеннего бала? — Ее пристальный взгляд остановился на мне. — Как я предполагаю, твоим кавалером будет Дел?
Я открыла рот, чтобы ответить, но Джулия опередила меня:
— Вы знаете… Сэм и Дел расстались.
Мисс Винчестер не удивилась этой новости.
— Сэм? Ответь же мне, Сэм, почему вы сидите здесь, покупаете платья для выпускного бала в то время, когда моя дочь лежит в холодной могиле.
— Я…
— Да ты такая же, как он! — сверкая глазами, почти выкрикнула мать Касси. — Я просила ее не иметь ничего общего с тобой, но она меня не слушала.
Я вздрогнула.
— Как кто? Кто это он?
Дедушка Касси, внезапно возникший перед нами, схватил дочь за руку.
— Довольно, хватит. Не устраивай сцену.
— Да мне наплевать! — злобно выкрикнула мисс Винчестер, вырываясь.
И она закатила сцену. Все, кто находился в этом уютном дайнере, уставились на нас. Местные. Туристы. У меня не оставалось ни капли сомнения, что в понедельник об этом будет знать вся школа. Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я хотела услышать ответ на мой вопрос.
— Сэм, по-моему, нам пора идти, — сказала Джулия, вставая.
Я тоже поднялась, ноги с трудом удерживали меня.
— Мисс Винчестер, если бы я вспомнила что-нибудь, клянусь, я бы рассказала…
— Ах, так ты можешь и не вспомнить?
— Я не…
Ее рука взвилась в воздух и опустилась на мою щеку. Звук сочного шлепка сотряс помещение дайнера, а мое лицо словно обожгло. На глаза навернулись слезы, ошеломленная, я приложила к горевшей щеке ладонь.
По лицу матери Касси неудержимым потоком струились слезы.
— У моей девочки были проблемы, но она их не заслужила. Ты была ее лучшей подругой, ее единственной настоящей подругой. Но она мертва, а ты покупаешь платье для бала. Как ты можешь жить с этим?
А ведь никто не говорил, что будет легко. Я, к счастью, была жива и должна была приспосабливаться к предлагаемым обстоятельствам. Хотя сейчас делать это было труднее, чем обычно. Когда я пришла домой и мама увидела на моей щеке след от свежей пощечины, она буквально взвилась от ярости.
— Стивен, мы должны немедленно обратиться в полицию! — закричала она отцу, ходившему взад-вперед по огромной кухне. Его взъерошенные волосы напоминали прическу рыжего клоуна. — Как эта женщина посмела ударить нашу дочь?
Папа поморщился.
— Думаю, обращение в полицию — это не самое лучшее, что мы можем предпринять в данный момент.
— Я согласна, — поддержала я отца, потому что ударила меня мать той самой девочки, которую, как подозревают, убила я.
— Саманта! — Мама с перекошенным лицом рванулась ко мне.
— Ну что? — спросила я, выставив вперед руки. — Это же правда.
Глаза мамы стали узкими. Как щелки.
— Ты принимала свои лекарства?
— Да, — проворчала я, залезая на высокий стул.
У дверей кухни стоял Скотт и подслушивал. Не думаю, что для этого ему стоило подходить так близко. Любой, находящийся в радиусе пяти километров от нашего дома, мог слышать мамины крики. Когда наши взгляды встретились, она скорчила очередную гримасу.
Отец склонился над барной стойкой, так что наши глаза оказались на одном уровне.
— Тебе больно?
Я покачала головой.
— Нет. Просто я удивилась.
— У тебя вся щека багрово-красная. — Мама приложила к ней свою холодную руку. — Бить нашу дочь… да это просто черт знает что.
Отвернувшись от стойки, папа дотронулся до маминой спины, но она тут же отошла назад.
— Я думаю, будет лучше всего, если мы сделаем вид, будто ничего не произошло, — сказал он, опуская руку.
Даже мне было понятно, что спорить на эту тему можно до утра. Мама выглядела так, словно собиралась лечь перед нами и умереть, но отцу постепенно удалось ее утихомирить. К моему удивлению, мама была трезвой, а в таком состоянии довести ее до бешенства было легче легкого.
— Послушайте, — сказала я как бы между прочим, за что получила презрительно-неодобрительный мамин взгляд. — Я купила сегодня платье для выпускного бала.
— Ох! — Мама часто заморгала, а на ее лице появилось слабое подобие улыбки. — Правда купила? В нашем городе?
— Да. Да это классическое винтажное платье из магазина для бедных. Оно у меня в комнате.
— Из магазина для бедных? — медленно повторила за мной мама.
Я слышала, как Скотт буквально зашелся смехом в коридоре. А я внимательно смотрела на родителей.
— Ну и какой же ущерб ты нанесла неимущим? — спросил отец, рассматривая свою кредитную карту. Порывшись в кармане, я протянула ему чек. — Дорогая, а ведь наша дочь просто умница.
Мама с интересом уставилась на чек.
— И всего-то? Я должна посмотреть на это платье.
Глубоко вздохнув, я решительно хлопнула себя по бедрам.
— И у меня есть партнер.
В обычно серьезных карих глазах мамы мелькнули искры волнительного возбуждения.
— Вы с Делом помирились?
Из коридора донесся другой странный звук; еще две секунды — и Скотт получит от меня по полной.
— Хм, нет… мы не помирились.
— Тогда с кем же ты собираешься пойти на выпускной бал, принцесса?
Перед тем как ответить, я посмотрела на папу.
— Я собираюсь пойти с Карсоном.
Мама, судорожно вдохнув, уставилась на меня так, словно я только что призналась ей в том, что состою в террористической группе.
— Саманта…
— Не надо. — Я встала, приготовившись к баталии. — Я хочу пойти на бал с ним и пойду с ним. Он хороший парень и ни в чем ужасном не замечен. И я заявляю, как перед богом, что мне насрать на то, что его отец работает на нас.
— Саманта! — взвизгнула мама. — Придержи язык.
Выбрав момент, чтобы заявить о себе, Скотт ввалился в кухню и несколько раз хлопнул в ладоши.
— Послушайте! Послушайте! Я обеими руками и обеими ногами за это.
Мама сложила руки на груди.
— Скотт, иди в свою комнату.
Но он сел на табурет, возле которого стояла я.
— Карсон действительно хороший парень. Получше, чем Дел-трахальщик.
— Скотт!
Еще немного, и мама сама даст волю языку.
— Дорогая, я думаю… это совсем не плохо, — высказался папа. Когда она протестующее замахала руками, он посмотрел на нее многозначительным взглядом. — Пусть Саманта сама сделает выбор. Так, как это сделала ты.
— Это не то же самое, — вспылила мама.
— Если мне не изменяет память, твой отец был не очень высокого мнения обо мне, потому что я появился не из той, правильной, части города. — Он улыбнулся, но по его лицу скользнула тень, и улыбка вышла неловкой. — А Карсон хороший парень. Ведь с ним у нас никогда не было никаких проблем.
Я снова твердо стояла на ногах.
— Значит, решено.
Мама собиралась возразить, но папа опередил ее.
— Господи, они ведь не собираются жениться. Просто идут вместе на весенний бал. Только и всего.
Я внимательно смотрела на отца и вдруг поняла, что он хотел сказать, но не сказал. Поняла потому, что где-то в глубине души я хранила историю о том, как он тяжело работал, добиваясь успеха, чтобы его заметили и признали. Он не протестовал против Карсона вовсе не в пику маме, он просто считал наши с Карсоном отношения временными. Я знала, стоит мне объявить, что наши отношения очень серьезные, он объединится с мамой, и они оба придут в неописуемую ярость. И совсем не важно, кем он был в прошлом сам.
— Может, хватит обсуждать принципы, которым следует моя сестра в выборе друзей, — объявил Скотт, переключая на себя внимание родителей. — Джулия сказала мне, что мамаша Касси несла какую-то сумасшедшую чушь.
