К полудню силы закончились. Жар стал нестерпимым, ветхие тряпки, которые когда-то считались рубахой и юбкой, липли к телу, сковывая движения. Сапоги весили, казалось, по пуду каждый. На дне фляги ещё плескалась вода, и Жанна, тяжело опустившись на обгоревший ствол, решила не экономить. До вечера ей, возможно, удастся дотянуть, но если ночью она не выйдет к реке, ей конец. А если выйдет, то тоже конец, только ненадолго отсроченный. Зимние месяцы она сможет просуществовать у воды, если, конечно, не загнётся от голода. Но весну пережить вряд ли удастся, а лето – тем более.
Прошлым летом изгои умирали тысячами, ещё тысячи ушли на север к Санкт-Петербургу и дальше, к Петрозаводску и Кандалакше, туда, где вокруг "Исходов-13", "-14" и "-15" ещё теплились остатки цивилизации. Сколько из них дошли, неизвестно, а те, которые дошли, вряд ли живы. Прорваться через тройное оцепление элиты и раствориться среди неё удавалось лишь единицам. Да и те, вполне возможно, погибли – "Исход-12" стартовал на два года раньше срока, и улетело на нём, видимо, лишь первое оцепление, внутреннее. Ну, может быть, часть второго – как спасалось бегством третье, Жанна видела собственными глазами. Впрочем, спаслась, наверное, лишь малая толика. Те, кто не успел удрать, не захотел удрать или не стал удирать, не в силах поверить, что их бросили, все легли там, и ветер вот уже третий день разносит оставшийся от них пепел.
Когда начало темнеть, Жанна была ещё жива, но сил идти искать водоём уже не было. Да и остались ли водоёмы – Дубна, у берегов которой она провела последние годы, превратилась в ручей, готовый вот-вот иссякнуть.
Надо было умирать, и Жанна, расстегнув кобуру, вытащила из неё "Макаров". Пистолет был единственной реальной ценностью, которая у неё оставалась, и семь патронов к нему увеличивали эту ценность вшестеро. Не всемеро потому, что один ей предстояло сейчас стратить.
Жанна опустилась на землю и дала себе десять минут на воспоминания. Мать. Её Жанна помнила плохо, мать ушла с поисковой партией на восток, когда дочери было всего двенадцать. Партия не вернулась, и с тех пор в землянке они остались втроём. Отец, которого не стало пять лет назад, когда третье оцепление подавило очередной прорыв на севере пулемётным огнём. Брат Ромка, тощий, глазастый и лопоухий, младшенький. Жанна закрыла глаза. Прошлой зимой Ромка со сверстниками ушёл на север, а она, дура, осталась. Ромка долго не хотел уходить, всё стоял, привалившись плечом к земляной стене и смотрел на Жанну, молча, умоляюще.
Она осталась из-за Андрея, ей казалось тогда, что с ним… Она даже подумывала завести от него ребёнка, несмотря на строжайший запрет рожать детей на погибель. Потом, когда не стало и Андрея, были ещё двое. Походные романы, отчаянные попытки урвать частицу чужого тепла перед смертью.
Всё, нечего вспоминать. Жанна с трудом поднялась, умереть почему-то хотелось стоя. Зажмурившись, обхватила рукоятку ПМ обеими руками и рванула ствол ко рту. Указательный палец лёг на спусковой крючок. В эту секунду она увидела людей. Их было двое, мужчины, всего в ста метрах, фигуры слегка расплывались в сумеречном мареве. Первой мыслью было позвать на помощь, и Жанна уже собиралась закричать, но вовремя осеклась, разглядев на обоих форму элитного ополчения. Это были чужие, враги, и поступать с ними следовало соответственно.
Упёршись спиной в ствол умирающей вековой сосны, Жанна навела пистолет на идущего первым и открыла огонь.
Экстренное совещание руководителей проекта "Исход-13" Смирнов назначил на полночь. Без одной минуты двенадцать он уселся во главе стола и окинул быстрым взглядом собравшихся.
– Докладывайте, – коротко бросил Смирнов главному снабженцу. – Постарайтесь уложиться в пять минут.
– Мне хватит и одной, – главснаб поднялся, заглянул в бумаги. – На снабжении проекта можно, фактически, ставить крест. Дороги разрушены и контролируются отрядами изгоев, мы больше не можем позволить себе терять строительные бригады. Нева не судоходна, баржам не одолеть мели, впрочем, это все и так знают. Снабжение по воздуху прекращено, самолёты взлетают лишь в экстренных случаях, авиационный бензин на исходе. С внутренними ресурсами, однако, дело обстоит не так плохо. Провизии должно хватить ещё на полтора года, а с учётом уменьшения количества населения и на два. Оборудование оставляет желать лучшего, но пока работает. Склады забиты до отказа. Арсеналы…
– Понятно, спасибо, – прервал Смирнов. – Прошу вас, генерал.
– Потери значительные, – лицо командарма сохранило бесстрастное выражение. – На передовой люди мрут как мухи. За последний год третье оцепление потеряло половину личного состава. Второе – около двенадцати процентов. Первое оцепление потерь практически не имеет.
– Спасибо. Теперь вы, профессор. Сколько времени у нас в запасе?
– Весьма приблизительно, коллега, – главный научник откашлялся. – По самым грубым подсчётам…
– Прошу вас, без предисловий.
– Извольте. Неважнецкие прогнозы, коллеги. Средняя температура воздуха на конец апреля превысит пятьдесят градусов по Цельсию. Это почти на шесть градусов больше, чем в прошлом году. Увы, ещё через год пригодными для проживания останутся лишь отдельные области Арктики и Антарктиды. Через два – таких областей не останется. Мы, однако, далековато от Северного полюса. Итого… – профессор замялся.
– Говорите, – подбодрил Смирнов. – И без экивоков, пожалуйста. Здесь все свои.
– Что ж, скажу. Этого лета нам не пережить. Вероятно, не пережить и весны. Поэтому, – учёный сделал паузу, – если "Исход" не взлетит в марте, самое позднее в апреле, он не взлетит никогда.
Смирнов оглядел собравшихся.
– Ваша очередь, доктор, – сказал он.
Главврач Проекта начал рассказывать о мерах против массовых эпидемий, но Смирнов уже не слушал. Ему надлежит принять решение. Нелёгкое. Два месяца назад аналогичное решение принял коллега из Москвы, Смирнов тогда был не согласен. Однако сейчас стало понятно, что у москвича не было выбора.
"Не успели, – подумал Смирнов. – На каких-то два года всего ошиблись. Тогда, шестьдесят лет назад, когда планировали и утверждали Проекты".
Шестьдесят лет назад гипотеза о том, что глобальное потепление на Земле вызвано началом необратимой реакции на Солнце, подтвердилась и стала непреложной. Несколько лет информацию держали в тайне, учёные лихорадочно просчитывали варианты. Потом произошла утечка, и началась паника. Её удалось остановить лишь волевым решением правительств ведущих держав. Был разработан и принят к исполнению проект "Исход" – отчаянная попытка спасти часть землян от взрыва сверхновой, в которую Солнце превратится через сто шестьдесят лет. Всё и всяческое производство было остановлено, предприятия и ресурсы национализированы, управленческие и силовые структуры упразднены. Крупнейшие города и производственные центры за год были превращены в космодромы, в них стартовали гигантские стройки, на которые были брошены все ресурсы человечества. Космические корабли "Исход" – исполины, рассчитанные на полумиллионные экипажи, должны были унести к звёздам потомков тех землян, которых специально созданные комиссии тщательно отобрали, посчитав достаточно ценными. Человечество раскололось на две части. Элиту, заселившую космодромы и контролирующую ресурсы и технику. И изгоев – всех остальных, предоставленных самим себе и обречённых на гибель. Первые годы, впрочем, прошли мирно. Существовали квоты, и части изгоев удалось пополнить собой элиту. Однако вскоре ситуация изменилась. Климат резко ухудшился, земля взбунтовалась и перестала родить, начался голод, вслед за ним пришли эпидемии. Экваториальные районы вымерли и опустели, за ними настала очередь тропических. Цивилизация стремительно деградировала, тысячи и тысячи изгоев бежали с юга на север. Смятые многомиллионными толпами, несколько "Исходов" погибли. А оставшиеся перешли на военное положение.
Главврач закончил доклад, и Смирнов поднялся на ноги.
– Все свободны, – сказал он. – Генерал, и вы, профессор! Прошу остаться.
Саня снял палившего по ним с первого выстрела. Стрелял он неплохо, так же, как неплохо видел в темноте – научился и тому, и другому за долгие ночи в окопах на передовой. Перебежками от ствола к стволу они с Володькой приблизились к месту, откуда стреляли.
– Вот-те номер, – присвистнул Володька, оказавшись в двух шагах от подбитого. – Да это ж баба.
Изгойка лежала на земле навзничь, бессильно раскинув руки. Ветхая латаная рубаха на её левом боку подплыла красным.
– Смазливая, – Володька шмыгнул носом и сплюнул в сторону. Навёл автомат. – Жалко даже её кончать. Но надо.
– Подожди, – Саня шагнул вперёд и встал между Володькой и девушкой. – Зачем стреляла? – глухо спросил он.
