Спикер Крыслов открывает заседание с двадцатиминутным опозданием. Несмотря на отсутствие почти всех представителей «нехристианских субъектов Федерации» зал непривычно полон – многие депутаты, впечатлившись разговорами об историчности и эпохальности заседания, решили отметиться на нём лично. Крыслов поздравляет коллег с началом осенней сессии и отмечает, что «после такого событийного лета» к первому дню своей работы народные избранники пришли «не с пустыми руками». Зал одобрительно шумит. «Давай уж голосовать!» раздаётся со стороны ЛДПР. «Выставляйте там свой пакет, чего тянулку тянуть. Всем всё ясно.» Это предложение встречается многочисленными похохатываниями. Крыслов ухмыляется и, постукивая костяшками пальцев по столу, мягко призывает коллег к соблюдению регламента.
10 часов 24 минуты и 47 секунд по московскому времени. В зале, как будто по нажатию выключателя, наступает тишина. Камеры, ведущие съёмку заседания, начинают показывать зернистые помехи, в которых едва угадываются призрачные, искажённые контуры зала и депутатов. По рассказам очевидцев – то есть журналистов, охраны и трети депутатского корпуса – вслед за двумя-тремя секундами тишины начинается гудение, «как если собрать штук двести электроподстанций в одном месте». Две трети депутатов обмякают в своих креслах, роняя головы на грудь. Сидящие на трибуне шлёпаются лицом в стол.
Громкость гудения растёт. Среди тех, кто остался в сознании, начинается паника. Люди кричат о нервно-паралитическом газе и ломятся к выходу, протискиваясь между креслами и обездвиженными, гудящими телами. Чудовищный шум усугубляется завыванием пожарной сигнализации. Выбегающие из зала депутаты дерутся в дверях, спотыкаются в коридорах, сталкиваются с милиционерами оцепления, вбегающими в здание.
К моменту Пшика в зале остаются считаные единицы незаражённых. Лишь четверо из них впоследствии смогут подробно описать то, что произошло. Я привожу рассказ корреспондента «Известий»:
«Я сидел на ближнем к трибуне балконе, с левой стороны... Первый импульс тоже был немедленно бежать, но остановило меня как раз это гудение, как ни странно. Промелькнула мысль, что не слышал я никогда о таком газе, от которого люди вдруг начинают гудеть, как трансформаторные будки. Поэтому любопытство взяло верх над осторожностью. Первое, что я заметил, когда все [заражённые] обмякли: у них дёргались кисти рук, у каждого, таким вот движением от себя, с растопыренными пальцами, немного даже манерно, если здесь уместно такое слово. Словно, знаете, аристократка, которая отмахивается от надоевшего десерта. Потом у них начали подскакивать головы, как мячики, но это недолго продолжалось, секунд пять, пока гудение не достигло пика, полного крещендо. Очень, очень громко было, да ещё эта сирена. Казалось, голова расколется сейчас, не выдержит. Дальше я подумал, что теряю сознание, потому что всё в поле зрения как будто поплыло слегка, расфокусировалось, но тоже буквально на пару секунд, потом снова стало хорошо видно. Если бы [другие очевидцы] не описывали то же самое, я бы так и думал, что это у меня в голове только было. Даже когда резкость вернулась, и я увидел зелёное свечение, не сразу поверил своим глазам... Свечение не клубилось, как БиБиСи показывает в фильме... Нет, они консультировались с нами и потом прямо сказали, мы для зрелищности сделаем его клубящимся, так динамичнее... Свечение было ровное, неподвижное и довольно бледное, особенно по краям. Мне оно напомнило снимки звёздных туманностей, некоторых, во всяком случае. Края были такие же рваные и неподвижные. Свечение начиналось от пола и заканчивалось, наверное, на высоте человеческого роста. Ниже балкона, во всяком случае. Покрывало всех отключившихся, как покрывалом, за тавтологию извините... Опять же, я долго описываю, но висело это свечение в зале только считаные секунды. Не больше десяти. Потом стало меняться в цвете, очень-очень быстро, по всему спектру, мне кажется. Ещё через, не знаю, три или четыре секунды гудение стихло. Свечение... Здесь я не уверен, но мне кажется, я помню, что видел, как вместо свечения на доли секунды появилась тонкая цветная паутина, которая связывала всех [заражённых], но уходила как бы и за пределы зала, сквозь стены... Ну, а дальше был тот самый «Пшик». Это не совсем был пшик, на самом деле. Скорее, коллективный выдох. Мы вспоминали потом «последний выдох господина ПЖ» из «Кин-дза-дзы»... [Заражённые] все выдохнули разом, как по команде, и в следующую секунду уже никаких свечений, никаких паутин не было. Ничего. Только двести с лишним тел бьются в конвульсиях по всему залу... Меня спрашивают обычно, было ли страшно. Нет, страшно не было. Но это зрелище, когда они тряслись... Это очень гадко выглядело. Тошнотворно. Меня вырвало...»
Одновременно с массовым коллапсом, который имел место в здании Государственной думы, «утратили функциональность» все остальные заражённые на Земле, включая восемь свиней и четырнадцать крыс в Каролинском институте.
В это же время датчики Международной космической станции и нескольких спутников зарегистрировали серию аномальных колебаний в гравитационном поле Земли. На 1,7 секунды планету окутала электромагнитная буря; радиус её наибольшей интенсивности пришёлся на умеренные широты Северного полушария. Эта скоротечная буря закончилась выбросом мощного пучка высокоэнергичного гамма-излучения из центра Москвы в участок неба, прилегающий к созвездию Цефея.
Около 90% заражённых утратили всякие признаки жизни в течение трёх часов после Пшика. Тела остальных – в основном, тех, кто был старше 60 – оставались активными до поздней ночи. Ни один из заражённых не вернулся в сознание.
Во второй половине дня, после сумбурных сообщений о «химической атаке» на депутатов Государственной думы, федеральные телеканалы получили отмашку из Администрации Президента сменить угол подачи известных событий на сто восемьдесят градусов. Один из немногих уцелевших генералов ФСБ появился в экстренных выпусках новостей с откровениями о «беспрецедентном злоупотреблении служебным положением» и «массовом антигосударственном заговоре» среди своих сослуживцев. Организатором заговора был назван лично директор ФСБ Бадружев. Телезрителям показали последние конвульсии тела Бадружева на ковре в его кабинете.
Глава Администрации Президента Мишкин взбудоражил мир предположением о том, что заговором могла руководить «неизвестная форма разума – возможно, неземного происхождения» (впоследствии нашлась другая версия). Только ленивый репортёр не отметил, что руки и голос Мишкина, подкарауленного на пути к служебному автомобилю, при этом дрожали. На лице попеременно читались ужас и облегчение.
В седьмом часу вечера НТВ пропустило в эфир телефонный звонок от человека, который представился как «профессор Кондрашов, научный руководитель исследовательского центра ФСБ в Ярославской области». Профессор Кондрашов поведал населению Российской Федерации, что отчёт Каролинского института не был «антироссийским измышлением». В основе отчёта лежали «данные, полученные российскими учёными в рамках секретной программы «Лазарь», а также в процессе её подготовки».
Кондрашов далее рассказал, как после «рекламного» воскрешения митрополита Феофана сотрудники ФСБ, отвечавшие за программу, развернули «массовую продажу» «прививок от смерти» российским политикам, чиновникам и представителям силовых структур – несмотря на предостережения учёных. «Мы предупреждали их, что до выяснения природы и свойств заражающего агента к нему лучше вообще никак не притрагиваться», отметил Кондрашов. «...В последние дни мы отмечали повышенную активность агента. Были предположения, что может существовать некая критическая масса, критическое число заражённых организмов, по достижении которого характер активности агента может измениться качественно.»
В результате Пшика Россия потеряла, в общей сложности, 269 депутатов Государственной думы, 64 члена Совета Федерации, четырёх федеральных министров, половину сотрудников Генеральной прокуратуры, треть Генерального штаба, почти всю верхушку ФСБ, восемь иерархов Русской православной церкви и пять работников Администрации Президента.
Никто из них не воскрес.
В полдень к «народу России» обратился Президент Будин. Под его глазами фиолетово темнели незагримированные круги. Четыре раза в течение своей речи он нервно брался левой рукой за узел галстука.
Будин пообещал, что обстоятельства «преступных, кощунственных махинаций научными данными» будут расследованы «до самых мельчайших деталей». Все «виновные, если они остались в живых», предстанут перед судом.
Под занавес моргающий Будин металлическим голосом попросил телезрителей «простить его за недостаток бдительности». Он пояснил, что его «предали» люди из его «ближайшего окружения». «Опутанный сетью заговора», Будин «не догадывался», что происходит.
