– Мне вообще везет с вещами и людьми. Поссать не сходишь, не встретив звезду.
– Хорошая шутка!
– Твой костюм – это хорошая шутка! – отодвигаю его в сторону и сваливаю в кабинку.
В туалете висит тяжелый запах травы. Пытаюсь вспомнить глаза Хижняка, но вроде ничего особенного в них не было. Forget it. Встаю на унитаз, осматриваю окрестные кабинки, закрываюсь, сажусь и в пять затяжек убиваю косяк. Мыслям становится теплее.
Главное – не сделать трех вещей: не напиться; не напиться и не уехать с Антоном; не напиться и не уехать с Семисветовой. Все три задачи, отмечу, трудные. Посылаю эсэмэс Наташе, чтобы зацепиться, поймать нить, которая меня сегодня удержит, заставит включить голову и выключить обаяние.
«Ты как?»
«Скучаю».
«Я тоже. Через час выезжаю отсюда».
«Я тебя очень жду».
«Возможно, буду пьян. Не сильно».
«Я тоже пью вино».
«Я с тобой».
Чувствую, что начинаю растекаться, собираю себя в комок, как мокрую салфетку, и решительно выдвигаюсь. Стафф у этих фаст-фуд-ребят приятный. Весело и вкусно.
Вернувшись в зал, залипаю у стола звуковиков, выпиваю пару рюмок со съемочной бригадой, состоящей из пятидесятилетних мужиков (даже на корпоративе они пьют водку, разливая ее из-под стола), иду дальше и минуты три наблюдаю, как Хижняк пылко обнимается с начальницей отдела программного вещания (какими перестановками в «сетке» грозят мне эти объятия?), потом слушаю анекдоты пятилетней давности от ребят из маркетинга, заливисто хохочу (вообще я отметил, что обстановка стала более доверительной).
Краем глаза все время посматриваю на стол, за которым сидит Даша, отмечая, что она так же не выпускает меня из поля зрения. Соображаю, куда от нее спрятаться, но парадокс в том, что, обходя эти гребаные столы, я с каждым метром приближаюсь к ней.
Мимо пробегает Петрова, мой редактор, которую я еле успеваю схватить за руку.
– Вы где спрятались-то все?
– Мы все в той комнате, – Петрова указывает в глубину зала, – там караоке.
– Караоке?! – презрительно кривлюсь я, но тут вижу, что Даша встала из-за стола и двигается в мою сторону. – Ой, а возьмите меня с собой!
– Пойдем! – пожимает плечами Петрова.
– Возьми меня за руку, – шепотом говорю я.
– Зачем?
– Так надо!
Плетусь за ней, не отпуская ее руку, оборачиваюсь в сторону Даши и кричу ей: «Я скоро!» – но она меня в этом шуме, естественно, не слышит, и мне приходится показать пальцем на Петрову, потом на себя и изобразить микрофон у рта. Даша широко раскрывает глаза, а я киваю и показываю пальцем на нее, что означает «скоро вернусь». Только в дверях караоке-комнаты до меня доходит, что Даша могла неверно истолковать то, как я изображал у рта микрофон, особенно вкупе с указыванием на Петрову. Неожиданное открытие заставляет меня заржать в голос. Может, так оно и лучше.
Караоке-салон набит лучшими представителями нашего канала, что заставляет задуматься, не пропустил ли я новый тренд. Кто-то окает, кто-то кричит: «Какие люди!» – я обнимаюсь с большей половиной присутствующих, немедленно выпиваю стакан Bacardi, добиваясь стереоэффекта. Сажусь на один из диванов, которыми окружен стол с бухлом, и принимаюсь трепаться со своей ассистенткой и гримерами. Гуля замечает, что у меня «глаза не вполне себе», я шиплю на нее, но ответить что-то вразумительное заставить себя не могу. Через несколько минут чувствую напряжение в скулах, вероятно, все это время я так и не перестал блаженно улыбаться. Стаканы наполняются, подходят все новые люди, с которыми я чокаюсь. Корреспонденты заставили главного бухгалтера петь «Whenever you need somebody» на том основании, что он, как им кажется, похож на Рика Эстли. Бухгалтер очень старается, но не знает ни этой песни, ни языка на котором она поется. Всем нравится. Хлопают в ладоши. Подпевают. Меня продолжает немилосердно накрывать.
С очередной порцией людей в караоке оказывается Даша, которая довольно ловко ухитряется сесть через одного человека от меня. Я машу ей рукой.
– Ты когда так набраться успел? – наклоняется ко мне Даша.
– Тут прикольно! – киваю я, изображая глухоту.
– Может, пойдем воздухом подышим?
– Ага. Сейчас моя очередь петь!
– Все ясно! – Она надувает губы и отворачивается.
Я поднимаю вверх большой палец и качаю им в воздухе.
Тем временем в комнате реально становится невозможно дышать. Все в табачном дыму, смешанном с ароматами парфюма, алкоголя и пота. И кто-то протягивает мне микрофон, хотя у меня уже есть один, в который я, Женя и Олег хрипло орем Pixies: «Where is my mind? Where is my miiiiind? Where is... my mind? Way out in the water, see it swimmin’»...
А на экране телевизора нон-стоп кадры из «Бойцовского клуба». И четыре девчонки из информационного отдела, взявшись за руки, прыгают на кожаном диване и визжат. Все одеты в одинаковые обтягивающие футболки с глупыми слоганами типа «Eat girl», нашитые блестками. Одна поскальзывается, падает на спину, ее лосины скользят по диванным подушкам, и она оказывается на полу, увлекая в свалку остальных. Окружающие взрываются одобрительным свистом и аплодисментами. И у девочек абсолютно пьяные улыбки, а у мальчиков абсолютно похотливые глаза. И кажется, все только и ждут, чтобы кто-нибудь кого-нибудь случайно выебал. Не для того чтобы слиться в групповой оргии, а так... для разнообразия. Это же лучше, чем караоке, ага?
Девочкам помогают подняться, они подходят к нам, на столике возникает много пустых бокалов, которые чья-то рука наполняет Bacardi. Я машинально беру один, понимая, что он из последних, делаю глоток, ловлю себя на коротком расфокусе, микрофон вырывают из рук: «Where is my mind? Where is my miiiiind? Where is my mind?»
Чужие плечи, которые давят тебя с четырех сторон, пьяный шепот в ухо, попытки объятий, отдавленная левая нога, Даша с лицом унылого бассет-хаунда – все это меня нестерпимо напрягает. Мне хочется воздуха, хочется выйти на улицу. Пробираюсь к выходу, замечаю сидящего в углу на корточках Анального карлика. Черная футболка с длинным рукавом, поверх нее белая, с коротким. Голова запрокинута. На голове черная шапка носком, в зубах незажженная сигарета, взгляд отсутствующий.
– Тебе плохо, зайка? – интересуюсь я на всякий случай.
– Скучно, – отвечает он после продолжительной паузы, – хочется стильного мальчика. – Он пытается сфокусировать взгляд на мне. – Неиспорченного, откуда-нибудь из Сибири... например...
– Стильный гей из Сибири – это само по себе оксюморон.
– «Оксю» кто? – Он смотрит куда-то мимо.
– Именно, – киваю я.
Стою на улице, прислонившись к стене, пытаюсь курить, но голова настолько мутная, что тошнит уже от первой затяжки. В ушах слегка гудит после запойного караоке и мне надо бы, по идее, ловить такси и ехать домой, но ноги не идут. Стараюсь дышать глубже.
– Никогда не понимал, что так привлекает русских людей в караоке? – слышится сверху.
– Водка, – поднимаю голову, вижу Хижняка, достающего сигарету.
– А вы Михаила Круга пели? – Хижняк вертит в пальцах зажигалку. – Или...
– Славу Медяника. Тебе-то какая разница? – поднимаюсь по лестнице, встаю рядом.
– Так просто. – Он медленно затягивается. – Ты такие интересные имена называешь, я даже не слышал. Это из детства, да?
– Из юности. – Я стараюсь говорить как можно более спокойным голосом. – У тебя кислый день? Плохие рейтинги? Даже телка из программного вещания, и та – не дала?
– Я вот пытаюсь разобраться. Вроде бы ведущий модного канала, Pulp телезрителям ставит. Откуда это все: «караоке», «дала – не дала». Откуда весь этот совок, а?
– Слушай, Хижняк, чего ты доебался?
– Может, я хотел наладить между нами контакт, просто поговорить!
– Я не люблю разговоры на корпоративах.
– Понимаю. Мне говорили, у тебя к корпоративам особое отношение. – Он выжидающе смотрит на меня. – С некоторых пор.
– В смысле?
– Ну, ты как-то спел неудачно... или прочел рэп под видеоряд с голыми задницами... Это чья была вечеринка? Смешное название, типа «шимейл...», нет... «би»? Что-то связанное с нетрадиционным сексом.
– Транс. – Я закуриваю, сдерживаясь из последних сил. – Транс-бетон. Смешное название, ага.
– И ты с тех пор в караоке только поешь? Понимаю.
– Еще в ванной, – отворачиваюсь от него. – Это был последний вопрос интервью. Пришли мне завтра расшифровку на согласование.
– Да, конечно. А если ответов не хватит, я могу взять ваши ранние интервью на ютьюбе и наложить свои вопросы voice-over.
– Что?! – Мне будто ошпарили спину. – Что ты сказал?
– Нет, ну это было гениально! – Хижняк начинает ржать. – Чистые аферисты!
Мы медленно спускаемся по лестнице.
– Ты о чем сейчас говоришь? – подхожу к нему почти вплотную.
