— Мы только посмотрим, — повторил Колин и добавил: — А я думал, что Лолли тут.
— Он придет. Он сейчас придет. И приведет своих, — сказал Стрингер.
— Убрал бы ты ружье, — сказал Колин и вошел.
Он повернулся спиной к Стрингеру и потрогал печурку.
— Если Лолли скоро придет, — сказал он, — так я его подожду.
Он подошел к двери и махнул Стэффорду.
— Иди сюда, — сказал он. — Тут только Стрингер.
Стэффорд медленно прошел через поляну и заглянул внутрь.
— Просто блеск! — Он покосился на Стрингера, потом быстро оглядел хижину. — Вы тут и готовите? — Он наклонился над печуркой.
— Лолли вам даст, — сказал Стрингер. — Уходите, пока время есть.
Стэффорд отвел глаза от печурки и с беспокойством поглядел на придвинутый к двери стол, на стулья и шкафчик, а потом на Стрингера.
— Останемся? — сказал Колин.
— Ничего против не имею, — сказал Стэффорд и снова оглядел хижину.
— Лолли за своими пошел, — сказал Стрингер и шагнул к двери.
— Дай-ка попробовать ружье, — сказал Стэффорд.
— Вот ты его сейчас у меня попробуешь, — сказал Стрингер и медленно навел дуло на голову Стэффорда.
Стэффорд нагнулся к печурке и потрогал ее ладонью.
— Надо дров подложить, — сказал Колин.
— Только попробуй тронь дрова, — сказал Стрингер.
Стэффорд взял чурбачок, приоткрыл заслонку и бросил его на угли.
— Не трогай, кому говорят, — сказал Стрингер.
Стэффорд подошел к шкафчику. Его дверца была прихвачена железной скобой с висячим замком. Стэффорд отодвинул ставень и посмотрел наружу.
— Я тоже могу привезти ружье, — сказал он и поглядел на Стрингера. — Поновее этого.
— Только попробуй еще раз сюда прийти, — сказал Стрингер и быстро обернулся.
В дверях стоял Батти. В руке у него была все та же палка.
— Лолли, живей зови своих, — сказал Стрингер. — Языкатый пришел со своим дружком.
Батти еще постоял, потом шагнул внутрь.
— Вам кто позволил сюда прийти? — Он посмотрел на Колина, потом, не так уверенно, на Стэффорда.
— Он сюда силой вломился, Лол! — сказал Стрингер.
Колин сел на стул.
— Мы просто пришли посмотреть, — сказал он.
— Посмотрели, ну и катитесь отсюда, — сказал Батти.
Он стоял у печурки и смотрел вокруг.
— Катитесь, кому говорю. Не то по шее дам.
Стэффорд пошел к двери. Он прошел мимо Стрингера, чуть пригнул голову в дверях и вышел наружу.
— И ты тоже катись, — сказал Батти.
Колин встал со стула.
— И больше не приходи. Слышишь?
Стрингер засмеялся. Он снова поднял ружье и прицелился Колину в голову.
Он вышел. Стэффорд стегал прутом по грязи у стены хижины. Он посмотрел на крышу, на железную трубу и крикнул Батти:
— А местечко у вас отличное!
— Вот мы и хотим, чтоб оно таким и осталось, — сказал Батти. Он стоял на пороге хижины, а из-за его спины торчал ствол духового ружья.
— Так себе дыра, — сказал Стэффорд, когда они шли через болото. — А вонь — задохнуться можно. — Он бросил прут и раскинул руки, чтобы легче было удерживать равновесие на зыбкой тропе. — Не понимаю, как они терпят. Ну и дыра!
В листьях над головой Колина что-то свистнуло.
— Наверно, запах скоро перестаешь замечать, — сказал он. — Наверно, к нему привыкаешь. — Он шел впереди, раздвигая кусты, и останавливался, поджидая Стэффорда.
Они вышли на шоссе.
Стэффорд поглядел на поселок.
— Ну, мне пора, — сказал он и соскреб грязь с подметок о бордюрный камень. — Нет, правда, задохнуться можно.
— Ну, для тайного убежища место все-таки хорошее, — сказал Колин.
Стэффорд пожал плечами.
— Когда ты приедешь к нам, я покажу тебе мою хижину. И тонуть в грязи тебе не надо будет.
Они поднимались по шоссе к поселку. Голубизна в разрывах туч начинала темнеть. Далеко, у самого горизонта, шел дождь — смутные серые полосы косо протянулись от неба к земле.
— А в котором часу ты должен возвращаться домой? — спросил Колин.
— По-разному. Обычно, если я и задерживаюсь, никто ничего не говорит.
Он шел, шаркая подошвами по асфальту, а иногда подходил к обочине и вытирал ботинки о траву.
— До чего же липучая. Не ототрешь, — добавил он.
Начал накрапывать дождь. Они побежали. На крыльце у Ригена стоял Блетчли.
— Эй, где вы были? Лучше бы с нами пошли, — крикнул он. В дверях стоял Риген без куртки. — Мы попозже опять пойдем.
— Куда? — сказал Стэффорд и поглядел на него.
Блетчли дернул головой, словно не желая произносить этого слова. Он заглянул через плечо Ригена в коридор и дальше, в кухню.
— В Парк. Хочешь? — добавил он громче. — Мы могли бы в церковь зайти.
Колин стоял у своей двери и ждал. Стэффорд нерешительно остановился, потом медленно подошел к нему.
— Нет, мне пора ехать, — сказал он.
В кухне было прибрано. Там сидел отец и слушал радио. Велосипед Стэффорда был прислонен к отцовскому велосипеду у буфета. На полу перед очагом играл Стивен.
— Мы вкатили твой велосипед в дом. Вроде бы дождь собирался, — сказал отец.
— Ну, зачем вы затруднялись, мистер Сэвилл, — сказал Стэффорд. — Он ведь привык мокнуть.
Он взял зажимы, нагнулся и прихватил брюки.
— Значит, уезжаешь, Невил? — сказал отец.
— Мне пора, мистер Сэвилл, — сказал Стэффорд.
Он поглядел вокруг, ища свои перчатки.
— Перчатки, перчатки, — сказал отец, открыл ящик и вынул их. — Я их, понимаешь, убрал, чтобы мелюзга к ним не подобралась. Все хватают, только отвернись.
Он подошел к лестнице.
— Элин! Элин! Невил уезжает.
— Я сейчас, — откликнулась мать сверху почти шепотом.
— Малыша укладывает, — сказал отец. Стэффорд повернул велосипед к черному ходу. Отец забрал у него велосипед и добавил:
— Нет, сегодня через парадный ход.
Он прокатил велосипед по коридору, открыл дверь, нагнулся, подхватил его и вынес на улицу.
Стэффорд застегнул куртку, поднял воротник, надел одну перчатку и с другой в руке пошел за ним по коридору. Потом остановился, повернулся и протянул руку матери, которая спустилась с лестницы.
— До свидания, миссис Сэвилл, и большое спасибо за чай, — сказал он.
— Было очень приятно познакомиться с вами. Надеюсь, вы еще приедете, — сказала мать.
— В следующий раз я, пожалуй, приеду на поезде, — сказал Стэффорд.
— И лучше бы в субботу, — сказала мать.
Стивен вышел за ними на улицу. Стэффорд вскочил на велосипед. Дождь уже шел по-настоящему.
— Эдак скоро придется фонарики включить, — сказал отец.
Блетчли все еще стоял на крыльце у Ригена. Он помахал рукой. Через секунду к нему присоединился Риген. Их нелепо контрастирующие фигуры тесно прижались друг к другу.
— Ну, до завтра, — сказал Стэффорд и, пригнувшись к рулю, оттолкнулся от края тротуара.
Стивен бежал за ним и махал, потом остановился и не спускал глаз со Стэффорда, пока тот не скрылся из вида.
Мать вошла в дом. Отец стоял, поджидая Стивена.
— Ну как он, хорошо провел время?
— Наверное, — сказал Колин. — А что для него такое особенное нужно?
— Может, ему непривычно бывать у таких, как мы.
— Да почему? — сказал он и мотнул головой.
— Я ведь не знал, что он из тех Стэффордов.
— А они что, такие важные? — сказал он.
— Ну, в здешних краях важней их, пожалуй что, никого не найдется. Ты у матери спроси: ее отец работал у них. Давным-давно. Еще когда мы не поженились.
— Конечно, это семья с положением, — сказала мать. — Ну, да он вряд ли захочет еще раз сюда приехать.
— А почему, собственно? — сказал он.
— Ты, малый, еще много чего не понимаешь, — сказал отец. — Хотя мне он так даже понравился.
Он взял учебники и поднялся наверх.
Он делал уроки и слышал, как они разговаривают внизу, слышал голос отца, переодевающегося на работу, усталый, медлительный, и голос матери, раздраженный, ворчливый. Он спустился вниз, только когда Стивен пришел ложиться спать.
16
Мисс Вудсон неторопливо точила карандаш. Корзина для бумаг, в которую падали стружки, стояла прямо перед камином, где дымилась груда спекшихся углей. В классе все замерли, следя, как острое узкое лезвие перочинного ножичка, который она несколько секунд назад достала из своей большой черной сумки, скоблит заостренный конец и как последняя тоненькая стружка планирует в соломенную пасть корзины.
— Две трети, выраженные в десятичных дробях, равны — чему?
Стивенс, мальчик с горбатой спиной, поднял руку. Это было оборонительное движение: мисс Вудсон обязательно спросит кого-нибудь из тех, кто не поднимет руку.
— Две трети, выраженные в десятичных дробях.
Большие черные глаза устремились на них, черные густые брови медленно поднялись. Очки были медленно сдвинуты вверх по широкой платформе носа мисс Вудсон.
