Большие черные глаза устремились на них, черные густые брови медленно поднялись. Очки были медленно сдвинуты вверх по широкой платформе носа мисс Вудсон.
Поднялась рука Уокера, и руки почти всех остальных тоже — в едином дружном движении.
— Я рада видеть столько поднятых рук.
Маленькое серебристое лезвие защелкнулось, перочинный ножик с ручкой из слоновой кости вернулся в большую черную сумку.
— Две трети.
Сумка, стоявшая до сих пор на столе, была спущена на пол рядом с его ножкой. Маленькая плотная фигура мисс Вудсон, увенчанная пышным гребнем иссиня-черных волос, опустилась на стул с круглой спинкой позади стола.
— Две трети.
— Мисс! Мисс! — сказали два-три мальчика.
— Две трети.
Ее большие глаза скользнули неторопливым взглядом по одному ряду, потом — в обратном направлении — по другому и остановились на Стивенсе.
Его прикованные к ней глаза, расширенные, испуганные, вдруг опустились.
— Стивенс!
— Ноль… — сказал Стивенс. Его рука все еще была поднята, словно ее пришпилили к стене.
— Ноль целых, Стивенс… — сказала мисс Вудсон и выжидательно умолкла.
— Ноль целых, — сказал Стивенс, потом добавил: — Шесть.
— Шесть. — Она быстро оглядела класс, и ее глаза снова остановились на Стивенсе. — Что-нибудь еще, кроме шести?
— Мисс! Мисс!! — повторяли несколько мальчиков.
— Две трети, выраженные в десятичных дробях, составляют?..
Она подождала.
— Уокер?
Уокер благоразумно убрал руку на более безопасное место почти у самой парты, но тем не менее что-то — возможно, его красный носик — привлекло внимание мисс Вудсон.
— Не знаю, мисс, — сказал он и мотнул головой.
— Уокер не знает. Интересно, — добавила она, — относится ли это… — она помолчала, — и ко всем остальным?
— Мисс, мисс! — повторяли чуть ли не все мальчики.
— Сэвилл!
— Ноль целых, шесть, шесть, — сказал он, — в периоде.
— Ну что же, — сказала она. — Надеюсь, вы все это слышали. — Очки в толстой оправе были медленно сдвинуты вниз. — Уокер!
— Ноль целых, шесть, шесть в периоде, — сказал Уокер.
Поднятые руки опустились.
— А чему равна одна треть, выраженная в десятичных дробях, Уокер?
— Ноль целых, три, три в периоде, — сказал Уокер.
— А если бы я попросила вас дать мне две трети фунта, Уокер, сколько вы мне дали бы?
— Две трети, мисс? — сказал он. Его глаза расширились, нос стал еще краснее. Ноги под партой переминались.
— Две трети, Уокер, — сказала мисс Вудсон.
— Две трети фунта — это будет… — сказал Уокер, лихорадочно шевеля сплетенными пальцами. — Две трети…
— Стивенс!
— Да, мисс?
— Что это за «да, мисс»? Две трети фунта, Стивенс, в шиллингах и пенсах.
Голова Стивенса задергалась, его лицо просветлело от ужаса, даже волосы затрепетали, и он сгорбился еще больше обычного, словно стараясь соскользнуть под нарту.
— Мисс, мисс! — повторяли двое-трое мальчиков.
И вновь дружным защитным жестом почти все подняли руки.
— Две трети фунта, Стивенс.
Взгляд Стивенса оторвался от глаз мисс Вудсон, медленно перешел на дверь позади нее, потом безнадежно скользнул по стене и примерно на полпути задержался на низком прямоугольном окне, которое выходило на подпорную стенку подъездной дороги. Сквозь частую проволочную сетку не было видно ничего, кроме изъеденных временем камней.
— Двенадцать шиллингов, мисс. Примерно, — сказал он.
— Двенадцать шиллингов, Стивенс. Примерно, — сказала мисс Вудсон. Ее губы растянулись, внезапно стали видны два ряда крупных неровных зубов. — Если двенадцать шиллингов равны двум третям фунта, чему равен остаток? — сказала она.
— Мисс, мисс! — повторяли несколько мальчиков.
— Восемь шиллингов, мисс Вудсон, — сказал Стивенс.
У него дрожали уже и губы. В глазах стояли слезы.
— Равен, Стивенс, равен. Если двенадцать шиллингов соответствуют двум третям, чему соответствует остаток?
— Одной трети, мисс.
— А одна треть, по вашему расчету, Стивенс, равна восьми шиллингам. В таком случае чему равны три трети?
— Мисс! — сказали несколько мальчиков.
— Двадцати четырем шиллингам, — сказал Стивенс.
— А сколько шиллингов в фунте, Стивенс?
— Двадцать шиллингов, мисс, — сказал он.
— Так сколько же шиллингов и пенсов составляют две трети фунта, Уокер?
— Вы мне, мисс? — сказал Уокер.
— Что это за «вы мне, мисс?», Уокер? Или я стенку спрашиваю? — сказала она. — Отвечайте, не то я вас выдеру.
Она медленно поднялась из-за стола и пошла по проходу между партами, глядя в окно в глубине класса. За ним виднелась площадка для игр: между кирпичными бомбоубежищами трусила черная собачонка.
— Не знаю, мисс, — сказал Уокер.
— Идите к столу, Уокер, — сказала мисс Вудсон.
Уокер встал. Чуть наклонив голову набок, он осторожно проскользнул между своей партой и мисс Вудсон.
— Станьте лицом к доске, Уокер, — сказала мисс Вудсон.
Он повернулся к доске, заложив руки за спину, расставив ноги.
— Возьмите лежащий перед вами кусок мела.
Уокер взял мел из деревянного желобка под доской.
— Напишите на доске «один фунт», Уокер.
Уокер, вытянув руку вверх, написал: «один фунт».
— Теперь, Уокер, разделите один фунт, — сказала мисс Вудсон, — на три. Четко и подробно. Мы все хотим убедиться в вашем невежестве, — добавила она.
— Единица на три не делится, мисс, — сказал Уокер. Он стоял, крепко сжимая белую палочку в поднятой руке.
— О господи! А что мы делаем в подобных случаях, Уокер? — сказала мисс Вудсон.
Она осталась у задней стены и смотрела на Уокера и доску через весь класс.
— Превращаем фунт в шиллинги, мисс Вудсон, — сказал Уокер.
— Так покажите нам, как действует ваша блистательная логика, Уокер, — сказала она. — Двадцать шиллингов, разделенные на три.
— Двадцать, деленное на три, дает шесть, — сказал Уокер. — И два в остатке.
— Два чего, Уокер? Два уха, два глаза, два локтя?
— Два шиллинга, мисс.
— А как мы делим их, Уокер?
— Превращаем их в пенсы и делим на три, мисс, — сказал Уокер.
— И каков же ответ, математический гений?
— Восемь пенсов, мисс.
— Так чему же равна одна треть фунта, Уокер?
— Шести шиллингам восьми пенсам, мисс Вудсон, — сказал Уокер.
— Идите на место, гений, — сказала мисс Вудсон.
Она медленно пошла по проходу.
— Когда я задам вам следующий вопрос, чтоб я не видела опущенных рук. Чему равны две трети фунта?
Все, кроме Стивенса, мгновенно подняли руки.
— Так чему же равны две трети фунта, Стивенс?
Он что-то быстро писал пальцем на крышке парты.
— Вы моете парту, Стивенс? — сказала мисс Вудсон. — Или стараетесь ее отполировать?
— Нет, мисс, — сказал Стивенс и мотнул головой.
Несколько мальчиков засмеялись.
— Я не дам вам больше ни секунды, Стивенс. Две трети фунта — отвечайте сразу же!
— Шестнадцать шиллингов восемь пенсов, мисс.
Мисс Вудсон сняла очки и с неожиданным, не свойственным ей раздражением ударила ладонью по парте.
— Что это за ответ, Стивенс? — сказала она, глядя ему прямо в глаза.
Темноволосый мальчик помотал головой. Казалось, эти двое заняты каким-то своим разговором: Стивенс еще больше сгорбился, мисс Вудсон наклонялась к нему, их разделяли какие-то дюймы.
— Так чему же равны две трети фунта, Стивенс?
— Я не знаю, мисс, — сказал Стивенс и снова мотнул головой. Он всхлипнул, сжал голову обеими руками и стукнулся лбом о парту.
Секунду мисс Вудсон смотрела на его волосы, потом с чем-то похожим на стон, на самозабвенный, придушенный вопль, она медленно выпрямилась.
— Кто в этом классе не знает, чему равны две трети фунта? — сказала она.
Все руки были подняты.
— Две трети фунта, — повторила она почти нараспев.
— Мисс! Мисс! — выкрикивали почти все.
— Ну, Уокер?
— Тринадцать шиллингов четыре пенса, мисс, — сказал он.
— Тринадцать шиллингов четыре пенса, — сказала мисс Вудсон. — А чему это равно в десятичных дробях?
— Ноль целых, шесть, шесть в периоде, мисс, — сказал он.
— А чему равны в десятичных дробях шесть шиллингов восемь пенсов?
— Ноль целых, три, три в периоде, — сказал Уокер.
— А теперь весь класс — чему это равно?
— Ноль целых, три, три в периоде, — сказал весь класс.
— А какую часть фунта составляет ноль целых, три, три в периоде?
— Одну треть фунта, мисс Вудсон, — сказал класс.
Она опустилась на стул. Стивенс упирался в парту лбом и тихо всхлипывал, сжимая голову руками. Его горб торчал, точно упрекая класс.
