Бентхэм настойчиво требовал: «Не можете дозвониться жене? Так отправьте к ней Элистера! Надо все-таки узнать, не случилось ли чего». Элистер застал ее дома, «только она меня не впустила, ведь ты должен был вернуться с минуты на минуту, а ей пришлось вызывать полицию, потому что соседи подрались».
Якоб так и не понял, что произошло. Девочка, все дело в девочке, он уверен! Бентхэм настаивал, чтобы они вылетели в Лондон сразу после обеда.
Такси, проехав по улице Кентиш-Таун, свернуло на Леди Маргарет. В утреннем свете викторианские фасады выступали столь рельефно, что Якобу показалось, будто он видит их впервые. Улица выглядела мирно и спокойно, в стеклах окон отражалось солнце, листва платанов сообщала о скором наступлении осени, шел сентябрь.
Человек с тачкой перегородил всю улицу и задержал такси, размахивал своим колокольчиком возле церкви, посреди дороги, что-то доказывал пастору, безостановочно звоня в колокольчик, а пастор тоже вовсю махал руками. Букет, купленный в аэропорту для Изабель, Якоб осторожно держал перед собой, чтобы вода не капнула на брюки. Расплатился и вылез из машины, Изабель стояла в дверях. Взглянул на соседний дом, в окно, где на диване покрывало с распластавшимся тигром, и почему-то обратил внимание, что не видно кошки, куда она делась?
Изабель робко махнула рукой, кинулась от двери ему навстречу. «Что такое случилось? — поразился Якоб. — Как она одета?» От Изабель несло потом так сильно, что он с трудом заставил себя заключить ее в объятия. А она закрыла глаза. Посмотрел в ее лицо, и сердце сжалось.
— Теперь все будет по-другому, — тихо сказал Якоб.
Лицо у нее чужое, печальное. Но он ждал все эти годы, мечтая увидеть это лицо, и вот оно — гладкий лоб и родинка на левой щеке, ясный овал, и неуверенность, и растерянность.
— Все наладится, — заверил он, положил букет на чемодан, обнял Изабель. «Жалость, без жалости никак нельзя», — говорил Бентхэм, но к чему он это говорил? О чем шла речь? — Все наладится, — снова пробормотал Якоб, тщетно пытаясь вспомнить слова Бентхэма поточнее. Смотрел через ее плечо на улицу, дома по-прежнему солидны и рельефны, фасады украшены колоннами и карнизами — бесполезными, впрочем. И никто не пришел с той стороны, где он видел человека с тачкой и пастора, отчаянно размахивавших руками. И соседей не видно, в окнах никого, пусто. «Будто все ушли по тревоге, — думал Якоб, — по требованию покинуть дома, только мы с Изабель ничего не поняли». Якоб обернулся к пустому окну, к безвкусному покрывалу, но запах-то остался, он исходит от одежды, от мужской одежды Изабель.
— Пойдем-ка в дом, — твердо сказал он. Наклонился и подхватил букет, едва не соскользнувший с чемодана на колесиках. — Нечего нам тут стоять, Изабель.
Она открыла глаза, взглянула на него, ответила: Да, да, конечно.
И медленно пошла к двери. А дверь, оказывается, захлопнулась на замок.
Катарина Хакер (род. в 1967 году), окончив гимназию во Франкфурте-на-Майне, с 1986 года изучала философию, историю, иудаистику в университете Фрайбурга, а в 1990 году перешла в университет Иерусалима. Годам, проведенным в Израиле, где Хакер преподавала немецкий язык, посвящены ее первая опубликованная повесть «Тель-Авив. Городская история» (1997) и роман «Некая любовь» (2003).
Катарина Хакер пробовала себя в разных жанрах: стихи, рассказы, романы, кроме того, она всерьез занимается художественным переводом с иврита. Ее произведения переведены на английский, венгерский, вьетнамский, греческий, иврит, итальянский, китайский, нидерландский, сербский, турецкий. На русском языке изданы роман «Смотритель бассейна» (2005) и повесть «Карл» («Иностранная литература», 2005, № 11).
Хакер живет в Берлине и ведет активную литературную работу, регулярно выступая в прессе и участвуя в различных писательских проектах и программах. С недавних пор почти на всех мероприятиях она появляется с двумя крошечными дочками-погодками — Филиппой и Аннабелль.
Хакер — лауреат нескольких литературных премий, причем книга «Бедолаги» была удостоена самой престижной «Немецкой премии за лучший роман» (2006). «Я пишу о том поколении, которое появилось на свет примерно с 1965 по 1975 год, и хочу рассказать о том, что для этого поколения типично. Будьте способны к действию и не ведите себя так, словно вас ничто не трогает и не задевает», — говорит Хакер в одном из интервью.
