Ро­бер Са­ба­тье - Шведские спички

— Возь­мешь ме­ня? — спро­сил Оли­вье.

— Там те­бе не ме­сто! — от­ве­тил Бу­гра, по­ла­гав­ший, что эта ра­бо­та — са­мый дур­ной при­мер для ре­бен­ка.

Но Оли­вье все-та­ки увя­зал­ся за ста­ри­ком. Ко­гда они во­шли в дом, их встре­тил сер­ди­тый швей­цар, ко­то­рый, рас­спро­сив Бу­гра, хо­тел бы­ло про­вес­ти их чер­ным хо­дом, ле­ст­ни­цей для при­слу­ги. Но Бу­гра бла­го­род­ным жес­том его от­стра­нил:

— Я ведь Бу­гра, мои друг!

Он под­толк­нул Оли­вье к гид­рав­ли­че­ско­му подъ­ем­ни­ку фир­мы «Эй­ду-Са­мен» и энер­гич­но дер­нул в ка­би­не за ве­рев­ку. Ма­ши­на за­стре­ко­та­ла и без из­лиш­ней то­ро­п­ли­во­сти на­ча­ла по­ды­мать­ся.

Вый­дя на ле­ст­нич­ную пло­щад­ку третье­го эта­жа, Бу­гра дер­нул вя­за­ный шнур звон­ка, и гор­нич­ная про­ве­ла их к хо­зяй­ке, ху­дой вы­со­кой да­ме с го­ло­вой хищ­ной пти­цы и ки­сло­ва­той скла­доч­кой у губ, со­всем как у ак­три­сы Али­сы Тис­со, толь­ко гла­за у да­мы бы­ли ле­дя­ные, буд­то из стек­ла.

— Вы по­ло­тер? — спро­си­ла она, по­смот­рев на ча­сы, ви­ся­щие на шей­ной це­поч­ке.

— Нет, ма­дам, я не по­ло­тер: я — Бу­гра, и при­шел на­те­реть вам по­лы, чтоб за­ра­бо­тать на жизнь.

Да­ма по­жа­ла пле­ча­ми и по­ве­ла их в две поч­ти пус­тые смеж­ные ком­на­ты, в од­ной сто­ял толь­ко ро­яль. Все уже бы­ло под­го­тов­ле­но: щет­ка для цик­лев­ки, ме­тел­ка, мас­ти­ка, тряп­ки. Да­ма со­об­щи­ла свои ус­ло­вия и до­ба­ви­ла:

— В при­да­чу литр раз­лив­но­го ви­на.

— Для ка­ж­до­го? — спро­сил Бу­гра, ука­зы­вая на Оли­вье.

Хо­зяй­ка про­ве­ла ру­кой по сво­им го­лу­бо­ва­то-се­реб­ря­ным кра­ше­ным во­ло­сам и бро­си­ла пре­зри­тель­ный взгляд ку­да-то вниз, на сан­да­лии маль­чи­ка, ко­то­рый, по­ду­мав, что они рас­стег­ну­лись, на­гнул­ся на них по­смот­реть.

— Ви­но, — ска­зал Бу­гра, — не сей­час. По­сле ра­бо­тен­ки!

Чо­пор­ным кив­ком да­ма под­твер­ди­ла свое со­гла­сие и уда­ли­лась. Оли­вье сра­зу по­до­шел к роя­лю, но крыш­ка ока­за­лась за­пер­той. То­гда он по­смот­рел на брон­зо­вые под­свеч­ни­ки и ос­то­рож­но их по­тро­гал.

— Вот до­са­да! — ска­зал Бу­гра. — Мы бы тут сыг­ра­ли мо­тив­чик.

— А ты уме­ешь иг­рать на роя­ле?

— Нет, но мы бы нау­чи­лись.

Он на­чал под­скаб­ли­вать пол щет­кой для цик­лев­ки, рав­но­мер­но дви­гая пра­вой но­гой и опи­ра­ясь ру­кой о бед­ро. Оли­вье по­про­бо­вал под­ра­жать Бу­гра, но без­ус­пеш­но: щет­ка це­п­ля­лась за де­ре­во и вы­скаль­зы­ва­ла из-под но­ги. То­гда он встал на ко­лен­ки и на­чал те­реть ру­ка­ми.

Бу­гра ра­бо­тал мол­ча. Ка­за­лось, он и не за­ме­чал, как но­га его сколь­зит взад и впе­ред вдоль пар­кет­ных до­ще­чек, а они по­нем­но­гу свет­ле­ли. Ста­рик по­ру­чил Оли­вье сме­тать тон­кую пыль, со­би­рая ее в со­вок, что за­ста­ви­ло маль­чи­ка чи­хать. А по­том они вдво­ем по­кры­ли пар­кет слиш­ком cyxoй мас­ти­кой. На ли­це у Бу­гра поя­ви­лось ка­кое-то на­пря­же­ние. Ка­п­ли по­та тек­ли с его лба пря­мо в бо­ро­ду. Вре­мя от вре­ме­ни он с про­клять­ем шле­пал се­бя по но­ге: «Ох, этот свин­ский рев­ма­тизм!» — или же по­вто­рял, гля­дя на пол: «Бо­же мой, ко­му это нуж­но!»

Раза два хо­зяй­ка при­хо­ди­ла про­ве­рить, как идут де­ла, но, по­сколь­ку Бу­гра яв­но на­ме­рен­но пус­кал пыль в ее сто­ро­ну, хо­зяй­ка со­чла за луч­шее уда­лить­ся с тем же над­мен­ным и оби­жен­ным ви­дом.

— Ста­рая шлю­ха! — руг­нул­ся Бу­гра.

И объ­яс­нил ре­бен­ку, что под­смат­ри­вать, как лю­ди ра­бо­та­ют, так же стыд­но, как и под­гля­ды­вать, ко­гда они ис­праж­ня­ют­ся.

Бу­гра на­тер пар­кет до зер­каль­но­го бле­ска, «чтоб они, — как он вы­ра­зил­ся, — се­бе тут мор­ды раз­би­ли». Ко­гда ра­бо­та бы­ла кон­че­на, Бу­гра с Оли­вье, пот­ные и за­пы­хав­шие­ся, по­шли в ком­на­ту при­слу­ги, где хо­зяй­ка са­ма, от­стра­нив гор­нич­ную, на­ли­ла Бу­гра, ко­то­ро­го она на­зва­ла «ми­лей­шим», ста­кан крас­но­го ви­на. А тот ее спро­сил:

— А вы не вы­пье­те? — И так как да­ма про­мол­ча­ла, Бу­гра до­ба­вил: — А ма­лы­шу? Он, знае­те ли, лю­бит крас­нень­кое!

Хо­зяй­ка бы­ла шо­ки­ро­ва­на, вы­со­ко­мер­но на­пы­жи­лась, но Бу­гра с са­мым серь­ез­ным ви­дом ей объ­яс­нил, что Оли­вье — его сын, ко­то­ро­го он заи­мел в ста­рос­ти от свя­зи с цир­кач­кой, ис­пол­няв­шей но­мер «жен­щи­ны с бо­ро­дой» в цир­ке Амар, и что мла­ден­ца вы­кор­ми­ли со­ской, на­ли­вая в бу­ты­лоч­ку слад­кое крас­ное ви­но.

Оли­вье тут же смек­нул, что Бу­гра при­нял­ся за оче­ред­ной ро­зы­грыш и что ему не сто­ит в это вме­ши­вать­ся. Од­на­ко он не удер­жал­ся от то­го, чтоб по­иг­рать «в иди­от­ка», и стрем­глав ри­нул­ся за ста­кан­чи­ком, ко­то­рый был в ру­ках у Бу­гра, хва­тая его дро­жа­щи­ми паль­ца­ми.

Да­ма, ко­то­рая, ви­ди­мо, весь­ма не­одоб­ри­тель­но от­но­си­лась к пьян­ст­ву и име­ла твер­дые взгля­ды на­счет пол­ной де­гра­да­ции ни­же­стоя­щих об­ще­ст­вен­ных клас­сов, от­пра­ви­лась за ко­шель­ком, а ко­гда вер­ну­лась, Оли­вье все еще при­тво­рял­ся, что пьет. Хо­зяй­ка за­жа­ла ноз­д­ри, ибо от Бу­гра не­сло ка­ким-то жи­вот­ным ду­хом, со­счи­та­ла день­ги и по­про­си­ла его про­ве­рить, че­го он сде­лать не по­же­лал, а про­сто су­нул бу­маж­ки в кар­ман курт­ки. Ста­рик по­бла­го­да­рил хо­зяй­ку и про­из­нес:

— А сей­час про­во­ди­те нас.

И сно­ва от­ка­зал­ся вый­ти чер­ным хо­дом, ко­то­рый ему ука­за­ли, уточ­нив:

— Бу­гра все­гда вы­хо­дит че­рез па­рад­ную дверь!

Ко­гда они вы­шли на аве­ню Жу­но, Бу­гра соз­нал­ся, что ус­тал. Он шел при­хра­мы­вая и вор­чал:

— Вот ста­рая па­даль, кар­га эта­кая…

Его вы­со­кая фи­гу­ра сгор­би­лась. Он вы­гля­дел по­би­тым, жал­ким, и ут­ра­тил же­ла­ние ба­ла­гу­рить. А маль­чиш­ке, ко­то­рый нес ос­та­ток ви­на в бу­тыл­ке, Бу­гра ска­зал:

— Ра­бо­та — она ни к че­му хо­ро­ше­му не ве­дет, толь­ко бы­ст­рей уби­ва­ет!

Они за­шли в ма­га­зин «Ва­ре­ные ово­щи» на ули­це Ра­мей, где Бу­гра ку­пил литр сла­бень­ко­го буль­о­на, ма­ри­но­ван­ное се­ле­доч­ное фи­ле и две пор­ции кар­тош­ки с под­сол­неч­ным мас­лом. Ко­гда при­шли к не­му до­мой, уст­рои­ли се­бе обед на ска­мей­ке с рек­ла­мой ма­га­зи­на «Бра­тья Ал­лес». Буль­он был еще те­п­лым, и, ма­кая в не­го хлеб, оба съе­ли по боль­шой чаш­ке. За­тем на­бро­си­лись на се­лед­ку с луч­ком и мор­ков­кой, на­ре­зан­ны­ми кру­жоч­ка­ми, и ели ее вме­сте с кар­тош­кой.

— Ну что, те­перь по­лег­ча­ло? — спро­сил Бу­гра.

— О да, — от­ве­тил Оли­вье, — вкус­но, все­ля­ет бод­рость!

— А те­перь не­пло­хо бы со­снуть, а?

Бу­гра при­стро­ил ре­бен­ка на ска­мье, су­нул ему под го­ло­ву свер­ну­тую по­душ­ку и ки­нул дра­ное одея­ло. А сам сва­лил­ся на скри­пу­чий мат­рас и тут же за­снул. Оли­вье при­слу­ши­вал­ся к его ды­ха­нию, вско­ре пе­ре­шед­ше­му в звуч­ный храп. Сре­ди ко­рич­не­вых пя­тен на по­тол­ке, ко­то­рые ле­жа со­зер­цал Оли­вье, он раз­ли­чал ка­кие-то ли­ца, си­лу­эты жи­вот­ных. Ска­мья бы­ла уз­кой, и маль­чик при­жал­ся к спин­ке, чтоб не упасть. В по­лу­дре­ме он сно­ва уви­дел на­тер­тый пар­кет, чер­ный, как кит, ро­яль и про­ва­лил­ся в сон. Ти­ши­на ком­на­ты ох­ра­ня­ла их по­кой.

Ме­ж­ду пло­ща­дя­ми Бланш и Кли­ши с на­сту­п­ле­ни­ем ве­че­ра по­яв­лял­ся мо­ло­дой куд­ря­вый блон­дин в спор­тив­ном кос­тю­ме и клет­ча­той кеп­ке (его про­зва­ли Ру­ле­та­би­лем[12]), с под­зор­ной тру­бой, ко­то­рую он на­во­дил на лу­ну. Он пре­дос­тав­лял свой ап­па­рат про­хо­жим, в по­эти­че­ски-на­уч­ном сти­ле при­зы­вая их по­лю­бо­вать­ся «ноч­ным све­ти­лом — бе­ло­ку­рой Се­ле­ной», при­чем за скром­ную сум­му.

Оли­вье дол­го слу­шал его раз­гла­голь­ст­во­ва­ния о лун­ных ка­на­лах и тех су­ще­ст­вах, ко­то­рые, вне вся­ких со­мне­ний, их со­ору­ди­ли, и о том, что с эти­ми су­ще­ст­ва­ми мы еще обя­за­тель­но по­встре­ча­ем­ся. Не­ко­то­рые про­хо­жие при­ни­ка­ли к тру­бе, пла­ти­ли за это и ухо­ди­ли, за­дум­чи­во по­ка­чи­вая го­ло­вой, а ко­гда ни­ко­го во­круг не ос­та­лось, Оли­вье спро­сил, не мо­жет ли он так­же по­гля­деть «чуть-чуть, со­всем ка­пель­ку», толь­ко вот де­нег у не­го нет. Муж­чи­на под­хва­тил его под мыш­ки, под­нял, но так как он сдви­нул­ся с мес­та, то Оли­вье ни­че­го не смог рас­смот­реть.

— Ну что, ви­дел пят­на?

— Гм… нет! Я толь­ко чер­ное ви­дел — и все.

Ру­ле­та­биль ска­зал ему: «Т-ш-ш!» — так как близ­ко по­до­шли ка­кие-то ро­то­зеи, и на­чал свои за­зы­ва­нья:

— По­дой­ди­те бли­же, да­мы и гос­по­да, бли­же… Знае­те, что ви­дел этот ре­бе­нок? Он ви­дел кра­те­ры и ка­на­лы в се­реб­ри­стом сия­нии Се­ле­ны, этой на­след­ни­цы Фе­ба. Он еще рас­смот­рел… Знае­те, что он еще рас­смот­рел?