Назавтра он сделал четыре соевых тоста и заставил себя их съесть. Выпил бутылку воды. Все тело — как ушибленный палец: онемело, но болит.
Днем зазвонил телефон. Какой-то чиновник из КорпБезКорпа искал Коростеля.
— Скажи этому ублюдку, пусть быстро берет свои долбаные гениальные мозги в охапку, валит сюда и помогает разбираться, в чем дело.
— Его здесь нет, — сказал Джимми.
— А с кем я говорю?
— Не могу сказать. Протокол системы защиты.
— Короче, слушай, кто бы ты ни был. Я, кажись, понял, что за дрянь этот урод подстроил, и когда я до него доберусь, сверну ему шею самолично. Голову даю на отсечение, у него есть вакцина от этой заразы, он нас за горло взял.
— Правда? Вы так думаете? — спросил Джимми.
— Я знаю, что этот ублюдок там. Сейчас приду и разнесу дверь к едрене матери.
— Я бы на вашем месте не стал этого делать, — сказал Джимми. — Здесь наблюдается очень странная активность микробов. Очень необычная. Жара, как в аду. Я в костюме биозащиты, но все равно не знаю, заразился я или нет. Где-то по-крупному напортачили.
— Вот дерьмо. Здесь? В «Омоложизни»? Я думал, тут все герметично.
— Да, накладочка вышла, — сказал Джимми. — Мой вам совет, поищите на Бермудах. Я думаю, он улетел туда и прихватил с собой немало наличных.
— Этот говнюк нас продал с потрохами. Да, все сходится. Все совершенно точно сходится. Спасибо за совет, кстати.
— Удачи, — сказал Джимми.
— Да, конечно, тебе того же.
Больше никто во внешнюю дверь не трезвонил, никто не ломился. До ребят из «Омоложизни», видимо, дошло. Что касается сотрудников, наверное, увидев, что охрана разбежалась, они тоже рванули наружу, к внешним воротам. В погоне за тем, что приняли за свободу.
Трижды в день Джимми заходил к Детям Коростеля, подсматривал за ними, точно вуайерист. К черту сравнения — он и был вуайерист. Они казались счастливыми — по крайней мере, довольными. Паслись, дрыхли, часами сидели и вроде ничего не делали. Матери нянчили младенцев, дети постарше играли друг с другом. Мужчины мочились, встав в круг. У одной женщины началась синяя фаза, и мужчины совершали брачные танцы, пели, держа в руках цветы, и размахивали синими пенисами. А потом для сложившегося квинтета был праздник плодовитости где-то в кустах.
Может, мне с ними пообщаться, думал Джимми. Помочь им изобрести колесо. Оставить им в наследство свои знания. Передать им мои слова.
Нет, не выйдет. Безнадежно.
Иногда они тревожились — собирались группками и что-то бормотали. Спрятанные микрофоны ловили звук:
— Где Орикс? Когда она вернется?
— Она всегда возвращается.
— Она должна быть здесь, учить нас.
— Она всегда учит нас. Она учит нас даже сейчас.
— Она здесь?
— Для Орикс здесь и не здесь — одно и то же. Она сама говорила.
— Да, она говорила.
— А что это значит?
Это напоминало теологические дебаты умалишенных на самых болтливых каналах чата. Джимми хватало ненадолго.
Остальное время он тоже пасся, дрых, часами сидел и ничего не делал. Первые две недели следил за развитием событий в Сети или в новостях по телевизору: беспорядки в городах, когда начались проблемы с транспортом, разграбленные супермаркеты; взрывы, когда отказали энергосистемы, пожары, которые никто не тушил. Толпы наводнили церкви, мечети, синагоги и храмы, молились и каялись, а потом разбегались, как только верующие осознавали, что риск заражения растет. Случались массовые исходы в маленькие города и фермерские районы, тамошние жители отбивались от беженцев как могли и пока могли, запрещенным огнестрельным оружием, дубинками и вилами.
Сначала журналисты тщательно отслеживали события, снимая с вертолетов и комментируя происходящее, будто футбольный матч. Ты видел? Невероятно! Брэд, в это поверить невозможно. Мы только что видели толпу обезумевших Садовников Господних, которые освободили «ПухлоКур». Брэд, это смехотворно, эти штуки, «ПухлоКуры», даже ходить не умеют! (Смех.) А теперь вернемся в студию.
Должно быть, вначале, думает Снежный человек, во время хаоса, какому-то умнику пришло в голову освободить свиноидов и волкопсов. Огромное нечеловеческое спасибо.
Уличные проповедники занимались самобичеванием и завывали про Апокалипсис, хотя были несколько разочарованы: где же трубы и архангелы, почему луна не окрасилась кровью? На экранах появлялись ученые мужи в костюмах; медэксперты; на графиках — уровень заражения, на картах — распространение инфекции. Они использовали темно-розовый, как когда-то для Британской Империи. Джимми предпочел бы другой цвет.
Комментаторы не скрывали страх. Кто следующий, Брэд? Когда они создадут вакцину? — Саймон, я слыхал, ученые работают круглосуточно, но эту штуку пока никто не победил. — Это конец, Брэд. — Ты важную вещь сказал, но человечество уже видало концы. Ободряющая улыбка, большие пальцы вверх, мутные глаза, бледные лица.
Наспех снимались документальные фильмы с изображением вируса — по крайней мере, им удалось его изолировать, он походил на комок растаявшей жвачки, только шипастый, — и комментариями специалистов. Супервирулентный гибрид. Остается гадать, является ли он результатом лавинообразной мутации или был создан намеренно. Все глубокомысленно кивают. Вирусу придумали имя — так казалось, что с ним легче справиться. Его назвали «В-УМ» — Вирус Ультрамолниеносный. Теперь они что-то знают, не исключено, — к примеру, чем Коростель в действительности занимался, прячась в самом сердце Компаунда «Омоложизнь». Мировой судья, в прямом смысле слова, думал Джимми, но кто дал ему право судить?
Теории заговора плодились, как кролики: религиозный заговор, Садовники Господни, заговор с целью захватить власть над миром. В первую неделю настойчиво рекомендовалось кипятить воду и не покидать места проживания, рукопожатия нежелательны. В ту же неделю возник бешеный спрос на латексные перчатки и фильтры для носа. Как мертвому припарки, думал Джимми.
Вирус распространяется. Началась эпидемия на Фиджи, где до сих пор случаи заболевания не выявлялись. Глава КорпБезКорпа объявляет Новый Нью-Йорк зоной бедствия. Основные транспортные пути перекрыты.
Брэд, эта зараза очень быстро бегает.
Саймон, это невероятно.
— Любая система адаптируется к изменениям в зависимости от их уровня, — говорил Коростель. — Прислонись головой к стене — ничего не будет, но если та же самая голова ударится о ту же самую стену на скорости девяносто миль в час, брызнут мозги. Мы сейчас в скоростном тоннеле, Джимми. Когда скорость воды превышает скорость лодки, ты перестаешь контролировать ситуацию.
Я слушал, думает Джимми, но не слышал.
На вторую неделю началась всеобщая мобилизация. Быстро созвали эпидемиологов, те приняли командование: полевые клиники, изоляторы, города, а потом и мегаполисы в карантине. Но все пошло прахом, когда доктора и медсестры заболели или запаниковали и смылись.
Англия закрывает порты и аэропорты.
Все пути сообщения с Индией перекрыты.
Больницы переполнены, ждите уведомлений. Если вы почувствуете недомогание, пейте побольше воды и звоните на нашу горячую линию.
Не пытайтесь, повторяем, не пытайтесь уехать из города.
Больше не было Брэда, и Саймона тоже не было. Брэд и Саймон исчезли. На их место пришли другие, потом третьи.
Джимми позвонил на горячую линию и услышал запись: ему сообщили, что эта линия не работает. Затем позвонил отцу, чего не делал много лет. Там он услышал то же самое.
Он проверил почту. Новых сообщений нет. Только старая открытка, которую он почему-то не удалил. С Днем Рождения, Джимми, пусть все твои мечты сбываются. Свиньи с крыльями.
На одном частном сайте повесили карту; горящие точки обозначали места, где еще была спутниковая связь. Джимми завороженно смотрел, как точки исчезают одна за другой.
Он был в шоке. Видимо, потому и не мог осознать происходящее. Будто кино. Однако вот он, а вот Орикс и Коростель, лежат мертвые в воздушном шлюзе. Каждый раз, ловя себя на мысли, что это все иллюзия, какой-то розыгрыш, он шел к шлюзу и смотрел на них. Через бронированное стекло, естественно: он знал, что ни в коем случае нельзя открывать внутреннюю дверь.
Он опустошал Коростелевы аварийные склады; сначала замороженные продукты — если система подачи солнечной энергии выйдет из строя, морозильники и микроволновые печи вырубятся, так что стоит сожрать все «Ужины Гурмана» от «ПухлоКур», пока есть возможность. Коростелеву шмаль он выкурил в рекордные сроки: таким образом удалось пропустить целых три дня кошмара. Сначала Джимми экономил алкоголь, но потом стал спиваться. Требовалось напиться до бессознательного состояния, до бесчувственности, только чтобы посмотреть новости.
