— А белых ленточек кому? — Юленька, оставив велосипед возле скамейки, пошла, чтобы раздать участникам свою долю припасенной атрибутики. Ленточки разошлись быстро, кому-то пришлось помочь с привязыванием их на велосипедные рули и рамы.
Дима пихнул ее локтем в бок, чтобы показать, что за ними следят. Юля оглянулась и поняла, что сотрудниками полиции ведется оперативная съемка.
— Ну, теперь-то что не так? — сквозь зубы процедила она. — Мы же не палатки разбиваем, и не виселицу для Путина готовим.
— Не обращайте внимания, — за ее спиной возникла огненно-рыжая девушка с лицом, похожим на кукольное. Из-под ее низко натянутой вязанной шапки смотрели большие, недовольные глаза. — Они ничего не имеют право нам говорить, у нас флешмоб, а не политическая акция… — осознав, что выглядит она, очевидно, слишком озабочено, девушка встряхнулась. — Меня Маря зовут, привет. Хотите шарик?
Следующие несколько минут ушли у участников на то, чтобы распутать ленты белых шариков и прикрепить их к велосипедам. Юля кидала взгляды в сторону полицейских, которые, казалось, подбирались все ближе к месту сбора с их камерами для оперативной съемки.
— Народ, всем доброго дня! — почти бегом, на Марсово поле явился координатор петербургского движения «Солидарность» Владимир Волхонский. — Значит, выдвигаемся буквально через несколько минут!
— Ребята, если кто-то, вдруг, будет спрашивать, у нас НЕ политическая акция, мы про политические акции вообще ничего не знаем, у нас флешмоб и информирование граждан о согласованном митинге 24-го марта! — затараторила Маря, размахивая бумагами, которых у нее было великое множество. Юля не знала, как девушка поедет на велосипеде с папкой документов.
— Без проблем. Поехали, — раздалось со всех сторон от участников акции.
Они уже собрались расходиться, чтобы взять свои велосипеды и начать движение в сторону Невского проспекта по параллельным улицам, как, внезапно, дорогу им преградило трое полицейских, один из которых, плотный, угрюмый мужик, очевидно, руководил своими подчиненными прямо на месте. Он медленно, почти «вразвалочку» вышел на середину дорожки, ведущей от центра Марсова поля к проезжей части, куда готовились стартовать на своих велосипедах участники пробега.
— Я официально предупреждаю, что если кто-нибудь из вас сядет на велосипед и начнет движение, вы будете задержаны, — осмотрев малочисленную толпу, он заговорил тихо, будто сам с собой, лениво растягивая гласные звуки в словах.
Юля стояла возле скамейки, заканчивая привязывать белые ленты к рулю своего велосипеда, и не слышала, что именно говорил полицейский. Девушка сразу поняла, что что-то не так, вокруг стража правопорядка быстро начала собираться толпа активистов.
— У нас не политическая акция, — упрямо поджав губы, обратилась к нему Маря. В это время, несколько участников велопробега начали снимать происходящее на мобильные телефоны. В ответ на это, полицейские направляли на них свои камеры для оперативной съемки.
— А что у вас такое? — меланхолично наклонил голову на бок полицейский.
— У нас флешмоб, — в голосе Мари послышались обиженные нотки. — А вы, кстати, представьтесь, пожалуйста!
Юля не слышала, как работник полиции называл свое имя и звание, гул голосов недовольных велосипедистов перекрывал его негромкий голос. Девушка, заметив, что по периметру площадки, на которой происходил сбор участников, собирались полицейские, оставила велосипед и поспешила в толпу.
— Нельзя ездить на велосипеде по городу? Вы ПДД читали? — издевательским тоном поинтересовался Дима. Его ситуация, очевидно, забавляла своей несуразностью.
— Вы не просто совершаете поездку, у вас организованное мероприятие, на которого не имеется согласование, поэтому есть основание вас задержать, — не изменившись в лице, ответил полицейский.
— Я просто еду! — подала голос Юля. — На перемещение по родному городу теперь требуется разрешение законодательного собрания?
В глазах мужчины в форме мелькнула тень недовольства и раздражения, но он продолжил, как каменный, стоять на своем. На Марю, которая вертелась вокруг него, размахивая листами бумаги, на которых были напечатаны федеральные законы Российской Федерации, мужчина даже не смотрел.
— Это флешмоб! — не унималась девушка. — Вы не имеете права нас останавливать, такие акции не запрещены.
— Ну, вот, и делайте свой флешмоб отдельно, поодиночке, — кивнул полицейский. В этот момент Юля схватилась за голову.
— Вы хоть знаете, что такое флешмоб вообще? — возмутилась она. — Очевидно, нет, раз предлагаете такой бред.
— Это у него тут одиночный флешмоб, видимо, — скривился Дима.
— С этими шариками передвижение по городу запрещено, — продолжал, словно читал по бумажке, страж правопорядка.
— Что не так с шариками?? — раздалось из толпы.
— Шарики являются «иным средством наглядной агитации»[80], для использования которых при проведении публичного мероприятия требуется согласование… — бубнил полицейский.
— У НАС ФЛЕШМОБ! — взревела теряющая терпение толпа активистов.
— Стоп! — примирительно вскинула руки Юля. — Дело в шариках? И все?
— Да, в шариках, — кивнул страж правопорядка. — С шариками нельзя.
— Давайте срежем шарики, — пронеслось среди молодых людей. Маря, как одна из организаторов акции, лишь тяжело вздохнула. Конечно, важнее было просто провести велопробег, но ей не нравилось идти на поводу у полиции.
Дима был одним из немногих, кто не двинулся с места, тогда как все остальные поспешили вернуться к своим велосипедам. Юле пришлось отойти далеко от места противостояния молодежи и полиции, ее средство передвижения стояло дальше остальных.
В толпе передавали ножницы, чтобы отрезать от велосипедов ленты, на которых «танцевали» на ветру белые воздушные шары. Юля пустила в небо свой шарик, другие тоже улетели с противоположных концов «пятачка» на Марсовом поле. Один из шаров не поднялся в воздух от холода, упав прямо под ноги стоящему в отдалении полицейскому. Фотографы поспешили запечатлеть этот яркий момент на камеры.
— Что не так с шариками? — мрачно спросил Дима, глядя «главному» стражу правопорядка прямо в лицо.
— Что, вот, у вас тут написано? — тот потянулся к шару, прикрепленному к велосипеду Димы, и повернул его надписью к себе. — «Перевыборы»? Запрещено.
— Перевыборы запрещены? — сдерживая смех, уточнил парень.
— Иные средства агитации запрещены… — снова завел свой монолог мужчина.
— Ну, допустим! — несколько устало, Маря отмахнулась от белого шарика. — «Перевыборы!» мы удалим. А с другими шарами что не так?
Юля, уже успевшая избавиться от «иной агитации» на своем велосипеде, вернулась в центр событий. Непонимание Мари она разделала целиком и полностью, так же, как и другие участники акции, которые не могли получить внятного объяснения о том, что противозаконного имеется во фразе «Нас надули».
— Они же шарики! Конечно, их надули, — пытались рассуждать активисты, на которых работникам полиции, казалось, тоже было наплевать. Руководитель смотрел строго перед собой и на своих подчиненных, те лишь перемещались по периметру «пятачка», ожидая каких-то указаний.
— Всё! — провозгласил один из фотографов, осматриваясь вокруг. — Шариков больше нет. Можно ехать?! — единственный шар остался привязанным к велосипеду Димы, который толи не собирался принципиально, толи просто не смог от него избавиться.
— Все, народ, едем, — скомандовала Маря. Они с Волхонским стали убирать бумаги; люди начали расходиться к своим велосипедам.
Краем глаза Юленька заметила удивление на лице главного полицейского, который, казалось, даже не ожидал от активистов такой сговорчивости. Оцепенение, впрочем, слетело с него уже в следующую секунду.
— Любые лица, начавшие движение на велосипедах, будут задержаны! — объявил он.
— Ну, а теперь-то что не так?! — в шоке, половина активистов чуть не споткнулась.
— Мы срезали шарики! — возмутилась Юля. — Вы же сами говорили.
— Отойдите с дороги, я хочу уехать домой, — потребовал Дима, чей велосипед одной рукой придерживал какой-то полицейский. — Вы ограничиваете мою свободу передвижения? Тогда предъявите решение суда или следователя!
— Никто вас не задерживает, — с оттенком издевательства, лениво ответил «спикер» от полиции. — Вы можете ехать. Только не в группе.
— Что это значит? — потребовала пояснить Маря, вцепившись в свой велосипед.
— Движение велосипедистов в группе несогласованно, — покачал головой мужчина, поправляя форменную шапку.
— И что вы нам предлагаете делать? Улетать отсюда? — раздались голоса активистов. — У нас же велосипеды. На чем нам ехать, если не на них?
