— Хорошо, что вы в честь буквенных символов называться не стали, — засмеялась Вера, — Представляешь, компьютерный центр «Ы», или интернет-кафе «Х»…
— Не смешно! — перебил девушку Игорь, — Орлики нашего юмора не постигли, и хотят теперь рекламный слоган от нас услышать…
— Нельзя, — горячо запротестовала Вера, — Название «Пробел» и само по себе концептуально. Его нельзя испошлять заискивающими призывами…
Игорь всё больше удивлялся Вере, отмечая, что девушка говорит правильные вещи.
На пороге «Пробела» работников встречал Вась-Вась.
— Игорь, в центре масса дел, срочно думай про «Пробел»! — строго продекламировал директор.
— Ох, Вась-Васич, нет идей. Хоть ногами меня бей! — живо отреагировал Игорь. Потом вдруг оживился, — Смотрите, можно что-то вроде: ««Пробел» большой, ему видней».
— Глупости, — скривилась Вера, — Лучше уж что-то не вызывающее, типа: «Компьютерный центр «Пробел». Пополни свои возможности…»
— Не, это скучно, — отмахнулся Игорь.
— Зато эстетично, в отличии от ваших детских дразнилок…
— Наши дразнилки уровнем выше половины печатаемой ныне поэзии, — обиделся Игорь.
— А ныне существует печатаемая поэзия? — Вера изумленно вскинула брови, явно глумясь.
— Дети мои, — спешно вмешался Вась-Вась, — Не ссорьтесь. Я и не думал, что вы так горячо всё это воспримете… Эх, в институт благородных девиц бы вас всех… И бздычей в первую очередь…
Игорь и Вера напряженно замолчали. Не глядя друг на друга, они разошлись по рабочим местам. Обоих мучило ощущение, что разговор велся «как-то не так».
Вторая половина дня клиентурой не баловала. В воскресный вечер нормальные люди предпочитали отдыхать. Антон, вдрызг разругавшись с безбожно тормозящим компьютером, ушел обедать. Вась-Вась переминался с ноги на ногу возле стойки, громко иронизируя на тему недавно купленного Анютой нового номера какого-то женского журнала. Галина, сокрушенно качая головой, смотрела на одном из рабочих компьютеров принесенный Жэкой еще на прошлой неделе боевик. Вера по-прежнему грызла мизинец, гипнотизируя свой монитор. Игорь тихо приблизился к рабочему месту девушки. Вера вздрогнула и резко обернулась за несколько секунд до того, как Игорь успел заговорить.
— Антагонизм покоя не даёт? — насмешливо спросила она.
Игорь скромно присел на краюшек стоящего рядом стула.
— Какой уж тут антагонизм, когда так скучно, — обезоруживающе доверчиво произнес он, — Ничего, если я посижу?
— Вообще, не люблю соглядатаев. Ну да ладно, садись. Только не вздумай советовать…
Вера уже давно сдала визитки заказчице, и теперь зачем-то придумывала новые варианты оригинал-макета. Сделанное девушкой Игорю, к сожалению, понравилось. Придраться было не к чему, и отомстить за «детские дразнилки» не получилось.
— Порассказывай мне, — не глядя, потребовала Вера, — Про этих своих Орликов, что ли, расскажи. У тебя хорошо получается.
Игорь разозлился. Его держали за идиота. Вспомнилась вдруг унизительная похвала одного маститого столичного литератора, с которым Игорь познакомился на фестивале. Небрежно пробежавшись по коротенькой новелле тогда еще начинающего автора, Игоря Критовского, мэтр произнес сокровенное: «Игорёша, как хорошо, что вы, в вашем юном возрасте, уже пишете…». Игорь тогда ощутил эту фразу клетками щек, как пощечину. Он собирался скандалить, кричать, мол возраст ни при чем, мол с таким же успехом можно заявить «Как хорошо, что вы знаете буквы…». Убедить, что за те две минуты, что мэтр смотрел на рукопись, он, конечно же, ничего не успел прочесть. Игорь хотел высказать надменной звезде всё причитающееся. Но мэтр вдруг изменился в лице, мелко затрясся, и, хищно облизываясь, кинулся на замеченного среди организаторов выставки директора издательства.
— Чего притих? — Вера обернулась и совершенно искренне растерялась, — Чем я опять тебя обидела? Ты злишься на меня или на Орликов?
— Чего мне на них злиться, я и не видел их никогда, — мрачно отрезал Игорь, понимая, что Вера действительно не хотела его задеть, — Я тут вообще всего неделю работаю.
— А рассказывал о «Пробеле» так, будто всю жизнь тут провел… Настоящий журналист.
В этот момент у Веры зазвонил сотовый. Игорь встал и отошел в сторону. Не настолько далеко, чтобы не слышать Верин разговор, но вполне тактично.
— Да, слушаю, — несколько раздраженно проговорила она в трубку, — Именно сейчас этим и занимаюсь. Да. Работаю. Нет, спасибо. Домой приеду сама.
Вера положила трубку. Игорь вернулся.
— Да брось ты, — непонятно почему вдруг начал он, — Еще поперек горла все эти картинки встанут… Сдала заказ и ладно. Лучшее — враг хорошего. Зачем ты по десять вариантов делаешь?
С другой стороны от Веры вырос силуэт Вась-Вася.
— Спелись? — спросил он.
— Учу вновь пришедшие кадры рациональности, — с достоинством ответил Игорь.
— Достойным кадрам — достойные учителя, — улыбнулась Вась-Васю Вера, а Игорю тихо шепнула, — Между прочим, это я не новые варианты старого делаю, а заготовки для будущих заказов.
Игорь тяжело засопел, признавая поражение.
— Тут, это, — обратился Вась-Вась к Игорю, — Миленок звонил. Слоганом интересовался. Я сказал, что ты идею уже придумал и дорабатываешь.
— Зачем? — искренне возмутившись, вытаращился Игорь, — Я ж не придумал еще ничего…
— Теперь у тебя выхода нет, — Вась-Вась, ухмыльнувшись, пошкрябал ногтями подбородок, — Ты ж не сможешь меня подвести? Значит, придумаешь что-нибудь…
— Шантаж, непростительно низкого уровня, — почему-то улыбаясь, прокомментировала ситуацию Вера.
— Зато, какой действенный, — парировал Вась-Вась, — По себе знаю. Пока жареный петух в известное место не клюнет, никакого результата. А как приспичит совсем, так сделаю всё в лучшем виде.
Игорь не нашёл, что ответить на подобное издевательство.
— Хотя не всегда так, — Вась-Васю, видимо, было скучно без клиентов, и он решил вымещать своё красноречие на сотрудниках, — Вот у меня случай был. Я тогда впервые налысо решил побриться. Решить-то решил, и даже, для верности, пути к отступлению себе обрубил. То бишь друзьям пообещал, что утром сто процентов на работу лысым приду.
Истории Вась-Вася Игорь всегда слушал с нескрываемым удовольствием. Палюрич рассказывал вкусно и умело. Пару раз Игорь даже брал с собой диктофон, дабы увековечить какой-нибудь из Вась-Васевских монологов. Но, увы, Палюричевское вдохновение боялось обнародования и исчезало при первых же признаках наличия записывающих устройств. Вась-Вась и рад был бы поболтать на запись, но диктофон отчего-то сковывал, и ничего не получалось.
— Эх, жаль, камеру не взяла! Такие смачные монологи запечатлять надо, — сама себе вздохнула Вера, не замечая подозрительного взгляда Игоря.
— Ты что, мысли читаешь? — шепнул девушке Игорь.
— Ну-ну, что дальше? — принялась теребить замолчавшего Палюрича Вера, оставив Игоря без ответа.
— А то, что друзья-то мне, кончено, поверили. И пришлось мне с ними своё будущее перевоплощение обмывать. К себе в подъезд после этого я попал на удивление легко, а вот в замочную скважину уже с большим трудом. В квартиру скорее ввалился, чем зашел. Ни о каком бритье налысо и речи быть не могло. В том состоянии я мог попасть бритвой не туда и выколоть себе глаз. Но ведь ребятам уже пообещал… Неудобно… В общем, решил я рано утром побриться, перед работой А для верности взял все-таки бритву и, тщательно целясь, провел довольно толстую полоску над левым ухом. Утром встать пораньше, естественно, не получилось… Проспал. Подскочил, как ненормальный. Не глядя, плеснул в лицо воды, а в желудок кофе. Помчался в офис. Чувствую, что-то не то. Народ как-то подозрительно косится в след. Прихихикивают. В общем, не всегда обрубание путей к отступлению способствует продвижению решения задачи… Частенько это лишь выставляет тебя на посмешище…
— Странно. Сейчас вон каждый второй с такой прической ходит, и ничего. Никто пальцами не тыкает, — дабы вытянуть Вась-Вася на красивый спор, принялся подначивать Игорь.
— Вот, вот! Раньше людей еще хоть чем-то удивить можно было… Кстати, готов поспорить, что это моё приключение всерьез повлияло на моду в нашем городе. По крайней мере, раньше у нас никто с выбритыми над ухом полосками не ходил.
— Ну, уж нет, — скривился Игорь, — Так безбожно приукрашать действительность я Вам не позволю. Не хотите ли сказать, что и на запад мода на полоски тоже от вас пришла? Нет уж. Уверенно заявляю, что ваша безалаберность не могла быть воспринята, как новый стиль… Вы недооцениваете наших стиляг.
— Нет, — радостно кинулся спорить Палюрич, — Это вы недооцениваете реакцию, произведенную в городе моей наполовину выбритой головой!
— Ой, да неважно… Тоже мне гонки… Вась-Вась опередил моду или она его, — Вера решила прекратить пустые словоизлияния, — Что дальше было? Интересно же…
