Рейнбоу Рауэлл - Фанатка

Кэт надела наушники, чтобы не слышать возни соседки. Ее дыхания. Шуршания простыней и скрипа кровати.

«Как можно вот так засыпать, зная, что в комнате находится совершенно незнакомый человек?» – подумала Кэт.

Сама она забралась в постель позже, не сняв наушники, и накрылась одеялом с головой.

– Ты так и не пообщалась с ней? – спросила Рен на следующей неделе за обедом.

– Мы общаемся, – ответила Кэт. – Она говорит: «Ты не против, если я закрою окно?» А я ей: «Конечно нет». И еще: «Привет». Мы каждый день говорим друг другу «привет». Иногда дважды за день!

– Это уже странно, – сказала Рен.

Кэт погрузила вилку в картофельное пюре и сообщила:

– Я понемногу привыкаю.

– Все равно странно.

– Правда? – вспыхнула Кэт. – Ты правда будешь доставать меня тем, что у меня странная соседка?

Рен вздохнула и спросила:

– А что с ее парнем?

– Уже несколько дней его не видела.

– Что будешь делать на выходных?

– Наверное, готовиться к занятиям. И писать о Саймоне.

– Мы с Кортни сегодня идем на вечеринку.

– Куда?

– В «Треугольный дом»! – воскликнула Кортни не хуже какого-нибудь придурка, крикнувшего: «В особняк „Плейбой“!»

– Что еще за «Треугольный дом»? – спросила Кэт.

– Братство инженеров, – сказала Рен.

– Они что, напиваются и возводят мосты?

– Они напиваются и проектируют мосты, – поправила Рен. – Хочешь пойти с нами?

– Не очень…

Кэт съела немного жареной говядины и картофеля. В столовой «Селлека» всегда был воскресный ужин.

– …Пьяные зануды – это не мое.

– Ты же любишь зануд.

– Только тех, кто не состоит в братстве, – уточнила Кэт. – Это особый тип зануд, которые меня нисколько не интересуют.

– Ты заставила Эйбела дать обет трезвости, прежде чем он уехал в Миссури?

– Эйбел – твой бойфренд? – влезла Кортни. – Он симпатичный?

Кэт ничего на это не ответила.

– Эйбел вряд ли превратится в пьянчугу, – сказала она Рен. – Он даже кофеин на дух не переносит.

– Одно другому не мешает.

– Рен, ты же знаешь, я не люблю вечеринки.

– А ты знаешь, что говорит папа: сначала нужно попробовать, потом уже говорить, что не любишь.

– Серьезно? Будешь использовать папины слова, чтобы затащить меня на вечеринку братства? Я ходила на вечеринки! Помнишь ту, у Джесс, с текилой…

– Ты попробовала текилу?

– Нет, зато ты попробовала, а я убирала за тобой, когда тебя стошнило.

Рен мечтательно улыбнулась и, пригладив длинную челку, сказала:

– В текиле важно само путешествие, а не конечная остановка…

– Ты ведь позвонишь мне? – спросила Кэт.

– Если меня стошнит?

– Если тебе понадобится помощь.

– Мне она не понадобится.

– Но ты позвонишь?

– Боже, Кэт. Да. Расслабься уже.

– Но, сэр, – настойчиво сказал Саймон, – разве нам обязательно быть соседями каждый год? Каждый год до окончания Уотфорда.

Маг снисходительно улыбнулся и взъерошил карамельно-русые волосы Саймона.

– Дуэт с соседом по комнате – священная традиция Уотфорда. – Голос Мага был спокойным, но жестким. – Горнило само вас выбрало. Вы должны присматривать друг за другом, знать друг друга так, словно вы братья.

– Да, но, сэр… – Саймон заерзал на стуле. – Должно быть, Горнило ошиблось. Мой сосед – негодяй. А может, даже злодей. На прошлой неделе кто-то запер заклинанием мой ноутбук. Я знаю, что это он! Он почти хохотал.

Маг несколько раз важно погладил бородку. Она была короткой, заостренной и едва закрывала подбородок.

– Саймон, Горнило выбрало вас друг для друга. Тебе суждено присматривать за ним.

Белки, жившие на территории студгородка, отличались общительным нравом, нет, скорее злоупотребляли им. Стоило достать какую-нибудь еду, и они уже были тут как тут с неизменным «цок-цок-цок».

– Бери уже, – сказала Кэт, бросая кусок клубничного соевого батончика упитанному зверьку, сидевшему возле самых ее ног.

Сфотографировав рыжую на мобильник, Кэт отправила снимок Эйбелу, набрав пояснение: «Белка-задира».

Незадолго до этого Эйбел прислал ей фотографии своей комнаты – точнее, апартаментов в «МоТеке» – и портрет: он и пятеро его соседей-ботаников, похожих на героев «Теории Большого взрыва». Кэт представила, как она просит Рейган попозировать для фото, и громко прыснула. Белка насторожилась, но не убежала.

По средам и пятницам у Кэт был перерыв в сорок пять минут между биологией и литературным мастерством. В последние дни она проводила это время, сидя на газоне в тени корпуса английского языка. Здесь она не рисковала с кем-нибудь столкнуться. Разве что с белками.

Кэт проверила сообщения, хотя мобильник молчал.

Они с Эйбелом не разговаривали с того момента, как три недели назад Кэт уехала в колледж. Но она получала от него эсэмэски. Иногда письма по электронке. Эйбел писал, что у него все хорошо и что конкуренция в Миссури довольно высокая: «Каждый студент был самым умным учеником в своем классе».

Кэт еле сдержалась, чтобы не ответить: «За исключением тебя?»

Да, Эйбел получил самый высокий балл в математической части экзамена SAT, но это вовсе не значило, что он самый умный в классе. По истории Америки он был полным нулем и еле ковылял в испанском. Ради всего святого, в испанском!

Эйбел предупредил Кэт, что не приедет в Омаху до Дня благодарения, но она не собиралась уговаривать его вернуться пораньше.

Она пока не соскучилась.

Рен бы сейчас точно сказала, что Эйбел не взаправду парень Кэт. Они с сестрой возвращались к этой теме снова и снова.

– Он идеальный бойфренд, – говорила Кэт.

– А мне он напоминает приставной столик… – отвечала Рен.

– Но он всегда рядом, когда мне нужно.

– …чтобы было, куда положить журналы.

– Считаешь, мне лучше встречаться с кем-нибудь вроде Джесса? Чтобы мы обе рыдали по ночам каждые выходные?

– Тебе лучше встречаться с тем, кого бы хотелось поцеловать.

– Я целовалась с Эйбелом.

– Прекрати, Кэт. У меня сейчас взорвется мозг.

– Мы встречаемся целых три года. Он мой парень!

– Твои чувства к Саймону и Базу и то сильнее.

– Это же Баз и Саймон! Нечестно даже сравнивать. И мне нравится Эйбел. Он стабильный.

– Ты говоришь как раз про приставной столик…

Сестра стала встречаться с парнями в восьмом классе (за два года до того, как у Кэт появились подобные мысли). И до Джесса Сандоса Рен не задерживалась с одним ухажером больше чем на несколько месяцев. Она так долго оставалась с Джессом, потому что сомневалась, что действительно пленила его, по крайней мере, такова была теория Кэт.

Обычно сестра теряла интерес к парню, стоило его окрутить. Сильнее всего она любила так называемое обращение.

– Обожаю этот момент, – говорила она Кэт, – когда парень начинает смотреть на тебя иначе, когда в его поле зрения ты занимаешь особое место. И ты знаешь, что его взгляд больше не обойдет тебя стороной.

Кэт так понравились эти слова, что несколько недель спустя они появились у База. Рен, увидев это, рассердилась.

В любом случае Джесс так и не был «обращен». Его взгляд устремлялся не на одну лишь Рен даже после того, как они переспали прошлой осенью. Это разрушило всю игру Рен.

Кэт с облегчением узнала, что Джесса взяли в университетскую футбольную команду штата Айова. Для длительных отношений он не годился, а в университете Небраски у Рен был выбор по крайней мере из десяти тысяч новых парней, которых она могла «обратить».

Подкинув белке еще кусочек батончика, Кэт заметила, что поблизости появились фиолетово-синие ботинки. Белка испугалась и враскорячку удалилась.

«Белки-толстушки, – подумала Кэт. – Надо же, враскорячку!»

Обладатель ботинок сделал еще шаг и остановился. Кэт подняла глаза и увидела перед собой парня. Тот стоял на фоне яркого солнца и снизу казался ей ростом под два с половиной метра. Она прищурилась, но все равно не узнала его.

– Ты Кэт, – проговорил он, – да?

Зато она узнала голос: это же тот темноволосый парень, что сидел перед ней на занятиях по литературному мастерству. Ник.

– Точно, – хмыкнула она.

– Ты уже выполнила письменное задание?

Профессор Пайпер велела им написать сотню слов от лица неодушевленного предмета. Кэт кивнула, все еще щурясь.

– Прости, – сказал Ник, уходя с солнца.

Он сел на траву рядом с Кэт, поставил рюкзак между коленями и спросил:

– Так о чем будешь писать?

– О дверном замке, – ответила Кэт. – А ты?

– О шариковой ручке. – Парень скривился. – Боюсь, все выберут ручку.

– Не волнуйся, – сказала Кэт, – это ужасная идея.

Ник засмеялся, и Кэт опустила взгляд на траву.

– Как думаешь, – проговорил он, – профессор попросит зачитать наши сочинения?

– Нет! – резко мотнула головой Кэт. – Зачем ей так поступать?