Он заказал огромный стакан кока-колы со льдом и едва кассирша поставила его на поднос, схватил его и сделал через соломинку большущий глоток. «Так-то лучше! Уф!»
Замелькацкий заказал котлет, салат, несколько десертов, потом еще какое-то новое мясное блюдо, черт его знает, какое – он так и не понял, но решил попробовать, отошел с перегруженным подносом от кассы, вспомнил, что забыл заказать соус – вернулся, его пропустили. Взял соус, горчицу...
Наконец, пошел искать свободный столик... Одни парочки!.. Точно: в этот день люди ходили по городу только по двое!..
Наконец, он уселся, принялся жадно есть. Об Ариелле старался не думать – знал: от таких мыслей тут же пропадает аппетит.
Еще не прикончив всего, что набрал, он почувствовал, что сыт, даже слишком... В ресторане играла музыка. Он продолжал есть, уже через силу... Потом сделал паузу, минут десять сидел и просто отдыхал, разглядывал посетителей... Хотел бы он сейчас встретить среди них Боню!.. Боня был хорошим знаком!.. Но Бони не было.
Какое-то смутное беспокойство овладело Замелькацким. Нет, дело было не в атаках. Почему не звонит Ариелла?.. Что скажет она ему, когда он сейчас позвонит ей первым?!.. Теперь он полностью владеет собой. Он может пойти с ней куда угодно, но что если она не захочет никуда идти с ним?!.. Что станет он делать?.. Просто ходить на работу и просто получать зарплату?! Копить на машинюшку, на поездку на курорт?!..
Он настолько привык за последнее время к ненормальной жизни, что нормальная была ему уже просто ни к чему!.. Только одно было ему теперь к чему – Ариелла!..
Но он из-за атак столь боялся встречаться с ней, что не обратил внимания на главное: она сама вовсе не стремится встречаться с ним!.. Что ждет его?!.. Жизнь в ожидании ее редких звонков?!.. Но будет ли она звонить хотя бы редко?!..
Он выхватил из кармана телефон и хотел тут же набрать ее номер, но взгляд его упал на недоеденные кушанья и он решил, что все же лучше сначала доесть. Давясь, он запихнул в себя все эти яства, думая только о своей возлюбленной... С усилием, торопясь, прожевал, запил... Живот его раздулся, выпирая из под пиджака.
Минут пять он сидел не шевелясь, глядя за окно и ничего не видя. Наконец, раскрыл телефон и поднял его к глазам, выбрал номер, нажал кнопку... Пан или пропал?!..
Она не сразу взяла трубку и тут же завопила:
– Идиот! Кретин! Я же говорила тебе не звонить мне!.. Теперь все пропало!..
Она бросила трубку, он схлопнул телефон и моментально вслед за этим испытал дикий, чудовищный приступ атак... Опрокидывая стул, кинулся в заведение...
«Мне не звони! Я сама позвоню тебе!.. Это же было одним из условий!.. Кто ж знал, что действие его распространяется и на сегодня!» – неслось у него в голове...
Кошмар, который наступил вслед за этим звонком, был настолько ужасен, что вся предыдущая эпопея с атаками казалась ему теперь просто жалкой репетицией... После ресторана он еле добрался до работы – по дороге, хотя проехать ему надо было совсем чуть-чуть, он несколько раз поднимался из метро в город и бегал там в поисках заведения.
В офисе из-за атак он не смог принять участие в совещании продавцов, – то есть придти-то он на него пришел, но тут же и вышел и потом большую часть времени провел, отлучаясь в заведение...
Точно так же и на обратном пути от офиса до дома ему пришлось несколько раз подниматься в город...
На следующий день он сильно опоздал на работу – все по той же причине. Там на него никто уже не обращал внимания, как будто такого сотрудника, как он, уже нет. Замелькацкий чувствовал, что не уволили его только потому, что фирма стремительно движется к своему закату и никому не нужно разбираться с одним единственным сотрудником, когда совсем скоро придется разбираться со всеми сразу...
Все это время он пытался дозвониться до Ариеллы, но она не брала трубку. Он был в отчаянии!.. Он пытался пить, но алкоголь почти не брал его, а взяв, никак не действовал на атаки – в этом было отличие от прежних времен.
«Благословенных времен!» – думал с ужасной иронией Замелькацкий.
В конце дня его пригласили на второй тур собеседования в фирму, в которой он был перед рестораном и где подарил гвоздичку. Он согласился...
Когда отпрашивался у Димы, тот равнодушно бросил:
– Да хоть вообще не приходи!..
Собеседование Замелькацкий сорвал – еле доехав, сильно опоздав, он не мог ни нормально отвечать на вопросы, потому что его скручивало ужасное напряжение, ни просидеть за столом больше десяти минут без того, чтобы выбежать в заведение...
Выйдя из него в очередной, скорей всего последний за это собеседование раз, потому что интервьюеров за столом уже не было, – они не выдержали и ушли, – Замелькацкий выхватил из кармана мобильник и набрал Ариелле.
Неожиданно она взяла трубку...
– Ты – дрянь, сволочь! Я ненавижу тебя! – кричал он на нее на весь коридор. Все, кто случайно оказался поблизости, остолбенев слушали этот монолог.
– Это все из-за тебя!.. Ты могла все сделать по-другому! Но ты погубила меня!.. Все продолжается, все стало еще ужасней, непереносимей! Будь проклят тот день, когда я тебя увидел!.. Слышишь, слышишь ты – подлая, тупая, самовлюбленная дрянь! У меня теперь нет ни работы, ни денег, ничего!.. Робот! Такой же бездушный и гнусный робот, как твой отец!.. Сидите и наслаждайтесь своим богатством!.. Надеюсь, оно встанет вам когда-нибудь поперек глотки!.. Крысы! Пойдете ко дну вместе со всеми! Вместе со всем кораблем!..
Она бросила трубку.
Не помня себя, он вышел на улицу... Опять со многими остановками, Замелькацкий, как в бреду, доехал до дома.
...Замелькацкий лежал на диване. Слава богу, когда он вошел в квартиру, бабки не было. Его вид произвел бы на нее удручающее впечатление и от вопросов ему было бы точно не отвертеться.
Сейчас, едва проснувшись, он сообразил, что поехал домой в самой середине рабочего дня, когда надо было ехать в офис!.. У Димы он отпросился только на несколько часов.
Да, это был конец: полный развал всего, деградация, финиш. И что самое удивительное, произошло это с человеком, считавшим себя практически спасшимся. От чего и для чего он спасся?!..
Замелькацкий сел... Писатель был прав: не спасется ни одна крыса!.. А ему, Замелькацкому уготована самая унизительнейшая и позорнейшая судьба из всех возможных. Вот так заканчиваются надежды и сладкие предчувствия...
Вдруг ему почудилось, что где-то там, на лестничной клетке хлопнула тяжелая металлическая дверь. Он вскочил с дивана. Как был – измятый и всклокоченный, – валялся он в брюках рубашке и галстуке, только пиджак скинул и бросил на стул, – он пошел в коридор. Ему хотелось поговорить...
– Все бесполезно... Не спасется ни одна крыса!..
Писатель молча смотрел на него. Столбик пепла на дымившейся сигарете рос. Банка была какая-то другая – стеклянная и не столь выпачканная пеплом.
– Я говорю, что вы совершенно правы!.. Корабль тонет и никому из его пассажиров не найти спасения!..
– А, собственно, почему он тонет?!.. – с какой-то невозмутимостью проговорил писатель. – По какой причине?..
– Я... Как это?.. Все плохо!.. Все кругом плохо!
– Вам плохо, вы и переживайте! А деньги, между прочим, надо отдать...
– Я отдам... В двойном размере! Как договорились!..
– Ну и отлично!.. Когда вам позвонить?..
– В каком смысле?.. – не понял Замелькацкий.
– Я отсюда съезжаю... Так что на лестнице мы больше не встретимся, – чопорно проговорил писатель.
– Съезжаете? Куда?
– Я же говорил вам, у меня есть отдельная квартира... Зачем же мне мучаться в комнате в коммуналке?!..
– Но вы же...
– Я больше не буду ее сдавать... Вы уже читали мой детектив?
– Я?! Нет... А разве?..
– Да... Скоро выходит еще три!.. Почитайте!..
Писатель затушил сигарету и пошел к себе.
Замелькацкий остался на лестнице один. То, что сказал ему писатель, поразило его...
Он вернулся в квартиру, зашел в комнату, подошел к окну...
– Нет, все плохо! – пробормотал он. – Тогда он не ошибался!.. Корабль тонет! Тонет!.. И ни одна крыса не спасется!.. То, что он... Детектив! Он же говорил, что не пишет их!.. Нет, это только подтверждает!..
Он заметался по комнате... «Вам плохо, вы и переживайте!» – звучала в ушах фраза писателя.
«Что же это?!.. Я – один!.. Корабль тонет, все разбежались! Попрыгали, кто куда... Я один мечусь по пустой палубе, а вода прибывает! Что же делать?! Мне конец! Я оказался самым глупым... Но он же говорил, что ни одна крыса не спасется, а сам-то!.. Где же правда, что же делать?!»
Вдруг раздался телефонный звонок. Он подбежал к телефону: это был писатель.
– Я позвоню вам через месяц... Надеюсь, вы приготовите к тому времени деньги?..
– Да, конечно...
Он повесил трубку, вернулся в комнату. Невероятная тоска охватила его.
Он не знал что делать, что думать, куда идти, кому звонить... Так прошло несколько часов. Наконец он встал, подошел к окну... Уже смеркалось...
