Новорождённое «дитя» явно не умещалось в старой коляске — вот и начали ему выкручивать руки и рубить ноги по размерам привычной постели. Особенно старались политработники. Лозунги «помни войну», выложенные огромными буквами и здоровенные портреты В. И. Ленина, разрисованные на скалах при входах в новейшие базы, наряду с бесконечными «починами» умиляли вождей всех рангов. Исполнителям этих «починов» они раздавали звания, должности и самые высокие награды. Довольны были почти все. Недоумённо радовались наши потенциальные противники, ибо ориентиры для наведения ракет они получили ничуть не хуже ребусов легендарных майя, выложенных для пришельцев с космоса.
Сотни подводников, истинно заслуживших награды самого высокого ранга, выходили в море, месяцами из года в год несли боевую службу, расплачиваясь кровью, потом, здоровьем, а иногда и жизнью, так и оставались незамеченными. У нас всё как в сказке, помните: Курочка несла золотые яйца. Дед их бил — не разбил! Бабка била — не разбила! — Счастье-то какое — бежала мышка, хвостиком махнула и нет яичка!
Наша страна и весь народ, напрягаясь «несла» воистину золотые яйца — атомные подводные лодки с ракетным вооружением. Их бы в разумные умелые руки! Но у нас и «дедушка», и «бабушка», и даже «мышка»…. Так что простите, какая «задница» и в какой «курочки» выдержит такую нагрузку?
В самом начале этого процесса Липовецкий и «попал» служить на недавно учреждённые вторые экипажи атомных подводных лодок.
Так как до самого развала Союза и Флота никто толком не создал и не обосновал хотя бы постановочных общих принципов организации службы на новом флоте со стратегическими задачами, то уж со вторыми экипажами творилась полная чехарда.
Сначала планировалось на каждое «железо» иметь по два равноценных экипажа. Напыжились — не вышло, штанов хватило только на полтора. Думали-гадали, как же этот второй экипаж на два «железа» разделить и назвать: то ли экипаж технический, то ли экипаж ремонтный, то ли просто второй экипаж, то ли черт-де знает какой.
— А-а-а, пусть живут как знают! — решило высокое начальство. — Пока кровушку будем пускать из тех, кто сможет плавать на этом железе, а там видно будет.
И «железо» пошло по рукам…. Именно железо, ибо кораблём оно могло стать только после прихода единственного своего экипажа, моряки которого изучат каждую его гайку и полюбят его, как родную мать, составив с ним целостность единого и неповторимого того, что будет носить гордое имя военный корабль.
Вот в такой период неуверенного шатания Липовецкий начал старпомить во втором экипаже подводной лодки «К-149». Он уже был наслышан, что командир дивизии капитан 1 ранга Борисов пускать кровь и с первых, и со вторых, и с третьих был крупным специалистом. Ничего не попишешь — хотелось получить звание адмирала и он старался изо всех сил!
— Так вот, Липовецкий, — сразу же после его представления экипажу начал комдив, — пока командира у вас нет. Но срок подготовки к сдаче задачи № 1 уже с сегодняшнего дня пошёл. Он попыхтел обрубком сигареты «Шипка», воткнутой в мундштук, и грузно прошёлся вдоль строя экипажа, выстроенного на плавпирсе. Поморгав белесыми бровями и уловив утерянную мысль, он продолжил:
— Командир к вам назначен с «дизелей». Сейчас после академии проходит практику. Скоро прибудет. Я же с вас не слезу. Понятно?
Решив, что сказал достаточно, тяжело дыша, он направился к трапу пятиэтажной плавказармы (ПКЗ), где размещался штаб 18 дивизии. Трап под его увесистым, рыхлым телом слегка потрескивал.
— Да, — подумал Антон, — этот, дымящий сигаретой дядя, действительно, где сядет, то сам не слезет.
— Липовецкий, ну как живётся на королевском экипаже? — вместо приветствия спросил его Мусатов.
— Почему «королевский»? — в свою очередь задал вопрос Антон.
— Во-первых, вы живёте на ПКЗ вместе с его величеством Борисовым — самодержавным и единоличным правителем дивизии. Находясь «при дворе» ваш экипаж второй год после создания ни корабля, ни моря ещё не видел. 149-й первый — хорошо «ободран» на новостройки, да и командир у них убыл учиться в академию. Как я понимаю, на ваш второй вся надежда, — закончил Мусатов.
— Ну что ж, раз нас бросили в воду, то будем стремиться выплыть…. Ничего, поплаваем, — пообещал Антон. А что же «во-вторых»?
— А во-вторых, что коль вы при дворе, то все новости — только через вас! Кстати, ты слышал, что Виктора Кулибабу собираются назначить командиром на подводную лодку «К-19», — сообщил новость Мусатов.
— Ничего себе, он-то сам согласен идти на «Хиросиму»? — засомневался Антон.
— Попробуй не согласись! Лодку после аварии «вылизали» и отремонтировали. Начальству хочется доказать, что авария её ядерного реактора была чистой случайностью. Мол, «невезуха» тут ни при чём. Вот и собираются после сдачи курсовых задач с новым командиром отправить её на боевую службу.
— Ты знаешь, Витя, не завидую я Кулибабе, ох как не завидую! — сказал Антон, вспомнив, как он вместе со старшинами команд своей боевой части ракетчиков снимал автоматы и пистолеты с подводной лодки «К-19», стоящей в губе Андреева, сразу же после аварии.
— Ох, не завидую я ему, — повторил Антон и уже более весёлым голосом сообщил:
— Ремонт в квартире мы закончили, привози жену и приходите к нам в гости.
Кстати, ты квартиру получил в порядке?
— Ага, порядок, как после потопа — одни голые стены, — ответил Мусатов.
— Ну, ты же знаешь — были бы кости, а мясо в здоровом организме нарастёт! — сказал Антон, попрощался и заспешил по своим делам.
Нерешённых дел у Антона было больше чем достаточно, как говорится: «- По самое горло и выше с присыпочкой!». Экипаж, который больше года вольготно жил, выполнял роль Фигаро — кто куда пошлёт. В основном матросы убирали ПКЗ, офицеры свою главную задачу и предназначение не видели в упор, знать не хотели, тем более её выполнять.
Липовецкий, временно исполняющий дела и обязанности командира, собрал руководящий офицерский состав экипажа и начал с ними знакомиться поближе. К своему приятному удивлению он убедился, что штатная численность войсковой части укомплектована офицерским и личным составом почти полностью и имеется в наличии.
— Что ж, офицеры, как офицеры…. В соответствии с обстоятельствами маленько пообленились и, ишь ты, как вопросительно на меня смотрят и чего-то ждут! Америки я вам, дорогие мои, не открою и в страну «Эльдорадо» не выведу. А вот вместе, засучив рукава, поработать придётся. Вот только командир БЧ-5 капитан 2 ранга Заяц В.П. — этакий плотный коротыш в тёмных очках, с фигурой, как бы обрубленной с двух сторон зубилом, сидел и лениво без интереса и участия наблюдал за происходящим. Да, этот товарищ мне не помощник. Помыкаюсь я с ним, ничего хорошего от него не дождёшься. Будем поддерживать с такими товарищами корректные, чисто деловые отношения, — размышлял Антон. — Правда, он кап-два, а я кап-три — ситуация не из благоприятных! Это в наземных ракетных войсках стратегического назначения начали вводить практику для пользы дела воинское звание, соответствующее штату, присваивать офицеру вместе с назначением на должность. И правильно, всё логично: коль ты соответствуешь назначаемой должности, то должен соответствовать воинскому званию согласно этому штату. Отсюда стимул: служи хорошо, расти и подымайся до должности повыше. На Флоте всё наоборот: тебя назначили и ждут — не сорвёшься и не «погоришь» ли ты на чём-нибудь. Вымотают тебе всю душу и если ты действительно не «погорел», то получай звание. А служить у тебя уже ни охоты, ни желания нет. Вот тут-то и по партийной, и по строевой, и по всем другим линиям тебе напомнят о несуществующем «долге»….
— Тьфу, наваждение какое-то, — потряс головой Антон, отгоняя эти грустные мысли. — Я хочу работать честно и уже давно понял, что служу не партии и правительству со своими вождями, которых вон сколько сменилось. Служить будем Советскому народу и защищать свою землю, которая нас родила! Правильно ли я думаю? — хотелось спросить ему у собравшихся офицеров. И он не сомневался, что большинство из них ответили бы утвердительно. Это была та основа на которой они вместе будут воссоздавать экипаж, способный превратить мёртвое железо в военный корабль.
— Ну что ж, — сказал Липовецкий, обращаясь к офицерам, — начнём с начала, то есть с нуля. Может быть в этом и есть наше преимущество. Прошу завести, у кого нет, журналы боевой подготовки служб и частей. Составьте планы подготовки к сдаче задачи № 1. Сроки вам известны. У помощника командира получите бланки книжек «боевой номер» и начинайте их заполнять. Отсебятины и лишнего в журналах не вести — всё строго по действующим документам. Но журнал — это формуляр учёта боевой готовности подразделения. Этот учёт должен быть кратким, конкретным и отражать все этапы подготовки и достигнутые результаты каждым матросом, старшиной или офицером. Срок подачи планов на утверждение с предъявлением журналов боевой подготовки к 18.00. завтрашнего дня. С сегодняшнего дня экипажу объявляю оргпериод. Сразу же объясню, как это понимаю я, что такое организационный период: прежде всего это изучение своих обязанностей, распорядка дня и пунктуальное их исполнение; это приведение внешнего вида, формы одежды, содержания помещений, заведования и документации в образцовый уставной порядок. Никого не буду заставлять, как Илью Муромца сиднем без толку сидеть в части день и ночь. Когда и кому работать сверх рабочего дня решаете вы сами. Рабочий день с 8.00. до 18.00. Кто не успевает выполнить и доложить о выполнении своих же планов, тот работает сколько ему потребуется для навёрстывания упущенных возможностей.
