Елена вошла в помещение, напоминающее биохимическую лабораторию, разделенную на отсеки молочно-белыми пластиковыми перегородками. Сначала ей дали проглотить блестящую металлическую капсулу, заверив, что это совершенно безвредно и покинет организм в самое ближайшее время совершенно естественным образом. Потом Елену засунули в трубу агрегата, похожего, по ее представлению, на гибрид томографа и ускорителя элементарных частиц, где ей пришлось пролежать довольно долго. А вместо того, чтобы обмерять Елену сантиметром, ее заставили снять абсолютно всю одежду, стянуть волосы на макушке и окунуться по самый подбородок в приятно-теплое желе. Желе почти мгновенно застыло, став похожим на каучуковый облив. Эту заготовку с Елены быстро и ловко сняли, разрезав в нескольких местах безопасным пластиковым ножом.
– Ну, вот и все, – сказала Карина, когда все манипуляции были закончены. – Советую принять душ, это здесь. Скафандр будет готов к концу рабочего дня. Когда оденетесь, я провожу вас назад…
«Драконью кожу» для Елены доставили в специальном чемодане, похожем на саркофаг, прямо к Майзелю в кабинет. Когда сотрудники покинули его, Майзель сказал:
– Надеть эту штуку не так легко, особенно в первый раз. Вызвать инструктора или воспользуетесь моей помощью?
– А это что, нужно обязательно прямо сейчас?
– Это крайне желательно. Завтра утром мы вылетаем в Намболу, и вам следует привыкнуть к вашей новой коже. Кстати, надевать следует безо всякого белья и…
– Я догадалась, спасибо. А какие опасности нас там ожидают, что вы так основательно потратились на мою защиту?
– Никаких особых опасностей не предвидится. Предстоят перегрузки при взлете, наборе высоты и снижении. Кроме того, я живу в соответствии с японской мудростью: меч, который понадобится один раз, нужно носить всю жизнь…
– Вы просто едите слишком много суши, – усмехнулась Елена. – Мы что, через Луну туда полетим?
– Нет. Но полетим быстро… Завтра увидите. Так как насчет инструктора?
– Я предпочту ваше чуткое руководство. Если моя нагота не будет слишком уж сильно вас смущать…
– Ну, я видел вас в купальнике. И без тоже. Мне понравилось. А смущаться я не умею. Приступим?
Елена кивнула утвердительно, и Майзель открыл саркофаг…
– Если вы рассчитывали, что это выведет меня из равновесия, то вы ошиблись, – улыбнулась Елена, разглядывая нежно-розовый скафандр. – Мне кажется, мы уже как-то раз с вами выяснили, что за цвета, по вашему убеждению, мне особенно идут. Я, конечно, никогда таких цветов не ношу, но прекрасно понимаю, что мне к лицу белое, голубое и розовое. И как вы теперь собираетесь из этого выпутываться?
– Легко, – Майзель нажал что-то на скафандре, и тот мгновенно стал антрацитово-черным. Елена, не сдержавшись, ахнула. – Некоторые из моих подчиненных слишком буквально понимают указания, отданные в виде шутки. Не обижайтесь. Я сам чуть не разозлился. Так лучше?
– Да… Потрясающая мимикрия…
– Это естественный цвет волокна, из которого он сделан. Когда подсоединен аккумуляторно-процессорный блок, цвет и степень маскировки можно менять с наручного информ-браслета. Раздевайтесь, дорогая. Я уже отвернулся…
Ему пришлось повозиться, чтобы упаковать Елену в скафандр. Он старался не прикасаться к ее телу без особой необходимости, но совсем избежать прикосновений ему не удалось. Он заметил, конечно же, как предательски налились рубиновым светом уши Елены, но не подал вида… Он помог ей надеть и застегнуть сапоги и, шагнув назад, полюбовался творением своих рук:
– Превосходно. Теперь АПБ – и полный порядок…
– А что… Спать в этом тоже можно?
– Вполне. Если уж очень сильно нужно, в нем можно даже пережить дня три без туалета…
– Что?!
– Техника, дорогая, – пожал плечами Майзель, прилаживая и подключая АПБ. – Нигде не давит? Ну-ка, пройдитесь!
– Вот это да, – Елена, сделав несколько шагов по кабинету, просияла. – Мне бы такую вещь в Пакистане в прошлом году… Потрясающе!
– Он ваш, дорогая.
– Нет-нет, я… Сколько это стоит?
– Пани Елена, перестаньте. Это глупо, наконец. Это не продается и поставляется в армию и госструктуры по специальной кредитно-зачетной схеме. И никто не будет здесь специально для вас разводить по этому поводу целую бухгалтерию. Считайте, что вам его передали в бессрочное пользование. Предмета для дискуссии не существует, – Майзель так сверкнул глазами, что Елена, вздохнув, предпочла не вступать с ним в пререкания.
– Ну, все равно спасибо…
– Пустяки. Дело житейское. Я заеду за вами в половине пятого.
– О Боже…
– А что вы думали? У меня насыщенная программа, а утром четверга я должен снова быть на рабочем месте. Так что немедленно спать, дорогая.
– Но ведь еще и семи нет!
– Ничего-ничего. Сегодня я вас отвезу домой. Эта штука никак в вашу коробчонку не поместится, хотите или нет. Так что на этот раз увильнуть не получится.
Он захлопнул саркофаг, положил его на пол и кивнул Елене:
– Попробуйте взять футляр…
– Вы хотите, чтобы я это несла?!
– Он весит килограммов сорок, но это вас не должно теперь смущать. Попробуйте.
– Ах, вот в чем дело… – Елена с некоторым опасением взялась за рукоятку и осторожно потянула вверх. В тот же миг на ее лице отразилось такое радостное детское удивление, что Майзель, не выдержав, улыбнулся. – О-о-о… С ума можно сойти! Какой-то фантастический роман просто! Сорок кило?! Да это и сорок граммов не весит!
– Превосходно. Поехали!
ПРАГА – ЛУАМБА, НАМБОЛА. ИЮЛЬ
Хотя и не сразу, но Елене все же удалось заснуть. Прежде, чем сделать это, она читала инструкцию на электронной бумаге. Инструкция была простая, как мычание, что несказанно обрадовало и удивило ее, – Елена никогда не отличалась сколько-нибудь существенной технической сметкой и компьютер использовала исключительно для набора текста и поиска информации в Сети…
Ей показалось, что она только завела глаза, как раздался телефонный звонок Майзеля:
– Я так и знал, что вы проспите, дорогая. Собирайтесь, я внизу, в машине.
Обжигаясь, Елена опрокинула в себя чашку какао и, подхватив легкие для нее теперь, как пух, футляр от скафандра и средних размеров пластиковый кофр, ссыпалась по лестнице и выскочила на улицу. Майзель вышел из машины, помог ей сложить вещи, усадил на пассажирское сиденье, сел за руль и плавно тронулся с места.
Перед въездом на автомагистраль, прямую, как стрела, упирающуюся в новый аэропорт, он включил проблесковые маячки и сирену и, выехав на полосу движения, вырулил в третий ряд и понесся так, что Елена вцепилась обеими руками в подушку сиденья:
– Вы нас угробите, ненормальный!
– Ну, это вряд ли. Я всегда так езжу…
– Но зачем?!
– Потому что в сутках только двадцать четыре часа, дорогая. И каждая минута – это чья-то жизнь. Я, конечно, чудовище, но не маньяк – убиваю, только когда хочу кушать, – и Майзель озорно подмигнул Елене.
Они влетели в аэропорт с какого-то служебного въезда – пассажирский терминал, сверкающий стеклом и хромом, и диспетчерская башня остались далеко в стороне. Они подкатились к ангару необъятных размеров, ворота которого, – как обычно маятниковые, только такие, как самые быстро работающие, признавал Майзель – распахнулись, пропуская их внутрь.
Взору Елены предстала следующая картина: небольшая группа военных, человек десять, еще какие-то люди, наверное, из корпорации, три нестандартно камуфлированных бронированных армейских вездехода, – и самолет.
Такого самолета Елена не видела никогда в жизни. Даже на картинках. Это было гигантское зеркально-черное крыло замысловатой, состоящей из треугольников и прямоугольников, формы, на толстенных коротких стойках шасси, с сигарообразным утолщением фюзеляжа посередине. Чрево крыла было распахнуто, готовясь, по-видимому, поглотить бронемашины и путешественников… Это сооружение, и весь антураж выглядели, как сцена из фантастического боевика.
– Что это? – одними губами прошептала Елена.
– Это прототип аппарата, который должен был стать третьим поколением стратегических бомбардировщиков ВВС США. В?3, так сказать. Но надобность в проекте отпала. Зато мне эта машинка как раз в пору пришлась. На этой штуке я могу за один день, используя разницу в часовых поясах, побывать в Намболе, Бразилии и в Америке, – Майзель заглушил двигатель, вышел из автомобиля, обошел его, открыл пассажирскую дверь и почти насильно вытащил за руку Елену. – И летает он так высоко, где до него никакой ракетой не дотянуться.
– Вот откуда берутся легенды о вашей вездесущности… А когда вы на нем не летаете? Стоит в ангаре?
– Нет. Спасатели пользуются. Довольно часто. Столько всего… Как вам моя птичка?
Тачка, пушка, птичка… Господи, ну что же ты за ребенок такой, грустно подумала Елена.
– Это… жуть. Я понимаю, что чувствуют чернокожие воины императора Намболы, когда этот ужас идет у них на глазах на посадку. Или на взлет…
