— Потери же огромные, — бросает Гребенкин.
— Иного выхода нет, — повторяет Несгибаемый.
И началось то, что все газеты потом назовут героическим подвигом сибирских хлеборобов. Каждый час, каждая минута погожего времени были использованы для молотьбы хлебов. Под дождем, в холодную погоду комбайнеры не уходили от своих агрегатов, при малейшем просвете заводили моторы.
Павлов в эти дни часто бывал на полях и всякий раз, уезжая с поля, говорил себе: да, это настоящие герои!
В одном из совхозов он застал секретаря партийной организации в кабинете и уже собрался пожурить его, но вовремя удержался, решив сначала все выяснить. Секретарь сидел за письмами… Больше десятка их уже в конвертах, он писал очередное. И все они — родственникам передовиков страды.
— Мы не сами это придумали, — признался секретарь, — от других переняли. Вот пишу в Свердловскую область, семье шофера Харламова. Он совхозу помогает, занял второе место, вот и уведомляю об этом жену и дочь Харламова, выражаю от имени коллектива благодарность. Надо написать и на Кубань, матери комбайнера Кочубея, поблагодарить за сына — хорошо поработал в минувшей пятидневке! Ну, а эти, — он положил руку на письма в конвертах, — это нашим, совхозным. Некоторым посылаем телеграммы. И само собой — положенные премии.
Он рассказал, как организовано соревнование, как поощряются победители. Но все это в соответствии с рекомендациями крайкома партии. А вот письма — новинка, и новинка хорошая, думает Павлов. Он подождал, пока парторг написал все письма, и пригласил его съездить к лучшему комбайнеру.
— А самый лучший у нас — сын директора Костя Котов.
Парторг рассказал о нем. Котов поступил в сельхозинститут, готовился стать инженером, но проучился два года и вернулся домой. Решил продолжать учебу заочно, попросился на комбайн. Тем более что и до этого работал на комбайне.
День пасмурный, но без дождя. По полям двигались комбайны, но еле-еле… И комбайн Котова не спеша пожирал хлебный валок, то и дело останавливался, пережевывал сырую массу, затем снова двигался…
Костя Котов, рослый, не по годам серьезный, рассказал Павлову, как у них организована работа. Нового он ничего не сообщил, и, как понял Павлов, секрет его успеха в трудолюбии. За всю уборку ни единого простоя по техническим причинам! И не случайно на бункере его комбайна красуются уже девять звездочек.
Павлов хорошо запомнил комсомольца Костю Котова. И зимой с большим удовольствием пожимал его руку, когда вручал ему ленту «Чемпион жатвы-72». Костя Котов намолотил зерна больше всех— 18 тысяч центнеров!
Вот что значит трудолюбие!
Трудной оказалась «страда-72», очень трудной. Но победа осталась за людьми. Высокий урожай был убран. Конечно, не обошлось без потерь, но рекордный рубеж взят!
Тружеников края тепло поблагодарил Генеральный секретарь ЦК. Его телеграмма была оглашена на митинге победителей в соревновании хлеборобов. И хлеборобы в своем ответе дали заверение, что они не пожалеют сил для достижения новых трудовых успехов.
Изучая материалы по урожайности полей в третьем году девятой пятилетки, Павлов никак не мог погасить в себе чувство радости за результаты работы хлеборобов. Правда, он одновременно и упрекал себя: урожай в целом по краю ниже прошлогоднего, а ты радуешься… Искать бы промахи — самое верное дело. Но Павлов привык быть честным перед собой и на этот раз был убежден: нет, это не поражение, а победа!
В Сибири этот год для урожая выдался не очень удачным, а местами просто неблагоприятным. В мае и июне дожди выпали лишь в пределах обычной нормы, а она не обеспечивает высокого урожая. Случались суховейные дни в июне, жара доходила почти до сорока градусов. На памяти Павлова были схожие года, да и Соколов сравнивал этот год с шестьдесят третьим. Но тогда урожай зерна получили по семь с небольшим центнеров с гектара. А нынче — больше пятнадцати! Это ниже на полтора центнера, чем в прошлом году, но все же больше пятнадцати! Условия не очень благоприятные, а урожай почти рекордный! Вот это-то и радовало Павлова: сумели выстоять! А это значит, что перелом в урожайных делах наступил! И перелом коренной! Вот это-то, как понимал Павлов, и есть важнейшее достижение последних лет в области сельскохозяйственного производства. Теперь едва ли можно сомневаться в том, что при более благоприятных погодных условиях появятся рекордные урожаи.
А тут еще председатель крайплана Сергеев «подсунул» успокоительную бумажку со своими анализами. Вот она… Павлов еще и еще раз всматривался в цифры. В прошлом году средний сбор зерна с гектара составил по краю 16, 9 центнера. Это, как всегда, по бункерному весу. Но в прошлом году только в сданном государству зерне потери на рефакции за счет высокой влажности и засоренности, составили одиннадцать процентов. Весьма значительной была разница между бункерным и чистым весом по зерну, оставленному в хозяйстве — на семена и на фураж. Но если и там принять только одиннадцать процентов, то ведь чистого-то зерна с гектара получится 15 центнеров. А нынче потери на зачете менее трех процентов. Выходит, чистого-то зерна нынче собрали не меньше прошлогоднего!
Не первый раз Павлов недоумевает: почему до сих пор учет урожая ведем по бункерному весу? Этот вопрос он задавал и в Москве, но там ответили: так давно заведено. И если начать учет по чистому весу, то как сопоставлять с прошлыми годами? Павлову такие суждения кажутся наивными. Ведь и за прошлые годы можно пересчитать урожай по чистому весу. А то ведь вот какая картина-то получается: хлеборобы их края нынче собрали чистого зерна не меньше, чем в прошлом году, но их уже упрекают за снижение урожая… «Надо ставить этот вопрос более серьезно», — решает Павлов и откладывает в сторону листок с цифрами.
Почему-то вспомнились слова Егорова, когда разговаривал с ним по телефону: засуха нынче… Этим оправдывал Егоров сильное против прошлого года снижение урожая в Кулундинской области — оно равно 7 центнерам с гектара. Павлов собирался побывать у соседа на полях, но не удалось. И все же он готов верить Егорову — засуха была. Потому что их районы, соседствующие с Кулундинской областью, тоже снизили урожайность против прошлого года. Однако их край собрал нынче самый высокий урожай в Сибири. Лишь Курганская область получила такой же, но курганцы давно уже стали лидерами в урожайных делах. Потому что там Мальцев…
Вспомнив о колхозном ученом, Павлов припомнил и недавний разговор с директором Березовского совхоза Григорьевым. Он приглашал посмотреть их хлеба, говорил, что они придерживаются мальцевской агротехники и отказались от обработки полей модными в последние годы плоскорезами. Павлов пообещал заехать, но пока не удалось. Он берет таблицу, в которой показан урожай зерновых в сравнении с прошлым годом. Вот и Березовский совхоз… В прошлом году намолотили с гектара по 20,7 центнера зерна, нынче 20,4.
— Вот это здорово! — вслух произносит Павлов. В самом деле — выше двадцати центнеров с гектара! А если учесть потери на зачете в прошлом и в нынешнем году, то ведь березовцы получили нынче урожай выше, чем в прошлом году!
Павлов отыскивает показатели Иртышского совхоза, где директором Коршун. Тот ведь уже много лет применяет мальцевскую агротехнику. Вот… И у него почти двадцать центнеров с гектара, чуть ниже прошлогоднего.
Рука Павлова по привычке потянулась к телефону: надо сообщить это Гребенкину, может, он сам ездил в эти хозяйства. Но, подняв трубку, сразу же опустил ее: забыл, что сидит не в кабинете, а у себя дома, и что уже глубокая ночь.
«Завтра же съезжу в Березовский», — решил он. И продолжает изучать таблицы.
За строчками цифр проглядывают многие отрадные перемены последних лет. И, пожалуй, главное: никогда еще страда не проходила так организованно, как в этом году. Конечно, были бессонные ночи у механизаторов и у руководителей, было колоссальное напряжение во всех звеньях, все это было, как и всегда. Но нынче уже к середине сентября многие хозяйства завершили обмолот хлебов, а к концу сентября все хлеба обмолотили, даже в самых северных районах. Это впервые так! И дело тут не только в том, что август и сентябрь были благоприятными для уборки, не очень дождливыми, а и в том, что нагрузка на комбайн снизилась против прошлого года почти на двадцать процентов. Помогло и то, что часть хлебов убрали прямым комбайнированием. А разве тот факт, что более двух тысяч работников сельского хозяйства за урожай прошлого года были награждены орденами и медалями, не имел влияние на нынешние результаты? Конечно, имел! Разве сам Павлов, удостоенный ордена Ленина, не чувствовал себя обязанным работать лучше, чем прежде? Он невольно усмехнулся: эти слова подвернулись случайно, но ведь это факт! Конечно же возросло, и весьма заметно, мастерство механизаторов. Да и руководители возмужали, этого Павлов никак не мог сбросить со счета.
