Трейси Шевалье - Тигр, светло горящий

Говоря это, она поморщилась, тело ее напряглось, застыло, словно прислушиваясь к внутренней боли.

Глаза у Магги расширись.

— Мейси! — прошептала она. — И давно это уже?

Мейси с ужасом посмотрела на нее.

— С утра, — сказала она. — Но еще терпимо. Пожалуйста, поедем скорее. Я не хочу, чтобы это случилось здесь.

Она оглядела шумный, хлопотливый, грязный постоялый двор.

— Я хочу домой.

— Ну по крайней мере, ты еще вопить не начала. Еще, может, несколько часов, — решила Магги. — Посмотрим, как пойдут дела.

Мейси благодарно сжала руку подруги.

Последний отрезок пути не доставил Магги ни малейшего удовольствия — она волновалась за Мейси в дилижансе, но не хотела просить кучера, чтобы тот остановился, чтобы узнать, как там дела. Она могла только предполагать, что если бы там началось, то Рози постучала бы в крышу. Да и окружающий ландшафт, несмотря на зелень полей, приятное чередование холмов и долин, яркое голубое небо, жаркое солнце и живые изгороди, казался ей угрожающим теперь, когда она знала, что скоро может оказаться посреди него. Она стала замечать, как редки здесь дома.

«Что мы будем делать? — подумала она. — Что, если Мейси родит где-нибудь здесь, среди полей?»

Пидлтаун оказался большой деревней с несколькими улицами, вдоль которых стояли дома с соломенными крышами. Здесь было несколько пабов, а из дилижанса их высадили на рыночной площади. Магги попрощалась с кучером, который пожелал ей удачи, потом рассмеялся и щелкнул кнутом по спинам лошадей. Когда дилижанс исчез из виду, а вместе с ним — тряска, скрипы и грохот, с которым они жили в течение последних полутора дней, три девушки в молчании замерли на улице. В отличие от Лондона, где большинство прохожих не обратили бы на них никакого внимания, здесь Магги показалось, что вся улица разглядывает новоприбывших.

— Рози Вайтман, ну и наделала ты делов, — заметила молодая женщина, стоявшая у стены дома с корзиной булочек.

Рози, у которой было немало оснований для слез в течение тех двух лет, что она провела в Лондоне, и которая за все это время ни разу не плакала, вдруг разрыдалась.

— Ах ты кривоногая сучка! Не смей ее трогать! — крикнула Магги.

К ее удивлению, женщина грубо расхохоталась. Магги повернулась к Мейси, чтобы та ей объяснила, что происходит.

— Она тебя не понимает, — сказала Мейси. — Они не привыкли к лондонскому произношению. Бог с ней.

Она дернула Магги за рукав, отвлекая ее от смеха, которым заразились и другие.

— Это ерунда. Местные всегда над нами посмеивались. Идем.

Мейси повела их по улице, и через несколько минут они оказались за пределами деревни на дороге, ведущей на северо-запад.

— Ты уверена, что нам стоит уходить из города? — спросила Магги. — Если тебе пора родить своего ребеночка, то сейчас самое время сказать об этом.

Мейси покачала головой.

— Нет, я не хочу рожать в Пидлтауне. Все будет в порядке. Сейчас уже не болит.

Она торопливо зашагала по дорожке, потянув за собой Рози. Когда они оказались в родной холмистой местности на пути в Пидл-Вэлли, Мейси повеселела и принялась радостно размахивать руками. Они с Рози начали показывать друг другу знакомые им ориентиры и снова строить догадки о разных жителях деревни, чем они и занимались в течение нескольких последних дней.

Поначалу холмы были протяженные и пологие, с широким небом над ними, напоминавшим перевернутую голубую чашу; открывавшийся на многие мили вперед пейзаж представлял собой коричнево-зеленые холмы, разделенные рощицами и живыми изгородями. Дорожка шла строго вдоль высокой живой изгороди, окаймленной цветущим бутенем высотой в человеческий рост. Было жарко и безветренно, солнце безжалостно обжигало их, невидимые насекомые жужжали и кусались, от бутеня шел дурманящий дух, и вскоре Магги словно поплыла. В близлежащих полях не было видно ни овец, ни коров, ни людей. Магги все время крутила головой, но нигде не находила ни дома, ни сарая, ни пашни, ни водопоя, ни даже ограды. Ничто, кроме разбитой дороги, не говорило о том, что здесь живут люди. Ей внезапно привиделась она сама на этой земле, как ее могла увидеть птица с высоты, — одинокое белое пятнышко среди зеленого, коричневого и желтого. Безлюдье пугало ее: она чувствовала, как страх возникает где-то в ее чреве, пробирается по груди к горлу и хватает за него, грозя удушить. Она остановилась, сглотнула и попыталась окликнуть двух девушек, которые уходили от нее все дальше и дальше по дороге.

Магги закрыла глаза и, глубоко вздохнув, вызвала в своем воображении голос отца: «А ну-ка, Магги, соберись. А то это совсем не годится». Открыв глаза, она увидела фигуру, спускающуюся им навстречу с холма. Облегчение, которое она испытала, было подпорчено новой тревогой, потому что Магги слишком хорошо знала: одинокий человек на безлюдье может быть серьезной угрозой. Она поспешила вперед, догоняя своих спутниц, которые тоже увидели направляющегося к ним человека. Ни одна из них не выказала ни малейшего беспокойства, напротив, они даже ускорили шаг.

— Это же мистер Кейс! — воскликнула Мейси. — Он идет из Пидла. Здравствуйте! — крикнула она, махая ему рукой.

Они встретились в низшей точке долины, рядом с ручьем, разделявшим два поля. Мистер Кейс был того же возраста, что и Томас Келлавей, высокий, жилистый. На спине он нес мешок и шел широким размеренным шагом человека, который много времени проводит на ногах. Узнав Мейси и Рози, он высоко поднял брови.

— Так вы двое идете домой? — спросил он. — Что-то я ничего о вас в Пидле не слышал. Они вас ждут?

— Нет, они ничего не знают, — ответила Мейси.

— Ты собираешься остаться? Нам не хватало твоих умелых ручек. Знаешь, у меня есть клиент, который просит именно твои пуговицы.

Мейси разрумянилась.

— Ой, вы надо мной шутите, мистер Кейс.

— Ну, мне надо идти. Значит, я тебя увижу через месяц?

Она кивнула, а он зашагал вверх по дорожке.

— Кто это? — спросила Магги, глядя ему вслед.

Мейси смотрела на удаляющуюся фигуру с приязнью, благодарная ему за то, что он ничего не сказал и не удивился по поводу ее живота.

— Это агент, что покупает у нас пуговицы, — он приходит раз в месяц. Сейчас он идет в Пидлтаун. Я и забыла, что он приходит каждый месяц именно в этот день. Странно, как быстро мы забываем такие вещи.

Девушкам понадобилось немало времени, чтобы подняться на холм. Они пыхтели, отдувались, часто останавливались. Теперь все их вещи несла Магги. Когда они остановились передохнуть, Магги увидела многозначительную гримасу на лице Мейси, но решила ничего не говорить. Спускаясь, они двигались быстрее, а когда снова пришлось идти вверх по склону, их шаг замедлился. Так, с остановками, двигались они по Пидл-Вэлли. Магги узнала, что ручеек, который они несколько раз пересекали, и был рекой Пидл, которая в летнюю жару пересыхала до такого вот жалкого состояния. Эти сведения вернули ей частичку ее прежнего чувства юмора.

— Река? Ну и река! Да нужно тысячу таких Пидлов, чтобы получилась Темза! — пошутила она, прыгая на камушек в середине речушки и пересекая Пидл в два шага.

— Можешь себе представить, что я чувствовала, когда в первый раз увидела Темзу, — в тон ей сказала Мейси. — Я уж решила, что потоп!

Они наконец поднялись на вершину очередного холма, где обнаружили, что их тропинка пересекает настоящую дорогу, ведущую к домам, сгрудившимся вокруг церкви с квадратной колокольней, одна сторона которой отливала золотом клонящегося к закату солнца.

— Ну наконец! — веселым тоном, скрывая волнение, сказала Магги.

— Еще не совсем, — поправила ее Мейси. — Это еще только Пидлхинтон. А Пидлтрентхайд — следующий. Деревня эта большая, но мы все равно уже скоро доберемся.

Она ухватилась за изгородь, у которой они остановились и, тихонько постанывая, оперлась о нее.

— Потерпи немножко, Мейси, — сказала Магги, поглаживая ее по плечу. — Скоро будет помощь.

Когда схватки прекратились, Мейси выпрямилась и твердым шагом пошла по дороге. Рози двинулась следом с меньшей уверенностью.

— Ой, Мейси, что тут о нас будут говорить…

Она опустила глаза на собственный живот.

— Ну с этим мы теперь ничего не можем поделать, ведь так? Так что не вешай носа. Вот, возьми меня под руку.

Мейси сама взяла под руку подружку, и они стали спускаться в Пидлхинтон.

На тропинке, по которой они шли, кроме агента по закупке пуговиц им попался человек с овцой вдалеке и еще один — с лошадью и плугом. На дороге же было многолюднее: с полей возвращались работники, кто-то скакал в направлении Дорчестера, фермер гнал коров в хлев, дети шли домой, наигравшись у реки. Девушки старались слиться с остальными и не привлекать к себе внимания, но это было, конечно же, невозможно. Не успели они дойти до первого дома деревни, как их стали окружать дети. Каждый раз когда им приходилось останавливаться из-за Мейси, дети тоже останавливались поодаль.