Сегодня Володя особенно спешил домой, ожидая с нетерпением встречи со своим покровителем – Магазанником Аркадием Натановичем. Он уважал и любил этого человека, прислушивался к его советам. "Нат" – так звали Магазанника в семейном кругу. Он уже изнывал от нетерпения, ожидая своего приверженца. Привязанность была взаимная, искренняя у этих двух разных по возрасту и степени развития личностей. Володя получил несколько презентов – новое фирменное кимоно и чудесные кроссовки. К тому времени жилье семейства расширилось за счет объединения с прикупленной смежной квартирой. Магазанник был очень торжественен: он собрал в одной большой комнате всю честную компанию – Володю, Сабрину, Музу и начал по-солдатски просто:
– На ваш суд, господа, выносится следующее предложение – ужесточить воспитание Володи определением его в Санкт-Петербургское Нахимовское военно-морское училище. Его отец прошел эту школу, и она не повредила ему – надо поддерживать хорошие традиции. Да и "гусарское" образование Володе в этом возрасте пойдет только на пользу. Прошу высказывать свое мнение! Не будем нарушать добрые старые армейские традиции. Как на совете в Филях перед Бородинским сражением, первое слово предоставляется младшему по званию – тебе Володя.
Высказывания были, пожалуй, были лишними – все мгновенно отпечаталось на лицах участников: Володя ликовал, Сабрина погрустнела, Муза выплеснула в лицо Магазанника лаву негодования. Она уже собиралась разразиться бурной отповедью, но Аркадий Натанович живо и решительно тормознул ее категорической установкой:
– На военных советах, Муза, женщины вообще лишние, только в виде исключения дамы приглашены. Мы еще не слышали мнение Владимира
Муза вовсе не собиралась останавливать извержение лавы, тем более, что не было здесь никакого военного совета, а делалась попытка безответственными людьми оторвать от нее любимого отрока! Однако Володя слишком быстро отреагировал и начал речь. Муза не хотела перебивать мальчика.
– Я могу сказать лишь одно, – начал Володя, смущаясь, – что мне очень жаль было бы расставаться с мамой и дорогой тетей (так он называл Музу, когда хотел подлизаться), но поступление в Нахимовское училище – моя давняя мечта. Мне хочется пройти, хотя бы частично, дорогой отца, узнать военную жизнь. Правда, я не уверен, что в дальнейшем обязательно буду военным.
Сабрина, словно ничего и не собиралась говорить – Муза почувствовала, что это заговор. Конечно, Магазанник уже подготовил Сабрину к согласию, уговорил: она женщина слабая, нерешительная, подпадающая под влияние сильной личности. Муза собиралась высыпать на головы этим "бестолочам" ведро с раскаленными углями и помоями. Ей казалось, что необходимо обязательно отстоять Володю. Ноздри у нее раздувались, она испепеляла Сабрину и Магазанника. Но зловредный мужчина тоже не дремал:
– "Буря! Пусть сильнее грянет буря"! – процитировал Магазанник классика, улыбаясь на встречу молниям "любимой тетушки".
Ясно, что здесь, сейчас, должно было произойти несчастья с кем-нибудь из присутствующих. Но Володя был слишком хорошим учеником своего домашнего психолога: он быстро пересел к Музе на диван, обнял ее за плечи и шею, прижался губами к ее щеке, и любящая женщина спеклась моментально! Не было даже рыданий, но тихо текли слезы по щекам этой грозной колдуньи – ясно, что вопрос был уже решен, главное слово в нем принадлежит именно Володе. Ничем материнскому горю уже не поможешь. Но кто знает, может и справедливы добрые слова: "Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня" (Псалом 15: 6).
Свершилось то, что, скорее всего, и должно было рано или поздно свершиться: мужчина потянулся к мужским делам – к ратному труду, к военной службе! Схема поступления в училище была простой: летом Володя прошел медицинскую комиссию, сдал экзамены и был зачислен в девятый класс, то есть в третью роту воспитанников Военно-морского флота России. Так легко и просто открылась новая страница пока еще тоненькой книги его жизни.
Первое утро в лагере на берегу озера Нахимовское. Когда тебя всю ночь поедом сжирают тучи комаров, а ты беззащитен перед ними, то рассвета ждешь с нетерпением, дабы прекратить мучительную пытку. Палатки – слабая защита от нападения кровососущих, с ними борьба только одна – непрестанное движение. С радостью встречаешь звук горна, команду "Подъем"! За ней следует быстрое построение повзводно, бег, физ-зарядка, умывание холодной озерной водой, уборка в палатках, заправка коек, подготовка к утренней проверке.
И вот уже определились в строю места новых воспитанников – повзводно, по отделениям, по ранжиру. Идет перекличка – сколько здесь разных фамилий, несколько раз выкликаются и Сергеевы – их трое в роте, в разных взводах, так что не перепутаешь. Строевым шагом, ведомая дежурным офицером, вышагивает колонна по периметру стадиона, расположенного в центре лагеря, совмещенного с линейкой для построения. Нахимовцы идут к деревянным корпусам, где размещается столовая, учебные классы, казарма взвода хозяйственного и охранного обеспечения, состоящего из матросов срочной службы, общежитие обслуживающего персонала, медсанчасть. Дежурный офицер использует любую подходящую минуту для освоения воспитанниками воинского регламента, а потому подается команда: "Рота, равнение напра – во"! Там, на краю линейки, уже дожидается командир роты – капитан второго ранга Бориченко. Он тоже заинтересован в укреплении дисциплины, привитии необходимых строевых навыков своим подопечным. Теперь они отданы, практически, в полное его распоряжение на три года. Воспитанники по команде прижимают руки к бедрам, усиленно и немного косолапо печатают шаг и совершают четкий поворот головы направо. Командир роты здоровается: "Здравствуйте товарищи нахимовцы"! И ему в ритме строевого шага в ответ сто двадцать молодецких глоток выкрикивают, словно лая или отругиваются: "Здравия желаем, товарищ капитан второго ранга"! Теперь необходимо потренировать исполнение традиционного морского, раскатистого "Ур р – р – а"!
Для того, чтобы вызвать энтузиазм голосовых связок, необходимо с чем-нибудь поздравить воспитанников. Командир роты находит предлог: "Поздравляю вас с началом строевой практики"! Особым шиком считается, когда ответное "Ура" последовательно перекатывается от начала до окончания колонны – подхватываемое повзводно. И нахимовцы стараются, как могут. Не все еще получается – тренировались мало, – но появляется повод для дополнительных строевых занятий в вечернее время. В армии желательно, чтобы решения командира были объяснены, оправданы, понятны подчиненному. Поэтому звучит слабый упрек командира: "Вяло отвечаем, будем тренироваться дополнительно"! Но никто и не возражает: нахимовцы еще в состоянии рауш-наркоза от переживаний счастья в связи с зачислением в строй!. Они готовы к любым мытарствам.
Но вот и столовая: воспитанники входят в нее по команде "Справа по одному, повзводно!", остальные маршируют на месте, дожидаясь своей очереди. Вошли все и вытянулись вдоль длинных столов по обе стороны. Но пока поглощают пищу только глазами. Звучит команда: "Сесть! К приему пищи приступить". На еду, какая бы она соблазнительная не была, нельзя набрасываться, как голодный пес, иначе получишь замечание, но и затягивать трапезу тоже никто не позволит: не успел съесть – оставляй на столе, ибо обязательно прозвучит команда: "Встать! Выходи стройся".
Так утро за утром, день за днем потянулись часы, сутки, недели: менялось расписание занятий, но без больших отступлений от привычной череды – строевые, изучение устава, шлюпочная подготовка, общая физ-подготовка – кросс, плавание, спортивные игры, гимнастика. Свободного времени практически не оставалось – отцы-командиры умело изымали его и заполняли дежурствами, уборками, придирками. Но это и к лучшему – быстрее пробегают дни лагерного сбора, приближается водворение на зимние квартиры. Маленькие промежутки между обязательными занятиями съедали несложные хозяйственные заботы – постирушка, сушка, глаженье гюйса, носового платка, чистка обуви и прочие мелочи.
Ребята быстро перезнакомились и начали формироваться маленькие стайки сотоварищей. Володя почему-то ближе сошелся еще с одним Сергеевым (Николаем) из второго взвода. Сам же он, видимо, из-за высокого роста был определен в первый взвод. В своем же взводе он сдружился с Александром Куприяновым и Борисом Мартыновым. Вот так, вчетвером, в короткие минуты свободного времени они и объединялись для обсуждения новых впечатлений, да приятных воспоминаний. Ребята эти были серьезными юношами, отменными спортсменами, каждый из которых имел свои пристрастия, но все вместе они составляли неплохой тандем в любом игровом противодействии – в футболе, баскетболе, водном поло. Преподаватель физической подготовки быстро отметил их явные таланты. Володя пока держал в тайне навыки восточных единоборств – это была установка Олега Верещагина: "не раскрывать себя до самого последнего (критического) момента противоборства". Легче побеждать противника, когда ему не известны твои сильные качества.
