Томас слушал, а в животе у него нарастало противное чувство тошноты. Когда Родригес упомянул о том, что людей посадили в тюрьму, его взгляд переметнулся от окна в сторону рассказчика.
— Да, мистер Эдгар, вы должны быть очень осмотрительны. Если Сантос пронюхает, какие вопросы вы тут задаете, вам будет грозить большая опасность.
— Уверен, что ничего подобного не случится, — сказал Томас. — Этот человек не посмеет сделать мне что-нибудь плохое. Британское правительство этого не допустит.
— И в то же самое время оно допускает, чтобы индейцев тысячами калечили и убивали. Вы даже не представляете, что это за человек. Те люди, которых он нанимает в бригадиры… он позволяет им бесчинствовать до озверения. Он не платит им денег, а держит их на процентах с собранного каучука — вот они и гоняют и запугивают индейцев. Они просто кровожадные чудовища. Я пожалел вас и не стал описывать, что эти звери делают с людьми, но, может, лучше, если вы будете знать обо всем.
Томас сделал глубокий вдох.
— Да. Продолжайте.
— Мистер Эдгар, они привязывают людей к деревьям и, отрезав им конечности, оставляют их там истекать кровью, пока они не умрут. Женщин насилуют на глазах у их детей. У матерей отнимают младенцев и бьют их об деревья так, что мозги летят во все стороны. Компании делают вид, что нанимают индейцев, но на самом деле те попадают в рабство. Вначале их силой заставляют работать, затем они отрабатывают еду и крышу над головой, а потом оказывается, что они должны денег больше, чем заработали. Если кто-то попытается сбежать, то за ним охотятся ради забавы, а потом пытают.
— Но это же отвратительно!
— Да, это так. И ваш сеньор Сантос стоит за всем этим.
Томас оттянул ворот. Как нестерпимо душно стало в комнате. Он распахнул окно и высунул голову под дождь. Он и раньше знал, что Сантос всесилен, но считал, что люди заискивают перед ним из-за богатства, а не из страха.
Наконец он убрал голову из-под дождя. Вода стекала по лицу, заливала глаза. Он потер их. От пота и дождевой воды в глазах щипало.
— Как же им это сходит с рук?
— Половина каучуковых баронов такие же мерзавцы, а остальные слишком боятся Сантоса, чтобы предпринять какие-нибудь действия против него.
— Зачем тогда нужно было печатать объявление?
— Робертс обещал мне поддержку американского правительства, — Родригес сплюнул на пол. — Он убедил меня, что я делаю благое дело. Это ли не легковерность? Вот и с вами мне не следовало бы разговаривать на эту тему.
— Сеньор Родригес, я напишу британским управляющим компании Сантоса: они должны знать, что здесь творится!
Родригес засмеялся. Томас давно заметил, что он делает это, когда ему совсем не смешно.
— А вы уверены, что они не знают об этом? Сами подумайте, сеньор. Индейцы! Это же дешевая рабочая сила! Они же набивают себе карманы золотом. И вам кажется, они захотят услышать от вас правду?
— Ну, тогда я сообщу правительству.
— Вы что, не понимаете? Да вы уже будете покойником, прежде чем успеете кому-нибудь что-нибудь сообщить. Сантос контролирует всех и вся в этом городе. Любое письмо, адресованное официальным властям в Англии или Америке, будет перехвачено, и вас обязательно убьют. Все, что вам остается, — это держать рот на замке, пока благополучно не покинете это место.
— А как же вы? Вам разве не страшно?
— Разумеется, страшно. Я просто раздавлен. А ведь это только предупреждение. Если сделаю еще что-нибудь — например, буду критиковать Сантоса, — то пойду на корм пираньям. Мне не следовало бы говорить с вами об этом. Однако видите то судно у причала? Через три дня я буду на его борту — оно направляется в Португалию.
— А что с Робертсом? Вы говорите, он и его друг были арестованы?
— Да. Их не убили. На такое они пока не могут пойти — строительство железной дороги важнее. В настоящее время ничто не указывает на то, что ограбление и арест как-то связаны с Сантосом. Робертсу удалось подкупить кое-кого и освободиться — не спрашивайте меня как. Он подумал, что, приехав в Манаус, сможет собрать свидетельства против Сантоса. Но все, с кем он беседовал, отказались подписаться под своими показаниями в присутствии адвокатов. Вероятно, все адвокаты здесь находятся на содержании Сантоса.
— Значит, он все-таки нашел людей, с которыми можно поговорить. Вам известно, кто они?
— Он обещал не разглашать их имен, так что я не могу вам сказать. Знаю только об одном — это плотник по имени Ассис, который когда-то работал на Сантоса в Икитосе. Не представляю, где вы найдете его сейчас.
— А Робертс? Где он теперь?
— Я отговаривал его, но он отправился назад в Икитос, чтобы освободить своего товарища по несчастью.
— Это разве разумно?
— Живым ему туда не добраться.
Солнце вышло из-за туч, и жаркие лучи отражались от влажной дороги. Томас сощурился и, прикрывая ладонью глаза от слепящего света, медленным шагом направился назад к дому. Что делать? Больше всего на свете ему хотелось до отъезда найти свою бабочку. Временами мерещилось, что она так близко, что он чувствует ее запах, а иногда оказывалось, что бабочка — это просто досужая молва, и даже не миф. Но сегодня его страсть утратила всякое значение для него, скукожилась так, что даже стыдно вспоминать. Сантос был ключевой фигурой в деле поиска его бабочки, но разве можно быть признательным человеку, который несет ответственность за такие страшные преступления? Не означает ли это, что и у него, Томаса, руки в крови? Но опять-таки, что ему делать? Противостоять Сантосу, и даже Антонио, опасно. А может, просто улизнуть? Запрыгнуть на первое же судно, уходящее в Европу? Но сразу не получится — у него нет денег, а без помощи Сантоса билет надо будет организовывать не отсюда, а через Англию. Да и вообще, чего он добьется, если сбежит? Он может, конечно, пойти к властям и сообщить всем о жестоком обращении с индейцами, но какие у него доказательства? И с какой стати они начнут бить тревогу? Совсем недавно Британия сама порабощала всевозможные народы в своих колониях. Его и слушать не станут, скажут: еще один ученый-неудачник — ничего не нашел, зато решил облагодетельствовать человечество.
Единственный выход — вернуться в лагерь и уговорить остальных, что пора возвращаться домой, но если хоть один из них заметит, что Томас чего-то боится, и скажет об этом Сантосу, то им всем придет конец.
Жоаким шел рядом с ним, подстраиваясь под его неспешный шаг. Короткие штанишки его были в пятнах сажи — там, где он вытер о них руки. Томас поднял руку и опустил ее мальчику на плечо. Тот вздрогнул, но не стал отодвигаться, и Томас, потрепав его по плечу, снова уронил руку.
Проходя мимо отеля, он увидел знакомую личность, спускавшуюся по ступеням на улицу, — мисс Лили. Она была в сопровождении не одного, а сразу трех мужчин — все держали руки наготове, чтобы помочь ей сойти вниз. Один из них раскрыл зонтик над ее головой, укрывая от палящих лучей солнца. Томас шагнул в сторону, желая остаться незамеченным, но Лили увидела его.
— Месье Эдгар! — воскликнула она. — Какой приятный сюрприз! Вы уже вернулись из путешествия?
Томас изобразил изумление.
— Мисс Лили! Как приятно видеть вас.
Она протянула ему руку, ладонью вниз, и он взялся за нее, не совсем понимая, что делать с этой рукой — то ли пожать, то ли поцеловать. Ом сдавил ей пальцы и слегка поклонился, прежде чем выпустить их.
— А где ваши товарищи? Доктор Харрис? Он с вами?
— Нет, я вернулся один.
— А сеньор Сантос?
— Также в верховьях реки. Я вас разочаровал.
— О нет, — сказала она, но улыбка у нее получилась через силу.
Три ее спутника молча стояли рядом и смотрели на Томаса, не скрывая презрения. Должно быть, она заметила, что Томас поглядывает на них с беспокойством, потому что повернулась к ним и попросила:
— Вы не оставите нас на минуту, джентльмены?
Они буркнули что-то в знак согласия и отошли на несколько шагов в сторону.
— Похоже, вы пользуетесь большим успехом, — произнес Томас как можно более сердечно.
— Я должна поблагодарить за это сеньора Сантоса. Он удостоил меня своим покровительством, а в этом городе все хотят иметь то, что имеет сеньор Сантос. Теперь я самая популярная девушка в Манаусе.
«И самая дорогостоящая, за это я ручаюсь», — подумал Томас.
Лучи света соблазнительно играли в этих рыжих волосах, заставляя их светиться, а на бледном лице появилось еще больше веснушек — воздействие тропического солнца. Кончик носа слегка порозовел.
Она попросила у Томаса закурить, и он с удовольствием достал портсигар. Лили сняла перчатку, чтобы взять сигарету, и, пока она прикуривала, он обратил внимание на две коричневые язвочки, размером с пенни, на ее руке.
— Вы что, обожглись? — спросил он.
Лили отвела взгляд, и Томас мысленно отругал себя.
