-- Чем это от тебя пахнет? -- спрашивает.
Азамат с Киром как раз присоединяются к нам за столом, и Азамат тут же наклоняется и нюхает.
-- Лекарствами какими-то.
-- Может быть, я же только что из Дома Целителей. У меня на обратном пути такая история получилась...
Пока нам несут первое блюдо, я в общих чертах рассказываю про свою встречу с Авьясом. В пересказе события прошлой ночи выглядят ещё более нелепыми, чем в жизни, но все мужики, включая Кира, смотрят на меня в ужасе. Даже Алэк бросает сиську и укоризненно гудит. После окончания рассказа повисает напряжённое молчание, которое нарушает только слуга с супницей, пришедший нас кормить.
-- Лиза, -- выдыхает Азамат. -- Ты хоть представляешь себе, в какой ты была опасности?
-- Котик, ну он бы не сделал мне ничего серьёзно плохого, ему же нужно было, чтобы я его дочку полечила.
-- Это тебе крупно повезло, -- хрипло замечает духовник. -- Авьяс среди знающих -- один из самых порядочных. Кто другой мог бы тебя с совсем другими целями заловить. Ещё при этой твоей долбаной манере представляться каждому встречному-поперечному... вообще поражаюсь, как до сих пор ничего не случилось.
-- Ну интересно, -- говорю. -- а на что мне духовник? Он разве меня не защищает от ворожбы?
-- Он-то защищает, но и свою голову на плечах надо иметь!
-- Как ты вообще могла остаться ночевать в доме знающего? -- хмуро спрашивает Азамат.
-- А я откуда знала, что он знающий? На нём что, написано? У него даже верёвки с узелками на двери не висело.
-- Он носит усы без бороды, -- почти что по слогам поясняет Алтоша. -- Усы без бороды или борода без усов только у знающих бывают.
-- Чудесно, а мне об этом кто-нибудь когда-нибудь говорил?
Алтонгирел тяжело вздыхает, Азамат трёт лицо. Оба молчат.
-- Вот именно, -- подытоживаю я. -- Давайте сначала научимся сообщать важные вещи, а потом уже предъявлять претензии?
-- Лиза, -- тяжело говорит Азамат. -- Мы не можем предостеречь тебя ото всех возможных опасностей. Я понимаю, что на Земле у вас очень спокойно и стабильно, и ты привыкла не думать о возможных бедах. Но здесь не так. Здесь за каждым кустом может таиться какая-нибудь дрянь, и её надо знать в лицо, чтобы не пропасть. Тебе нужен телохранитель.
Я закатываю глаза.
-- Ну Азамат, мы же это уже обсуждали...
-- Вот, дообсуждались. Я понимаю, что тебе это неудобно. Но хотя бы на выезды, Лиза. После того, что ты мне тут рассказала, я просто не могу отпустить тебя одну никуда на этой планете!
Я тяжело вздыхаю и принимаюсь поправлять лямочку от ползунков на Алэке. Спасибо тебе большое, Авьяс, горячее и пламенное, чтоб тебя шакал покусал!
Ирликово вино, похоже, действует на меня одним-единственным способом: когда я хочу проскользнуть незамеченной, мне это удаётся в абсолютно любой ситуации, даже если на меня в шесть глаз внимательно смотрит группа лучших телохранителей на планете. Конечно, нехорошо подставлять бедных парней, они-то не виноваты, что Азамат за меня переживает, но...
Нет, я поначалу пыталась смириться, в конце концов, у всех заметных персонажей есть телохранители, и ничего, живут как-то, не жалуются. А я, вообще-то, Императрица, куда уж заметнее. Так что два дня я честно терпела. Телохранители ненавязчиво болтались где-то вне поля зрения, и мне предлагалось просто забыть об их существовании. Естественно, мне это ни фига не удалось -- шерсть дыбом на загривке всё время напоминала о сверлящих взглядах. На самом деле, я не очень-то верю, что чужой взгляд на себе можно почувствовать кожей или волосами или чем там его принято чувствовать. Но когда точно знаешь, что следят, тут и не в такое уверуешь.
Однако на улице -- это ещё полбеды. Беда начиналась в помещении. Если в трактире охранник ещё может раствориться так, чтобы я его не замечала, то, например, у Янки в больнице уже никак. Или у больного дома.
С этим-то и возникли проблемы. Не могу же я впустить охранника в помещение, где оперирую. Да и просто осматриваю. Вот нужно мне поставить больному ректальный градусник, а тут телохранитель стоит, таращится. Ну, это я утрирую, конечно, но суть та. Или, скажем, хочет мне человек пожаловаться на импотенцию, а тут, опять же, стоит этот амбал, у которого явно с потенцией всё в порядке, а насколько нерушимо его обещание конфиденциальности -- большой вопрос. Вот и проблема. А наедине с больным меня оставлять не хотят -- устав не велит. Если уж охранять, то круглые сутки. Конечно, после долгих переговоров на повышенных тонах с участием начальника охраны, Ирнчина и Азамата, мне удалось добиться, чтобы за мной следили только на улице и в общественных местах, но, как говорится, осадочек остался.
А потом я осознала, что они записывают мои передвижения. То есть, у каждого с собой в телефоне навигатор, который отмечает моё местонахождение с периодичностью в сколько-то минут. Это чтобы если вдруг меня потеряли из виду в локации, где я раньше бывала, они знали, куда я тут могла направляться и где меня искать. То есть, у них есть файл, где написано, куда я когда ходила!!! Нет, ну ребят, всему есть предел.
Вот так я и начала от них прятаться. Сижу-сижу в беседке с Алэком, встаю ноги поразмять -- и опа, кустами-огородами на соседнюю улицу, а там и до моста недалеко. Потом, у реки, они меня отловят снова, а я что, я гуляю, разве вас предупреждать надо? В норме, конечно, ускользнуть от профессионалов я бы не могла, потому и грешу на Ирликово варево, в других-то областях оно мне удачи не сильно добавило.
Зато через несколько дней таких развлечений охранная команда явилась к Азамату в полном составе и расторгла контракт. Дескать, охранять вашу жену не берёмся, она походу трансгрессирует, за ней разве что демон уследит, а у людей шансов нет.
-- Рыбонька, -- укоризненно говорит мне Азамат вечером после этого знаменательного события. -- Ну зачем ты от них пряталась? Они ведь ради твоей безопасности за тобой ходили.
-- А что толку? Если какой-нибудь знающий решит меня заловить, они всё равно ничего сделать не смогут, раз уж с одной мной не справились.
-- Это верно, -- вздыхает Азамат. -- Но они бы хотя бы своевременно поняли, что перед ними знающий. Или ещё какая опасность. Я вот теперь даже не знаю, через полдюжины дней намечен первый выезд, так брать тебя с собой или нет, ещё забредёшь куда-нибудь...
-- Выезд?! И ты молчал?! Азамат, я всю осень жду не дождусь этих выездов! Да и вообще, как это ты можешь меня не взять, я что, кошка, что ли?
Азамат поднимает руки в жесте поражения.
-- Шутка это была, шутка! И я не молчал, мы только сегодня утвердили дату. Конечно, мы все поедем, и Кир, и Алэк тоже, по традиции Императоры всегда ездили с семьёй, людям же охота посмотреть, кто ими правит и будет править. Но ты готовься, что к тебе выстроятся очереди страждущих, а я в это время буду общаться с наместником и разруливать местные дрязги. С детьми тебе Тирбиш поможет, конечно, но всё-таки, хорошо бы кто-то ещё рядом с тобой был. Может, знакомый кто-нибудь... У Тирбиша брат есть, неплохо дерётся. У Убржгуна сын...
-- Котик, если я буду лечить страждущих, мне не нужны посторонние грязные сапоги в смотровой. Мы это уже обсуждали.
-- Ну да, да-а, -- вздыхает муж. -- Но ты всё-таки подумай, вдруг найдётся какое-нибудь решение, чтобы и тебя устраивало... и мне было не так страшно.
Он лежит на боку на застеленной кровати, опершись на локоть, и теребит вылезшую из покрывала нитку, не глядя на меня. Я с усилием убавляю свой ореол высокомерного негодования и подсаживаюсь к Азамату на кровать.
-- А чего тебе бояться-то? Какому психу может понадобиться мне вредить, а? Давно бы уже забыл эту историю и расслабился.
Азамат снова тяжело вздыхает.
-- Не могу я расслабиться. Всякий раз, как я расслабляюсь и решаю, что ну теперь-то всё будет хорошо, тут же происходит какое-нибудь безумие. А ты такая, уж прости, непуганая, ты доверчивая, не ждёшь от людей подвоха, да ведь кто угодно... -- он перебивает себя и трёт лицо, видимо, пытаясь справиться с волнением. Я подползаю поближе и беру его за руку. Цвет лица у него какой-то неровный сегодня.
-- Ты не заболел у меня? -- спрашиваю. -- Что-то выглядишь нездорово.
-- Да меня каждый раз в озноб бросает, как ты из дому выходишь, после этой истории со знающим! -- выпаливает Азамат, и тут же отводит взгляд. -- Прости, не сдержался.
Я беру его лицо в ладони и разворачиваю к себе. Температуры нет, значит, просто так себя накрутил.
-- Эй, ну ты чего, -- шепчу. -- Разве можно так психовать? Жила же я как-то тут до сих пор, и никто меня не трогал.
-- Ага, кроме зияний, джингошей, бога смерти, лесного демона и знающего!
-- Ты передёргиваешь, кроме джингоша мне никто...
-- Лиза, одного достаточно, понимаешь? И духовник может не справиться, и Ирлик-хон не успеть. Ты даже не представляешь себе, как я боюсь тебя потерять.
Я напрягаюсь.
-- Вот это я как раз хорошо представляю, -- говорю. -- Если помнишь, я как-то раз потеряла любимого человека. Вернее, я думала, что он был любимый, но это дело десятое. И за тебя я волнуюсь, потому что ты ешь урывками и постоянно устаёшь, причём давно. Меня если что в людном месте любой прохожий защитит, а ты вот сам себе угроза. Кто мне обещал, что после истории с Киром Старейшины выделят тебе время на общение с семьёй?
