Они начали подниматься на гору, проезжая мимо Центрального зоопарка, где были выставлены на всеобщее обозрение собственные сибирские тигры Великого Руководителя рядом с небольшим загоном, где держали шесть собак, подаренных зоопарку бывшим королем Свазиленда. Собак держали на строгой диете – мятые помидоры и кимчхи, чтобы снизить присущую им агрессию и сделать их мясоедами снова, когда наступит время визита американцев!
В свете фар они увидели человека, бегущего из зоопарка со страусиным яйцом в руках – за ним гнались ночные сторожа с фонариками в руках.
– Тебе жаль человека, которого голод заставил пойти на воровство? – спросил Командир Га, управляя автомобилем. – Или ты на стороне тех, кто вынужден гнаться за ним?
– Разве в итоге не птица страдает? – удивилась Сан Мун.
Они проехали мимо кладбища, которое было таким же темным, как и Парк аттракционов, где совершенно черные сиденья-лодочки качались на фоне сине-черного неба. И лишь ботанические сады были освещены. Здесь даже по ночам не прекращалась работа с гибридами, а запасник с ценными семенами был защищен от нападения американцев огромным электрифицированным ограждением. Га посмотрел на мотыльков, сбившихся в свете уличного фонаря в некий клубок. В них так много белка! Он загрустил, медленно преодолевая последний отрезок той грязной дороги.
– Хорошая машина, – вздохнул он. – Мне будет ее не хватать.
Командир имел в виду, что в нашей стране, которая хотя и производит лучшие в мире автомобили, жизнь скоротечна и полна лишений, и именно поэтому Дорогой Вождь подарил нам философию Чучхе.
– Я передам твои ощущения, – сказала Сан Мун, – следующему мужчине, который будет водить эту машину.
И здесь наша замечательная актриса соглашается, что автомобиль не принадлежит им, но является, скорее, собственностью Корейской Народно-Демократической Республики и Дражайшего Генерала, нашего Великого Руководителя. Но вместе с тем она не права, считая, что не принадлежит своему мужу, ведь у жены есть определенные обязательства, и она связана этими обязательствами.
Командир Га остановил автомобиль у дома. Облако пыли, бежавшее за ними по пятам, теперь окутало их, призрачно проступив в свете фар и у освещенной входной двери. Сан Мун смотрела на эту дверь с неуверенностью и тревогой.
– Это что, сон? – спросила Сан Мун. – Скажи мне, что все это лишь кино, в котором я снимаюсь.
Но хватит вам обоим капризничать! Время ложиться спать. В кровать, сейчас же…
О, Сан Мун, наше сердце никогда не перестанет стремиться к тебе!
Давайте повторим все вместе: «Нам не хватает тебя, Сан Мун!».
И, наконец, граждане, предупреждение: часть, которую мы будем передавать завтра, содержит сцену только для взрослых, поэтому поберегите ушки наших маленьких граждан, пока Сан Мун определится, откроется ли она полностью своему новому супругу Командиру Га, как и положено жене, или же ошибочно заявит, что намерена сохранить свое целомудрие.
Помните, гражданочки, как это восхитительно – остаться верной пропавшему супругу, какое чувство долга без этого будет утеряно. Когда бы ни исчез любимый человек, долг отзывается затяжной болью. Американцы говорят: «Время лечит все раны». Но это неправда. Эксперименты доказали, что раны способны залечить лишь сеанс самокритики, воодушевляющие брошюры Ким Чен Ира и люди, которые заменяют пропавших. Поэтому, когда Великий Руководитель дает вам нового мужа, отдайтесь ему. И все же: «Мы любим тебя, Сан Мун!».
Снова: «Мы любим тебя, Сан Мун!».
Энергичнее, граждане!
Повторяем: «Мы восхищаемся тобой, Сан Мун!».
Вот, граждане, так-то лучше!
Громче: «Твоя жертва служит нам примером!».
Пусть Дорогой Вождь Ким Ир Сен услышит вас на небесах!
И все вместе: «Мы будем купаться в крови американцев, которые пришли в нашу великую страну, чтобы причинить нам боль».
Но мы забегаем вперед. Об этом в следующим эпизоде.
Вернувшись домой с вечеринки Великого Руководителя, Командир Га наблюдал за тем, как Сан Мун обычно проводила вечера. Сначала она зажгла пиронафтовый фонарь, какие горят на пляжах Хечу, чтобы ночные рыбаки на своих яликах могли видеть берег. Она запустила собаку в дом, затем заглянула в спальню посмотреть, спят ли дети. Проверив спальню, она впервые оставила дверь открытой. В ярком свете лампы он увидел низкий матрас и свернутые коврики из воловьей шерсти.
В темной кухне он вытащил бутылку пива «Рексон» из-под раковины. Оно было холодным и успокаивающе действовало на его негнувшуюся руку. Ему не хотелось видеть выражения ее лица. Она осмотрела костяшки его пальцев, на которых начала проступать желтизна.
– Мне довелось лечить много сломанных рук, – сказала она. – Это просто вывих.
– Думаешь, с водителем все в порядке? По-моему, я сломал ему нос.
– Такое случается, – пожала она плечами.
– С тобой снова это произошло, – произнес он. – Твой муж выбрал меня.
– Разве это имеет значение? Теперь ты – это он, не так ли? Командир Га Хол Хун – так мне теперь тебя называть?
– Посмотри, как твои дети прячут глаза, как они боятся пошевелиться. Я не хочу быть человеком, который научил их этому.
– Тогда скажи мне, как мне тебя называть?
Он покачал головой.
Она согласна – проблема не из легких.
При свете лампы ее тело отбрасывало причудливые тени. Опершись на высокий кухонный стол, она уставилась на шкафы, будто видела их насквозь. Но на самом деле она вглядывалась в себя.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнес он.
– Та женщина, – вздохнула она. – Никак не могу выкинуть ее из головы.
Он мог бы подумать, судя по ее взгляду, что она каким-то образом винила себя в том, в чем, по словам капитана, всегда себя винила его жена. Но в тот момент, когда Сан Мун заговорила о той женщине, он точно знал, о чем пойдет речь.
– Это было глупо, тот разговор о лоботомии, – сказал он. – Такой тюрьмы не существует. Люди распространяют эти слухи из страха, по незнанию.
Он глотнул пива и подвигал челюстью, стараясь понять, насколько сильно было повреждено его лицо. Конечно, зомби-тюрьма существовала – он понял это сразу, как только услышал о ней. Спросить бы об этом у Монгнан – она знала и рассказала бы ему все о фабрике лоботомии так, что он бы почувствовал себя самым везучим человеком в мире и понял, что его судьба – чистое золото по сравнению с другими.
– Если ты переживаешь из-за своего мужа, из-за того, что с ним случилось, я расскажу тебе об этом.
– Я не хочу о нем говорить, – произнесла она, грызя ноготь на пальце. – Никогда больше не оставляй меня без сигарет, ты должен пообещать мне это. – Она достала из посудного шкафа стакан и поставила его на стол. – По вечерам в это время ты будешь наливать мне рисового вина, – приказала она. – Это одна из твоих обязанностей.
Он взял лампу и спустился в туннель, чтобы достать бутылку рисового вина, но его внимание привлекли коробочки с DVD-фильмами. Перебирая их, он пытался отыскать что-то с ее участием, но корейских фильмов там не было. Увидев такие названия, как «Рембо», «Власть луны» и «Искатели утраченного ковчега» на английском, он увлекся, осматривая ряды коробочек с DVD. Неожиданно рядом с ним появилась Сан Мун.
– Ты оставил меня в темноте, – упрекнула она. – Тебе нужно многому научиться, чтобы правильно обращаться со мной.
– Я искал твои фильмы.
– Правда?
– Но их нет.
– Ни одного?
Она осмотрела ряды названий.
– У него было столько фильмов и ни одного с участием собственной жены? – озадаченно произнесла она, доставая с полки коробочку с DVD. – Что это за кино?
Га взглянул на обложку.
– Фильм называется «Список Шиндлера».
Ему было трудно произнести фамилию Шиндлер. Она открыла коробку и посмотрела, как диск сиял при свете лампочки.
– Дурацкие диски, – сказала она. – Фильмы – собственность народа и не должны храниться в чьем-то тайнике. Если хочешь посмотреть один из моих фильмов, ступай в театр «Моранбон», там не перестают их показывать. Ты можешь посмотреть фильм с участием Сан Мун вместе с крестьянами и членами Политбюро.
– А ты смотрела какой-нибудь из этих фильмов?
– Я уже говорила тебе, я чистая актриса. Эти вещи только испортят меня. Возможно, я единственная чистая актриса в мире. – Она схватила коробку с другим фильмом и, размахивая ею перед ним, сказала: – Как люди могут быть артистами, работая за деньги? Как бабуины в зоопарке на привязи танцуют за кочан капусты. Я играю для народа, для всех людей! – Неожиданно она расстроилась. – Великий Руководитель обещал, что я буду играть для всего мира. Знаешь, ведь именно он дал мне это имя. «Сан» по-английски означает «хэ», а «мун» – «дал», и поэтому я буду, как день и ночь, как свет и тьма, как небесное тело и его вечный спутник. Великий Руководитель сказал, что сделает меня загадочной для американской публики, что глубокий символизм затронет ее.
