– Вы собираетесь записать разговор, – заметил я, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Конечно, – ответил Грейвз.
– Хорошая идея, – прошелестел я.
– Если, конечно, эта штуковина будет работать, – прорычал Маккалох.
– Я хочу потом прослушать его, – попросил я Грейвза, – если Дэвис и в самом деле позвонит.
Через несколько минут я смог оттащить Дика в сторону и прошептал:
– Слушай, кто бы ни был на другом конце провода, я буду утверждать, что это не Хьюз. Если голос будет громким, скажу, что голос Ховарда тише, а если слабым, то скажу наоборот. Повторяй мои реплики, если получится. Просто прикрывай меня.
Дик кивнул:
– А если они захотят, чтобы ты с ним поговорил?
– Я спрошу у него кодовое слово и, когда он не сможет ответить, скажу: "Боже мой, парни, да это подстава. Хьюз фальшивый!" – и после этого повешу трубку.
– Готовься выбираться из этой комнаты с боем, – посоветовал Дик, – я их задержу.
Дэвис с двумя штатными юристами должны были приехать из его офиса на Уолл-стрит минут через пять. Присутствие большой компании, видимо, посчитали нежелательным, как и нашу с Дэвисом конфронтацию. Грейвз, Мэнесс, Стюарт, Левенталь, Беверли, Дик и я перешли через холл в другой офис, выгнав оттуда озадаченного хозяина, и принялись ждать. Я расположился позади стола, машинально чиркал что-то в блокноте, пока, к своему ужасу, не увидел, что держу в руках желтую линованную бумагу, на которой совершенно неосознанно – так как разум мой пребывал в соседнем кабинете с Маккалохом и Вилсоном – изобразил подпись Ховарда Р. Хьюза. На меня никто не смотрел, все молчали; Дик рухнул на диван рядом с Беверли и Альбертом. Я вырвал лист бумаги, аккуратно его сложил и спрятал в задний карман. Через несколько минут подошел к двери, открыл ее и высунул голову. Я увидел трех человек; один из них, с красным лицом, размахивал руками и громко говорил, направляясь ко мне со стороны шахты лифта. Я нырнул обратно и быстро закрыл дверь.
– Это Дэвис, – сказал я небрежно, – со своими преторианцами.
Пренебрежительности хватило минут на десять. Ральф Грейвз вышел из комнаты. Он вернулся через минуту и сказал, что не заходил в офис, но постоял рядом и слышал голос Маккалоха.
– Он говорил по телефону, – сказал он зловеще. – Они разговаривают. Звонок прошел.
– Маккалох не видел Хьюза с пятьдесят седьмого года, – заметил я. – Как он может узнать его голос?
– Они разговаривали шесть лет назад, – ответил Ральф, глядя прямо на меня.
Прошло еще десять минут. Напряжение внутри меня достигло той точки, после которой люди либо срываются в истерику, либо окончательно падают духом. Дик на своем диване был похож на подстреленного серого мамонта, корчащегося в агонии. Я сказал всем присутствующим, что у нас запланирован обед с Акерманами, причем даже не соврал, и мы уже практически опаздываем. Потом внезапно встал и воскликнул:
– Что за комедия? Черт меня раздери, если я еще буду ждать! Вы все запишете, а я приду завтра, послушаю и тогда скажу вам, Хьюз звонил или кто-то другой.
Дик тоже быстро поднялся.
Холодность и самоуверенность, должно быть, произвели впечатление, потому что никто не стал протестовать против нашего ухода. Они могли бы удержать меня при помощи грубой силы, если бы увидели ужас, клокочущий под невозмутимой маской, в которую превратилось мое лицо.
– Позвоните мне из ресторана, – велел Грейвз, – я скажу вам, как обстоят дела.
Дверь за нами закрылась, и Дик стиснул мою руку; глаза его светились безумием, как у Зеро Мостеля[25].
– Быстро идем, только не бежим, к ближайшему выходу.
Мы подергали стеклянную дверь, ведущую к лифтам, но она была заперта. Рабочий день давно кончился, здание закрыли.
– Ну и как, скажи на милость, нам отсюда выбираться? – спросил Дик с паникой в голосе.
Мы нашли дверь, ведущую к пожарной лестнице. Она тоже была закрыта.
– Боже мой, – простонал он, – мы пойманы в здании "Тайм-Лайф".
– Пойдем обратно и попросим у Грейвза ключи.
– Обратно пойдешь ты. Я лучше выпрыгну в окно.
Мы услышали щелкающий звук, донесшийся из дальнего конца холла, и не пошли, а скорее побежали в том направлении. У лифта стоял уборщик и орудовал шваброй. Мы прошли мимо него в лифт, и тогда он сказал:
– Извините, но это технический лифт, никаких пассажиров.
Я объяснил, что дверь к главному лифту заперта. Он пожал плечами и лязгнул ведром.
– Послушайте, – резко сказал я, – нам нужно уйти отсюда прямо сейчас. У нас особое дело, опаздываем на самолет... в Вашингтон.
– В Бразилию, – услышал я бормотание Дика.
Уборщик доставил нас на первый этаж. Мы выбрались из здания, под дождь и ледяной ветер, и остановили такси. Я поднял воротник, а Дик забился в угол сиденья, как человек, перенесший сильнейшее потрясение.
– Ты в порядке?
– Да, как мне кажется. – Он медленно кивнул головой, – Ты знаешь... знаешь, что было самым потрясающим? Они настоящие. Все те люди, о которых мы писали, – они все реальны, они существуют. Они ходят вокруг в одежде, в плоти и крови. Они разговаривают. Все эти люди. Я думал, мы их сочинили, они только герои книги. Но был настоящий Честер Дэвис, тот крикливый ублюдок, которого ты видел в коридоре. И тот лысый парень, с кусками мрамора вместо глаз, был Фрэнком Маккалохом. Я хочу сказать, настоящим Фрэнком Маккалохом. Тем самым Фрэнком Маккалохом, а не нашим.
На меня это тоже повлияло, но язык, казалось, присох к горлу.
– Да уж, – буркнул я, – и еще кое-что. Попытайся переварить. На другом конце провода был Ховард Хьюз.
– Ховард Хьюз? – слабым голосом произнес Дик. – Миллиардер?
Марти и Диана Акерман ждали нас в ресторане. Марти выслушал мой рассказ, почти ничего не сказав. Я взглянул на часы и объяснил:
– Обещал позвонить Грейвзу.
На второй звонок ответила Беверли Лу.
– Все закончилось, – сказала она, ее голос срывался на фальшивые ноты. – Фрэнк Маккалох хочет поговорить с тобой.
Лысый монстр подключился к линии и сказал безо всякого вступления:
– Прежде всего должен вам сказать, что говорил с Хьюзом. Это был он, без всякого сомнения он. Голос ни с чем не спутаешь, как, я надеюсь, вам известно.
Я кивнул.
– Где он был?
– Дэвис определил звонок по кредитной карте. На острове Парадиз, как он уверяет.
– И что сказал Ховард?
– Среди прочих вещей он сообщил, что никогда за всю свою жизнь не встречал человека по имени Клиффорд Ирвинг и что впервые услышал это имя только несколько дней назад. Кроме того, он никогда не встречался с вашим отцом. Он также известил нас, что чеки, которые якобы поступили ему на счет, были обналичены за пределами страны, и теперь он намеревается выяснить все факты и преследовать вас со всей строгостью закона.
– Просто не верится, – промямлил я. – Не может быть, чтобы это был он.
– Это Хьюз, – повторил Маккалох. – Я задал ему два провокационных вопроса, и на оба он ответил правильно. Ховард сказал, что никогда не встречался с вами.
– Я скажу вам, он ли это, когда прослушаю запись, – ответил я храбро.
– Записи нет. Хьюз не позволил сделать ее. Завтра утром в десять часов состоится встреча в "Макгро-Хилл". Мы все там будем, и Левенталь ожидает вашего присутствия.
– Конечно, – пообещал я. – До встречи, Фрэнк.
– До встречи, Клифф, – ответил он совершенно спокойно и повесил трубку.
Беверли Лу сообщила мне позднее, что Маккалох пришел к ним, закончив свой телефонный разговор, и заявил:
– А ваш паренек-то, похоже, сильно перепугался. И знаете, по-моему, он – обманщик.
Глава 15
Смятение нашим союзникам
Следующим утром Марти Акерман запретил мне идти в "Макгро-Хилл" одному.
– Тебе может понадобиться помощь, – сказал он. – Они возьмут тебя тепленьким, если ты пойдешь туда один, но если прихватишь с собой поверенного, им придется быть осторожными.
– Марти, ты можешь впутаться в крупные неприятности.
Он передернул плечами:
– Я помогу тебе всем, чем смогу.
Встреча проходила в одном из директорских конференц-залов. За огромным, как раз для заседаний, столом сидели два юриста из "Макгро-Хилл", Хэрольд Макгро, Альберт Левенталь, юрист из "Тайм", Ральф Грейвз, Фрэнк Маккалох, Марта и я сам. У Маккалоха глаза были красными, да и выглядел он очень усталым. Как он объяснил, ему пришлось всю ночь читать первую часть автобиографии. Вопросы должен был задавать именно Фрэнк.
– Я собрал лучшее досье на Ховарда Хьюза из всех существующих. Оно у меня в подвале, и на сбор у меня ушло двадцать лет, – обратился знаток к команде "Макгро-Хилл". – Должен вам сказать, что большая часть прочитанной мною рукописи противоречит известным мне фактам. Но эта информация доступна каждому, кто не пожалеет времени и сил, чтобы ее разыскать.
Всем стало неловко. Я промолчал.
– Однако, – проскрежетал Маккалох, – в рукописи есть одна вещь, которую Клифф не мог достать из каких-нибудь газет или документов. Это подлинный голос Ховарда Хьюза. Я знаю, как говорит этот человек, как он строит фразы, его идиомы и каламбуры. Все это уникально и не подлежит копированию. Если бы я стоял перед судом, то сказал бы, что, судя по моим данным, этот материал мог поступить Клиффу только непосредственно от Ховарда.
