Робин берет меня за подбородок и разворачивает к себе:
– Пожалуйста, прекрати пялиться на здоровенных волосатых мужиков в моем присутствии.
– Извини.
Робин вздыхает:
– Помню, мы договорились не брать на себя никаких обязательств и просто приятно провести вместе время, но передать не могу, до чего завтра не хочется улетать!
– Мне тоже не хочется, чтобы ты улетала так скоро, – отвечаю я, взяв ее за руку. – Но ничего не поделаешь. Это твоя карьера, твоя мечта. Останешься – потом всю жизнь жалеть будешь. Ты ведь так старалась, затратила столько труда…
– Ну-ну. Какую еще банальность придумаешь? – качает головой Робин. – Скажешь, что по сравнению с войнами, пожарами и стихийными бедствиями наши проблемы – пустяк?
Улыбаюсь:
– Мы всегда можем встретиться на Фестивале комиксов.
Трудно сказать, чего Робин хочется больше – дать мне по морде или поцеловать. Скорее всего, и то и другое одновременно.
– Ну да, конечно, – произносит она. – Ты в Париже, я на Фестивале комиксов. Совсем не одно и то же.
– Вряд ли в Париже встречу столько народу в костюмах имперских штурмовиков. Впрочем, пока не поживу там некоторое время, судить не берусь.
– Может, все-таки сумею уговорить тебя перебраться вместо Парижа в Нью-Йорк? – Но прежде чем успеваю ответить, Робин поспешно выпаливает: – Извини. Не имею права выставлять такие требования. Мы ведь друг друга почти не знаем. Черт возьми! Угораздило же так не вовремя встретить хорошего парня!
– А меня – встретить хорошую девушку. Это называется – судьба разводит, – вздыхаю я.
– А может, ну ее, судьбу? – произносит Робин и тут же разражается смехом. – Поверить не могу, что только что это сказала.
– Послушай, – говорю я. – Это в наших же интересах. Тебе надо работать над книгой, мне надо работать над книгой. Сейчас для нас обоих важно сосредоточиться на деле. Мы же будем только мешать друг другу.
– Прежде чем продолжишь, хочу уточнить один момент, – перебивает Робин. – Скажи честно: дело во мне? На самом деле дождаться не можешь, когда чокнутая девица наконец свалит, просто признаться стесняешься?
– Нет, нет, – торопливо возражаю я. – Конечно же дело не в тебе. Я бы очень хотел, чтобы ты осталась, но… ты должна отправиться в Нью-Йорк. Реализоваться как творческая личность. Показать, кто ты такая и на что способна. Это очень редкий и замечательный шанс, упускать его нельзя ни в коем случае. А таких шансов, как тот, который сидит напротив тебя за столиком, пруд пруди.
– Вообще-то этот шанс мне тоже очень нравится, – произносит Робин, сжимая мою руку. – И я буду по нему скучать.
– Он по тебе тоже.
– Впрочем, по какому поводу такая драма? Я ведь не насовсем в Нью-Йорк уезжаю! – пытается улыбнуться Робин. – Всего-то на четыре месяца. Максимум – на полгода! А ты будешь приезжать ко мне в гости, правда?
– Ну конечно!
– К Рождеству точно освобожусь, – продолжает Робин. – Что скажешь, если на праздники посещу продуваемый всеми сквозняками чердак, где ты будешь писать свои непризнанные шедевры?
– Если не слягу с чахоткой, милости прошу.
– Сама удивляюсь, какая вдруг стала порывистая, – замечает Робин. – Вообще-то легкость на подъем – это не про меня. Сам видишь, как дергаюсь, когда надо куда-то ехать.
– А тут еще эти рентгеновские сканеры для досмотра людей, – качаю головой я. – Только представь, на что тамошние сотрудники насмотрятся за смену.
– Если хочешь меня подбодрить, то попытка неудачная.
– Извини. Это я себя подбадриваю.
Скоро подают наш заказ. Робин осилила всего полтарелки. Я тоже. Прямо напротив меня волосатый тип в майке жадно поглощал целую гору риса и ягнятины, и несмотря на то, что делал он это с огромным удовольствием, его застольные манеры мгновенно отбивали аппетит у всех остальных едоков. Решив не заказывать десерт, выходим на улицу. Взмахиваю рукой и останавливаю такси.
– А ты что, со мной не поедешь? – спрашивает Робин, открывая дверцу.
– Тебе надо как следует выспаться, – говорю я. – Завтра трудный день.
Робин хмурится:
– Слушай, почему у меня такое чувство, будто я больше тебя не увижу?
– Ну что ты, обязательно увидишь, – отвечаю я и целую ее. – Причем раньше, чем ты думаешь.
Несмотря на мой уверенный тон, Робин явно отнеслась к этому обещанию скептически. Однако, когда на следующее утро вышла из дому и увидела возле подъезда ожидающий ее лимузин, сразу перестала сомневаться в моей правдивости. А чтобы сюрприз удался наверняка, попросил шофера позвонить Робин на мобильный и сказать, что приехало такси. Робин действительно заказала такси, но я дал водителю двадцать баксов и велел уматывать.
– Это что, за мной? – потрясенно округляет глаза Робин.
– Карета подана, мэм, – отвечаю я, галантно распахивая заднюю дверцу, пока шофер укладывает ее чемоданы в багажник.
– Но… но…
– Никаких но, – прерываю я. – Садись скорее. Ты же не хочешь опоздать?
Некоторое время Робин лишь с ошеломленным видом глядит на меня, потом подбегает и бросается в мои объятия.
– То-то я голову ломала, почему ты вчера так странно себя вел! Вот уж не думала, что ты устроишь мне такие грандиозные проводы!
– Второй лимузин будет ждать тебя возле аэропорта Ла-Гуардиа, – сообщаю я. – Шофер будет встречать тебя в терминале. Ты узнаешь его по табличке с твоим именем. Так что такси брать не придется. Не хотел, чтобы ты нервничала из-за того, как будешь добираться от аэропорта до города.
– Такого для меня еще никто не делал, – произносит Робин, когда усаживаемся в машину. – Между прочим, я в первый раз в салоне лимузина!
– Я тоже, – признаюсь я. – Конечно, не считая того случая, когда пытался перепрыгнуть через лимузин на мопеде, но провалился внутрь через люк в крыше.
– Да ладно! Врешь.
– Честное слово! Вот только приземлился неудачно. Из-за полученных травм сейчас я больше машина, чем человек. Злая, исковерканная машина, – перефразируя цитату из «Возвращения джедая», с пафосом произношу я.
– Ух ты! – между тем восхищается Робин, оглядываясь по сторонам. – Тут и телевизор есть, и бар!
– А еще джакузи, – прибавляю я. – В багажнике. Надеюсь, твои чемоданы водонепроницаемые?
– Ну тебя! – отмахивается Робин.
– И вот еще что, – говорю я, доставая из кармана сложенный листок бумаги и протягивая ей. – Вот, поменял твой билет.
– Что? – Робин разворачивает листок, и ее брови взлетают так высоко, что скрываются под челкой. – Теперь я лечу бизнес-классом?!
– Теперь не придется весь полет просидеть бок о бок с типом вроде того, рядом с которым мы вчера ужинали, – пожимаю плечами я. – Как-то раз летел с таким соседом в Чикаго. Он взял на борт свою колбасу. Думаю, больше ничего прибавлять не надо.
– Знаю одного парня, сидеть рядом с которым гораздо приятней, – произносит Робин и целует меня. – Как же я его люблю! И хотя сегодня он не полетит в Нью-Йорк вместе со мной…
– Вообще-то…
Когда вынимаю из кармана еще один сложенный листок, Робин застывает с открытым ртом. Она так резко выхватывает билет на самолет из моей руки, что едва не разрывает его пополам.
– Не может быть!
– Погоди радоваться. Между прочим, чтобы было чем перекусить в полете, прихватил с собой колбасу, – улыбаюсь я. – В самолетах очень плохо кормят, даже в бизнес-клас…
Договорить не успеваю. Робин прижимает меня к сиденью и целует так страстно, что едва не задыхаюсь.
– Когда же ты успел? – наконец спрашивает она, взмахнув моим билетом.
– Вчера вечером, – отвечаю я. – Сразу после того, как пришел домой.
– А как же Париж?
– Решил, что Франция от меня никуда не денется, – отвечаю я. – Если тебя в Париже не будет, мне там делать уж точно нечего.
– Но… Ты ведь все устроил, снял квартиру…
– Уверен, агентство без проблем сумеет найти другого съемщика, – отвечаю я. – Если, конечно, не возражаешь, первое время поживу у тебя. Не волнуйся, надолго не обременю – скоро встану на ноги и найду в Нью-Йорке собственное жилье.
– Никаких «первое время поживу у тебя»! Ты мне эти штучки брось! Мое жилье – твое жилье, понял? – возмущается Робин. – Все, тема закрыта.
– Уверена? Учти, сожитель из меня незавидный, – возражаю я. – Когда сплю на спине, храплю, а в любом другом положении пускаю слюни. А когда бреюсь, каждый раз умудряюсь порезаться в одном и том же месте.
– Если обещаешь воздерживаться от первых двух пунктов, когда бодрствуешь, третий готова вытерпеть.
– По рукам.
– Что еще я должна о тебе знать? – спрашивает Робин. – Лучше предупреждай сразу.
– Кажется, это все, – отвечаю я. – Не считая одного случая в посольстве в прошлом году. Но подробности разглашать запрещено.
– В смысле?..
– Тсс. И так уже сболтнул лишнего.
Робин качает головой:
– С тобой не соскучишься.
– Между прочим, в кино застенчивые ботаники вроде меня, которые от смущения несут всякую чушь, потом обязательно оказываются супергероями.
