Увлеченный своим рассказом, Винсент не заметил, как кативший позади их «вэн» чуть отстал и остановился рядом с точно таким же «вэном». Водители этих машин поменялись местами, и уже на следующем перекрестке, когда Джонсон притормозил у светофора, «вэн» -дублер занял место в хвосте их «БМВ». Амадео, посмотрев в зеркальце заднего обзора, убедился в этом и покатил дальше, с интересом слушая вдохновенного Винсента.
– … Везде продаются европейские продукты, но срок их годности истек еще в прошлом веке. Коммунисты кричат, что это мы, американцы, специально травим русский народ. А на деле это «новые русские» за гроши скупают в Европе то, что магазины должны выбросить в мусор, привозят в Россию и делают на этом миллионы! И при этом русские гордятся, что по стоимости жизни и по количеству убийств Россия уже вышла на первое место в мире. Они обожают быть первыми! Это какое-то fucking национальное сумасшествие. Как только человек начинает заниматься политикой, он сразу кричит про «великую Россию», Я десять дней лежал в больнице и смотрел телевизор – ни один кандидат в президенты, ни один депутат парламента ни разу не сказал про ликвидацию безработицы и снижение налогов. У них тридцать миллионов безработных, так дайте же им возможность хотя бы самим начать какой-нибудь бизнес – нет! Их капитализм еще меньше ягненка, а они уже и доят его, и стригут, ввели двести налогов! Можешь себе представить?!
– Я вижу, ты заболел Россией, – усмехнулся Джонсон, подъезжая к аэропорту имени Кеннеди.
– Я влюбился в нее, – ответил Винсент.
Они подъехали к «Дельте», носильщик и шофер «вэна» погрузили на тележку двенадцать чемоданов Винсента, крест-накрест оклеенных желтой лентой «I LOVE NEW YORK», Винсент положил поверх них свой атташе-кейс, а Амадео сказал:
– О'кей, мой друг! Я должен ехать. Счастливого пути! И хватит политики, давай делай бизнес!
– I will. Конечно, – пообещал Винсент. – Спасибо за помощь!
– Пока! – Амадео пожал Винсенту руку, бросил безразличный взгляд на причалившую рядом машину с двумя спортивного вида молодыми русскими и махнул рукой водителю «вэна»:
– Поехали!
Винсент посмотрел на часы: было 3.35 после полудня, до отлета «Дельты» в Москву оставалось больше часа. Он проводил взглядом укатившие «БМВ» «вэн» и сказал грузчику:
– Первый класс, пожалуйста.
– Yes, sir.
Винсент усмехнулся – как давно он не слышал этих простейших слов! Но, черт возьми, все складывается прекрасно – у него есть кевлар, Робин получает титановую сталь, а в Москве его ждет Александра. О Александра!…
Винсент задохнулся от счастья при одном воспоминании о ней и с блаженной улыбкой подошел за грузчиком к стойке первого класса, положил на стойку свой билет, паспорт и русскую визу.
– У вас много багажа, сэр, – сказал молоденький дежурный по регистрации. – Что там?
– Приданое, – улыбнулся Винсент. – Хочешь взглянуть?
– Зачем? – пожал плечами дежурный. – Собираетесь жениться?
– Постучи по дереву! – попросил Винсент.
Дежурный с улыбкой выполнил его просьбу и затараторил стандартную «молитву»:
– Вы сами паковали свой багаж, сэр?
– Сам.
– Никто не помогал вам? Никто не передавал вам какой-нибудь пакет? Никто не мог без вашего ведома положить что-то в ваши чемоданы? Вы не оставляли свой багаж без присмотра?
– Нет… Нет… Нет…
Грузчик поставил на транспортер последний чемодан, и дежурный, навешивая на их ручки багажные бирки, сказал:
– Ого! Двести сорок фунтов перевеса! Но раз вы собираетесь жениться…
– И он подмигнул Винсенту: – Все равно самолет почти пустой. Счастливого полета, сэр! Вот ваш билет. Зал ожидания пассажиров первого класса – направо, на втором этаже!
– Спасибо, молодой человек! God bless you! – Винсент взял свой билет и атташе-кейс и беспечной походкой отправился на второй этаж. Черт возьми, когда вам везет, то везет во всем! Этот незнакомый парень только что сэкономил ему почти тысячу долларов!
Винсент пересек зал ожидания пассажиров первого класса и, не задерживаясь в нем, направился в «Дьюти фри шоп» покупать для Александры «Шанель» и «еще что-нибудь, знаете, для красивой молодой женщины, цена не имеет значения». Но по дороге вдруг наткнулся глазами на киоск с надписью: «AMERICAN EXPRESS FLIGHT, TRAVEL amp; LIFE INSURANCE» («Америкэн экспресс – страхование на время полета, путешествия и всей жизни»). Винсент замер, затем круто свернул, подошел к киоску и положил свою карточку «Америкэн экспресс»:
– Сколько стоит застраховаться на миллион на время путешествия?
– О, у вас золотой «Америкэн»! – сказала девушка, улыбнувшись.
– Зависит от срока путешествия и страны.
– Россия, на три месяца.
– Россия… – девушка застучала по клавиатуре компьютера и доложила: – Россия, Ирак и Ливан – страны повышенного риска. Страховка только помесячная. При страховании жизни на миллион долларов – шестьсот сорок долларов.
– А десять миллионов?
– Соответственно: шесть тысяч четыреста, – улыбнулась она.
– Как это? – возмутился Винсент. -Я же покупаю оптом! Должна быть скидка!
– Извините, – снова улыбнулась девушка. – На жизнь скидки нет.
– О'кей… – ворчливо согласился Винсент и протянул ей свой паспорт. – Я беру на десять миллионов.
Девушка тут же стремительно застучала по клавиатуре компьютера, списывая с карточки Винсента ее номер, а с паспорта – его фамилию и все остальные данные.
– Какой у вас бизнес, сэр?
– Я делаю бронированные лимузины.
– Чем будете платить? Чеком? Наличными? Кредитной карточкой?
– Карточкой…
Меж тем двенадцать объемистых чемоданов фирмы «Westington», оклеенные желтыми лентами «I LOVE NEW YORK», благополучно съехали по транспортеру на нижний этаж аэровокзала, перекочевали на грузовые тележки и вместе с другими чемоданами и прочим багажом отправились к «Боингу», к его грузовому отсеку. Рядом с этим отсеком дюжие грузчики под наблюдением таможенной службы с привычной лихостью перебрасывали из банковского броневика в металлические грузовые контейнеры увесистые брезентовые мешки с тавром «Федеральный Банк США», а затем поднимали эти контейнеры в так называемый отсек-сейф «Боинга». Этих мешков, перевязанных стальными удавками со свинцовыми пломбами, было на сей раз ровно тридцать шесть, а валюты в них, предназначенной для московского «Народного банка», – сто восемь миллионов долларов.
Тем временем Амадео Джонсон вовсе не спешил покидать аэропорт имени Кеннеди. Наоборот, на своем «БМВ» он подкатил к прокатной фирме «Херц», сдал машину и пересел за руль поджидавшего его тут «вэна» – того, первого, в который были погружены чемоданы с кевларом.
– Все в порядке? – спросил он у молодого спортивного шофера этого «вэна», отодвинувшегося на место пассажира.
– Да. То есть, yes, – ответил шофер, запутавшись в русско-английском.
– Good. Here is your ticket and money for the luggage.
Он вручил парню билет и конверт с деньгами для оплаты сверхлимитного багаж и еще через пару минут подкатил к правому крылу аэровокзала «International Airlines», к стеклянным дверям, над которыми значилось: «FRANCE AIR» amp; «KRASSAIR» («Красноярские авиалинии»). Здесь его спортивный пассажир-шофер с помощью грузчика выгрузил на тележку чемоданы с желтыми лентами «I LOVE NEW YORK», Амадео пожал ему руку, пожелал «good luck» и снова укатил в «Херц» сдавать и этот прокатный «вэн».
А его пассажир-шофер направился на регистрацию билетов в «KRASSAIR». Спешить ему было некуда – самолет, выполняющий рейс N 31 «Нью-Йорк – Москва» компании «KRASSAIR», вылетал в Москву через два часа после «дельтовского». Правда, повезло этому молодому человеку меньше, чем Винсенту, – дежурная, взбесив его багаж, сказала, что ему следует доплатить за лишние сто тридцать фунтов багажа (только весом и отличались его чемоданы от чемоданов Винсента, во всем остальном они – внешне – были идентичны). Но молодой человек не спорил, а, заплатив за лишний вес деньгами из конверта, выданного ему Джонсоном, отправился в ресторан поужинать.
Между тем Джонсон, сдав прокатный «вэн», доехал на «херцевском» мини-автобусе до аэровокзала «Америкэн», чтобы через сорок минут улететь в Лос-Анджелес, где на его банковском счету уже появился первый «русский» миллион долларов – стоимость его услуг Болотникову и тех фальшивых денег, которые вез теперь Винсент в Москву в своих оклеенных лентами чемоданах.
Операция по спасению избирательной кампании российского президента началась.
– Вы чо? Мозгами двинулись? На хера вы пацана привезли? – встретил отмороженных их одноухий главарь во дворе своей недостроенной новой избы на окраине деревни Великие Жуки, которая после любого дождя стоит по колено в грязи, всего в сорока семи километрах на северо-запад от московской кольцевой дороги. Впрочем, веяния новых времен добрались сюда и по колее грунтовой дороги – на единственной деревенской улице, состоявшей из семнадцати дворов, шесть уже были куплены «новыми русскими» и перестраивались под модные кирпичные хоромы шведско-финского образца. Но у одноухого главаря банды отмороженных денег на кирпичные хоромы еще не было, он перекладывал старую прадедовскую избу тесом и столяркой, и весь двор вокруг этой избы был завален рубероидом, досками и свежими опилками от самодельной пилорамы.
