- Только, кто наслал? Сестренка дурака Василия, мстя за его гибель? Безусловно, она к этому причастна, но сама на это не способна. Для этого нужны знания магии, опыт и еще то, что дается от рождения. К чьей помощи она прибегла? Узнать бы это и тогда найти защиту от изуроченья не будет большой проблемой. Ничего - обязательно узнаю!
Нахождение в больнице Ольге требовалось, чтобы выждать время и посмотреть, как будут развиваться события после ее ночной поездки в Ольшанку. Уж слишком большую она вызвала там кутерьму, чтобы быть спокойной.
Ее донимало ощущение постороннего предмета во рту, воображение представляло его в виде белого накрахмаленного воротничка от школьной формы, почему-то оказавшегося там. Она ощупывала языком внутреннюю поверхность рта, и желала материализации этого предмета, чтобы иметь возможность от него избавиться. Во рту постоянно пересыхало, несмотря на обилие употребляемой минеральной воды. У нее кружилась голова, мучила тошнота, появились рези в глазах, словно в них попал песок. Даже передвижение по квартире ей давалось с трудом, ослабевшие мышцы ног, спины дрожали мелкой противной дрожью.
Подготовив вещи для больницы, Ольга собралась вызвать такси. Только она протянула руку к телефону, как он неожиданно ожил звонком. Хотя она интуитивно понимала, что от него ничего хорошего ждать не следует, рука предательски подняла трубку.
- Костюк Ольга Викторовна? - казенный тон не оставлял сомнений в серьезности намерений звонящего.
- Да, это я, - безжизненным голосом согласилась она, кляня себя за то, что ответила.
- Ольга Викторовна, у вас имеется дом в селе Ольшанка?
- Это дом моей матери…Она умерла, и теперь я владелица.
- Вы часто ездите в это село?
- Не очень.
- Когда вы в последний раз там были?
- Уже точно не помню. Это очень важно?
- Как вам сказать. Я следователь Нечипоренко Вадим Георгиевич из областной прокуратуры. Мне необходимо с вами побеседовать. Как вы смотрите на то, чтобы через часик быть у меня?
- Я больна. Ложусь сегодня в стационар больницы ученых. Поэтому извините, сегодня я не могу. Вам придется подождать, пока я выпишусь из больницы, или самому навестить меня там.
- Ольга Викторовна, вы ведь еще не легли в больницу и находитесь дома.
- Я уже выхожу из дому.
- Ольга Викторовна, в ваших интересах побеседовать со мной до больницы, иначе у меня создастся мнение, что вы что-то скрываете.
- Ничего я не скрываю! А что, собственно, произошло?
- Придете - узнаете. Я вас жду, Ольга Викторовна.
- Хорошо, я сейчас приеду. Сами убедитесь, что я очень больна.
- Спасибо, Ольга Викторовна. Обещаю, что не это не надолго. Я выпишу вам пропуск.
Комната номер 205. Приезжайте.
- Хорошо. Приеду, - и повесила трубку.
«Ч-черт дернул поднять трубку, так некстати! - разозлилась Ольга на себя. - Такси отменяется, возьму свою машину. Потом оставлю ее на территории больницы - Маргарита Львовна поможет уладить этот вопрос. Ехать надо, хотя бы для того, чтобы понимать ситуацию и узнать, что у него есть против меня. Софья будет молчать о нашей встрече - не в ее интересах, чтобы содержание нашего разговора стало известно. Скорее всего, встреча со следователем вызвана тем, что я хозяйка дома, где все это произошло. Или есть свидетели, видевшие меня ночью в Ольшанке?! - тревожное ощущение того, что она где-то допустила ошибку, еще больше усугубляло болезненное состояние Ольги, и она решила:
- Ничего подписывать не буду, в случае чего, инсценирую обморок. Самочувствие такое, что и притворяться не надо. - Посмотрела на себя в зеркало. - Вид неважнецкий, как говорится, краше в гроб кладут. Впрочем, это как раз и на руку». - Ей под руку попалось неоконченное письмо к Глебу, начатое вчера.
«Любимый Глеб! Мне очень не хватает тебя, а тебе, надеюсь, меня. По-моему, мы оба в прошлом наделали очень много ошибок, и за свои я у тебя прошу прощения…Лучший судья - время. Твое отсутствие - это пустота в моей жизни, пустота желаний. При наших встречах в «зоне» (рука дрожит, когда я пишу это ненавистное слово), я пыталась рассказать о своих чувствах, но ты отгораживался от меня, словно ежик шипами. Милый, добрый ежик, но слишком доверчивый… Мне кажется, кто-то незаметно вклинивается между нами, умело строя интригу, пытаясь разбить все то, что нас связывало все эти годы.
Сегодня я ложусь в больницу, мне очень плохо, а еще хуже то, что меня гложут дурные предчувствия, что мы можем больше не увидеться. Обещай: если со мной что-нибудь случится, то похоронишь меня в Ольшанке, возле мамы». - Ольга в раздражении скомкала письмо и бросила на пол. - Все не то. Тон приторно-заупокойный. Пишу, словно прощальное письмо, как будто я сдалась, потерпела поражение. Возможно, я проиграла эту битву, но до конца войны еще далеко. Какая-то девчонка вздумала со мной тягаться, а я тут нюни распустила. Галке повезло, что до сих пор ей удавалось оставаться в тени, но теперь «маски сброшены, господа!». Тут Ольге пришла в голову новая мысль, она подняла листок и дописала: «Помни, что бы ни случилось, я буду любить тебя вечно! И никогда тебя не покину: ни в этом, ни в другом мире!»
- Это можно посчитать и признанием в любви, и скрытой угрозой, - криво усмехнулась она. Поколдовала над трюмо, открыла потайной ящичек и вложила в него листок бумаги. - Глупо и кощунственно написала о себе. Ладно, пусть полежит это письмо до моего выхода из больницы, а там решу, что с ним делать».
Ольга посмотрела на себя в зеркало. Увиденное, ее расстроило. Еще недавно молодая, крайне привлекательная тридцатилетняя женщина, притягивающая к себе взгляды мужчин зеленью выразительных глаз, свежестью кожи и копной отливающих медью волос, сейчас постарела на добрый десяток лет. Волосы и кожа приобрели тусклый, нездоровый цвет, под глазами просматривались черные круги, словно синяки.
Ей вспомнилось, как Степан, смеясь, рассказывал, что прокуратура и больница - идут рука об руку, как причина и следствие. Если у бизнесмена возникают серьезные проблемы с прокуратурой, то он, первым делом, старается затянуть следствие, кочуя по больницам, прикрываясь всевозможными справками о состоянии здоровья, пока адвокат ищет выход из ситуации. Может это ее ожидает в ближайшем будущем…
«Будущее - это то, чего у тебя уже нет! - в голове явственно прозвучал голос покойной матери Ульяны, обдав холодом смерти ее тело.
«Ты не права, старая колдунья! - вступила в спор Ольга. - Пока я жива, у меня есть будущее».
«Пока…» - пронеслось эхом, но Ольга прекратила спор с собой, взяла сумку и пошла на выход из квартиры.
Ольга медленно спустилась по лестнице. Слабость, вялость во всем теле, легкое головокружение вызывали желание вернуться домой и лечь в постель, но она пересилила себя и вышла во двор.
Свежесть осеннего утра взбодрила ее. Она обвела взглядом двор, словно впервые увидела его. Небольшой клочок асфальта, сжатый со всех сторон домами, гаражом и мусорником. Перед домом напротив узкая полоска земли, огражденная деревянным заборчиком, возле него скамейка, где любили греться на солнышке пенсионеры.
Возле нее обычно ставил свой «лексус» Степан, и там же он принял смерть от руки Василия. Сейчас там стоит ее автомобиль. Она прошлась по тому месту, где некогда были мелом обрисованы контуры его мертвого тела, и ничего не почувствовала. Обычный кусок старого асфальта и ничто не напоминало о тех трагических событиях.
Что думал Степан, перед тем, как его душа покинула этот мир? Вспоминал прошлое, детство, маму, а может ее, Ольгу? Скорее всего, нет. Пуля принесла боль, вытеснившую из сознания все. Боль, шок, небытие, из которого нет возврата.
Тут Ольга спохватилась, вспомнила, что забыла в квартире мобильный телефон. Возвращаться было плохой приметой, перед разговором со следователем. Но без мобильного, она останется без связи. Получался замкнутый круг: вернуться - плохая примета, не вернуться - а если надо будет принимать экстренные меры после разговора со следователем?
Например, искать адвоката?
Возвращаясь, Ольга размышляла о коварстве Судьбы. В «Мастере и Маргарите», дьявол лишь дал возможность Берлиозу оказаться в месте и во время, неблагоприятное для него.
Выйди Берлиоз на пять минут раньше или позже из парка, то ничего с ним не случилось бы - в одном случае трамвай не доехал, в другом - проехал бы тот переход через трамвайные пути. Бывает в жизни человека, несколько минут играют очень важную роль, однозначно отвечая на гамлетовский вопрос: быть или не быть? Опаздывая на транспорт или куда-либо, человек еще не знает, это ему наказание за нерасторопность или наоборот, подаренное счастье, отведшее беду. Опоздавшие на печальноизвестный «Титаник» чувствовали себя в тот момент «несчастливцами», но остались живыми, а те, кому невероятным образом «посчастливилось» в последний момент уехать на теплоходе-красавце, в награду обрели смерть. Не опоздай одни, то другие остались бы в живых. И таких случаев - пруд пруди. Выходит, что жизнь людей предопределены Судьбой и Случаем, и они лишь статисты. Опоздание одних имело такую же вескую причину, как и желание других, уехать именно этим рейсом.
